Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения
«Все еще слабенькая», — удовлетворенно подумал Митя.
Он разбежался и прыгнул в ловушку. «Трамплин» подбросил Мамку на пару метров, и сталкер спокойно перемахнул через забор. Чем выше масса тела, тем сильнее отталкивает ее «трамплин» — Митя хорошо изучил законы физики Зоны. Он удачно приземлился на небольшую лужайку. Боль проснулась, и Мамка вновь ухватился за ребра. Немного переведя дух, сталкер направился по следам «монолитовцев». Он знал, где их искать.
Создать мастерством слова образы на бумаге — вот что значит газетная журналистика. Это блюдо должно быть в меру вкусным, в меру соленым и в меру острым. Еще в меру кратким. Только тогда читатель углубится в текст. Клиента надо брать тепленьким, на громком заголовке или мощной вводной.
Задача Смертина была и проще и сложнее. Он тоже писал тексты, но начитки были лишь фоном, сопровождающим картинку. Та сама по себе — реальность, если, конечно, оператор не кино делает. За словами можно спрятать все что угодно, в том числе и ложь. Картинкой обмануть невозможно — она всегда показывает правду. Это если снимать без декораций, постановок и заученных текстов, чего всегда хватало во всех теленовостях.
Смертин сжимал в руках дробовик, камера лежала в рюкзаке. Алексей подумал, что Зона над ним будто издевается. Он пришел сюда делать свою работу, а в итоге занимается спасением жизни. Тогда зачем он сюда пришел? С какой стороны ни посмотри — получалось глупо.
«Хороший должен получиться репортаж», — подумал Алексей.
Видео уже было много. Осталось только одно — то, что просил заказчик. Тут хватало не то что на репортаж — на целый фильм. На лбу стрингера все это время работала «Пчелка». Она снимала каждый шаг Смертина, заполняя информацией одну флешку за другой.
Алексей начал мечтать. Как он приедет в Москву, какие лица будут у парней с ТВР, как он несколько дней будет плотно заниматься монтажом сюжетов… Тут как минимум на специальный приз Пулитцеровки набиралось. Смертин даже знал, как назовет серию репортажей, если доберется до Периметра: «У врат ада». Красиво и звучно.
Но самое главное — какой будет резонанс. Сотни тысяч людей встанут на уши. Кристалл, который исполняет желания, — шутка ли? А вот вам доказательства. Уникальное природное явление, возможно даже настоящий бог… или дьявол. Пусть сами решают для себя. Тут же начнутся скандалы и дискуссии между церковниками, акции протестов экологов… Человек, который открыл демона миру. Черт, ведь весь мир сойдет с ума.
Стоил ли всего этого его поход?
«Пулитцеровка, не меньше», — решил стрингер.
— Что за дух? — задумчиво спросил Алексей, обращаясь к маячившей впереди спине Саяна.
Командир не повернулся и подробности объяснять не стал.
— Никто не знает, — ответил вместо него пыхтящий как паровоз Рябой. — Из его лап вывернулись только несколько сталкеров. Рассказывали, что будто манит что-то пройти по свалке машин к самому центру озера или к трясине, в которую оно переходит на севере. Мозги плющит. Хочешь не хочешь, а вскакиваешь и бежишь без оглядки, про все позабыв. Как контролер, только намного мощнее… Ну как десяток контролеров.
— Контролер?
— Хм… странно, что ты не в курсе, — удивился Рябой. — Журналист все же, народ-то должен был поспрашивать. Короче, еще одна тварь, много опаснее остальных мутантов, потому что, скорее всего, обладает разумом. Вот Вечный, например, считал, что опасней человека и контролера в Зоне нет. Вечный паскуда та еще, но знал, что говорил.
— Не слышал…
— На человека шибко похож, — просветил сталкер. — И по росту, и по силуэту. В темноте толком и не отличишь. Одежду, например, носит. Самое страшное, что он может залезть в мозги. Расплющит их своей телепатией, и новый зомби готов. Даже пальцем пошевелить не сможешь. Ему надо сразу голову сносить, иначе… Говорят, за контролером целые толпы бывших сталкеров ходят. Сам, правда, не видел. И слава богу.
— Хреново.
— В шаг идите, сукины дети! — прикрикнул Саян.
— Журналист! — зашипел сзади Жора.
— Чего тебе?
— Вот ты с нами лазаешь по Зоне… А сам-то желание придумал? Мы тебя по блату, может, и проводим к Исполнителю, — гоготнул лысый, настроение которого резко пошло в гору после переодеваний и перевооружений.
— Цыц! — погрозил Саян. — По губам ты у меня получишь.
— А ты? — ответил вопросом на вопрос Смертин.
— Мне к нему нельзя, — зашептал Жора. — Но даже если можно… Я бы испугался.
— Так какое желание?
— Я не знаю, что там у меня в голове. Но он же с души читает, так что разобрался бы, наверное. Тут уже от меня ничего не зависит.
Бугай демонстративно пожал широкими плечами.
— А есть те, чьи желания он исполнил? — спросил у Саяна Смертин.
— Конечно, — буркнул командир.
Ему явно не нравилась эта тема.
— Чьи?
— Говорят, что Семецкого, — сказал Рябой. — И еще я знаю, что вроде Вечный тоже до него дошел.
Алексей рассмеялся.
— Чего ты ржешь? — не понял сталкер.
— Чего же он тогда в Зоне забыл, раз его сокровенное уже исполнилось?
Саян, шедший впереди, остановился, и Смертин чуть не влетел ему в спину. Командир раскидал болты между деревьев, глотнул из фляги воды и только потом обратился к Рябому:
— Ты-то хоть знаешь, что он загадал?
— Нет, — отрицательно замотал головой Рябой.
— У него было самое странное желание. Точнее, может, он и не хотел, но в душе… Веселая у Вечного жизнь теперь, — будто специально тянул Саян.
— Говори уже, — не выдержал Алексей.
— Исполнитель прочел в его душе, что он навсегда хочет остаться в Зоне.
Рябой чуть не поперхнулся. Его настолько ужаснула сама эта мысль, что он тут же поменялся в лице.
— Чувствуешь, журналист? — ухмыльнулся командир. — Воздух Зоны пропитан ненавистью десятков искателей, потому что счастье одно, а их много. Но даже счастье бывает разным.
Лес оборвался глубоким карьером, заляпанным внизу черными кляксами, похожими на нефтяные. Тугие пленки переливались на вынырнувшем из-за туч солнце. По коричневой глине котлована скользила одинокая фигура. От пятна к пятну.
— Это кто? — спросил Смертин у Бочки.
— Сыть, — ответил вместо толстяка узбек. — Или его призрак.
Бочка сам, похоже, увидел карьер впервые. Он застыл на месте и уставился вниз.
— Не вздумай спуститься, — остановил засуетившегося на самом краю Жору Саян.
Кляп, как ни в чем не бывало, закурил сигарету. Узбек погладил усы и в очередной раз скосился в котлован.
— Одного я знал, — сказал он. — Там кляксы эти… Короче, это плохие кляксы.
Стрингеру показалось, что черные лужи двигаются по дну карьера.
— Так сталкеры живые или нет? — не понял Алексей.
— Никто не знает. Говорят, друзья были — не разлей вода. По Зоне вместе всегда ходили и по поводу хабара не очень печалились, — начал рассказывать Кляп.
Он взвесил на своей жилистой ладони флягу. Потом подбросил ее, поймав другой рукой.
— Вот такую «звезду» нашли. Честное слово. Никто не верил, но мне торговец тот божился, что крупней «звезды» не бывает. Уже у самого прилавка рассорились вдрызг, и давай выяснять отношения. «Звезду» ту так и не сдали. Один другому морду набил и артефакт унес. Кто кому — не знаю. Знаю только, что шел один через этот лес и скатился прямо к кляксам. А второй за ним бежал.
Алексей присмотрелся ко дну карьера и понял, что черные пятна объединяются и двигаются так, чтобы силуэт Сытя не попал на соседнюю половину. Они образовывали некое подобие лабиринта, по которому сталкер бродил кругами без единой надежды когда-нибудь выбраться.
— Влетел он рукой в кляксу, — продолжал рассказывать узбек. — А второй, не помню как звать, полез за ним, но, вместо того чтобы протянуть руку, потянулся к «звезде». Так и забрал их тот карьер вместе с артефактом. Там она где-то лежит, эта самая «звезда»…
Кляп крутанул крышку фляги, сделал глоток и повесил ее на место, на пояс.
— А второй сталкер где? — спросил Смертин.
— Там он, — кивнул узбек, — не видно просто.
— Осторожно по краю, — показал Саян. — Мне говорили, что пятна иногда выползают за границу ямы.
— Подождите, — Алексей снял рюкзак и вытащил камеру.
Покрутил ее в руках, внимательно осматривая. Он начал снимать прямо с колена, регулируя картинку по небольшому выдвижному экрану. Объектив в полную мощность приблизил одинокую фигуру. Человек совсем не был похож на бестелесного призрака. Он наклонился над кляксой, по локоть опуская в нее руку. Поверхность засеребрилась и вновь замерла. Стрингер прощупал камерой весь карьер, заметив между наваленных горой друг на друга покрышек ржавый ствол автомата. Сыть вдруг повернулся. Алексей взял крупный план: глазницы пленника были пусты, нос провалился, вместо губ на экране появились оскаленные зубы.
