Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть». Экспансия
– Ему в эти дни будет не до тебя! У соседей силами одной из спецгрупп, при поддержке отца Сергия, будет проведена отвлекающая операция. Косвенные признаки которой натолкнут знающего специалиста на мысль, что её проводят именно «одержимые». Изучением последствий этой операции и будет занят наш генерал.
– А на кой черт нам с вами два дня?
– А на такой черт, что до бункера, где из тебя будут делать отбивную, только на вертушке быстро. Пешком, да по тылам противника как раз два дня и уйдет. Поэтому тебя метелят, а ты ждешь сигнала от Полоза. Это первая причина. Вторая заключается в том, что Штольценберг будет ждать, когда у тебя закончится действие зелья, принятого в максимально возможной дозе. Тоже около двух дней получается.
– Погодите, так мне не нужно зелье принимать! У меня же Полоз…
– Так немец-то этого не знает! – прохрипел Шмулевич.
– В смысле? – не понял я.
– Саша, ТТХ любого «захребетника» – это тайна за семью печатями, – продолжил раввин. – Это как атомная бомба – все знают, что она есть, но как её сделать, знают единицы. Поэтому способности твоего Полоза для немчуры станут огромным, я бы сказал гигантским, сюрпризом. Таким же огромным, как и для нас лет сто назад. Когда этот Гад Ползучий впервые продемонстрировал свои способности, по неподтвержденным данным приобретённые им тогда же.
– Поэтому, – взял слово Барон, – фашист прибудет именно в тот момент, когда, с его точки зрения, ты будешь уже обычным человеком.
– Получается, у этого немца, точнее, его собачки столкновений с нашей нечистью не было?
– Бармалей, – с укоризной протянул Ивлев, – все, у кого с нами были столкновения, никогда, никому и ничего уже не расскажут.
– А Дракула? – усомнился я.
– А Владика нашего не убивали. Владика, как и сейчас, замораживали. Если так можно сказать про его состояние.
– А как же вы во время Великой Отечественной-то её, собачку чёрную, проморгали?
– Ты меня об этом не спрашивай, – многозначительно посмотрел на Черепа Барон, переводя на него стрелки. – Я просто выгляжу плохо. На самом деле я слишком юн, чтобы принимать участие в той войне.
– Повторяю свой вопрос, – уставился я на Черепа.
– Слышь, салага прибуревший, – набычился Черепанов, – ты луга попутал? Я не Петрович и даже не Барон. Я – генерал, мать твою. Это как минимум. Поэтому субординацию соблюдать не забывай.
– Мне по стойке смирно встать? – отреагировал я.
– Нет. Сиди, борзота, – распорядился он. Помолчал, сплюнул и продолжил: – В войну мы не пересекались. Мы даже не знали друг о друге. Таких, как Штольценберг, много по белу свету. Всех не переловишь.
Видя, что Череп закончил, в разговор вновь вступил Барон:
– Так, мы остановились на прибытии немчуры в пыточный приказ, где тебя уже двое суток месят гестаповцы.
– Меня реально будут ломать?! – вдруг дошло до меня.
– Они на полном серьезе будут тебя пытать. Но тебе будет только больно. Очень больно, но их действия не приведут к повреждениям внутренних органов. Максимум синяки, ссадины, ожоги и порезы.
– Не понял?!
– Ну ты и бестолочь! – вздохнул Барон. – Всё время от момента захвата ты будешь в состоянии одержимости. При этом Полоз будет контролировать твою скорость и реакцию. А в состоянии одержимости тебя может сломать только такой же одержимый, как и ты. Поэтому шкуру они тебе подпортят, а всё остальное будет целым.
– А если они меня химией накачают?
– Конечно, накачают! – обрадовал меня Шмулевич.
– И?!
– Они накачают, ты заработаешь отравление, проблюешься, и всё, – Шмулевич посмотрел на меня, наткнулся на мой непонимающий взгляд и пояснил: – Бестолочи! И ты бестолочь, и змеюка твоя! Вы друг с другом совсем не общаетесь?! Наличие Полоза делает тебя абсолютно неуязвимым к ядам любого происхождения, любой химии, в том числе из серии «сыворотка правды», и к гипнозу. Вся отрава, попадающая в твой организм, будет моментально и с большим удовольствием усваиваться Полозом, а излишки будут выходить со рвотой.
– Круто! Мне можно мухоморы жрать?
– Можно. Но ты сильно не радуйся. Есть и отрицательные моменты: ненатуральные лекарственные средства автоматически причисляются Полозом к отравляющим веществам, соответственно, усваиваются им, а излишки выводятся из организма. Поэтому если надумаешь заболеть, то лечиться придется только травами. Ильдар, насколько я знаю, уже научился.
– Продолжаем, – скомандовал Барон, видя, что Шмулевич закончил свою лекцию, – значит, ты, весь избитый, дождался того светлого момента, когда фашист зашел в камеру.
– А собака его?
– Без собаки. Собака появляется только в случае прямой опасности. При этом есть мнение, что она может существовать только на открытом воздухе. Внутри помещения она находиться не может.
– Это точно? – переспросил я.
– Я сказал: есть мнение. Вот это мнение ты и подтвердишь опытным путем! Или опровергнешь. Но лучше – подтвердить!
Присутствующие командиры рассмеялись шутке про «опытный путь», я поежился.
– Фриц заходит в камеру, ты ждёшь сообщения Полоза, что твои негодяи, а также «Закат» и «Север» уже заняли подступы к бункеру, валишь всех присутствующих в камере, кроме генерала, его берешь в плен и вытаскиваешь наверх. Там тебя подхватывают парни и вы со скоростью звука валите в заданную точку.
– Не домой?!
– В заданную точку! – повторил Барон. – В этой точке вас будут ждать Шмулевич, отец Сергий и Череп. Именно в этой точке собачку будут разлучать со Штольценбергами с последующим умерщвлением псины и доставкой к нам в управление самого генерала.
– А нас собачка на марше не догонит?
– Может и догнать. Поэтому бежать придется максимально быстро.
– Далеко бежать?
– Нет.
– А откуда возле бункера появятся «Север» и «Закат»?
– Оттуда же, откуда там появятся твои головорезы.
– А снайперши?
– Если сочтут нужным – передадут вместе с десантурой. Если не успеют – прирежут на марше. Мне они не нужны. Теперь тебе всё понятно?!
– Более-менее, – протянул я.
– Молодец. Иди отдыхай. Завтра, после убытия «Севера», зайдешь к нам. Будем изучать возможные места твоей сдачи в плен. Да, самое главное: о твоей роли в предстоящей операции никто из твоих не должен знать. Даже Марсель. Это – приказ.
– Понял. А как Коваль и Загребин, а тем более – мои узнают, что им делать?
– Этим займёмся мы с Петровичем. Лично, – ошарашил меня Ивлев. – Если вопросов больше нет – пошёл вон с глаз моих…
* * *– Просыпайся. На посадку идём, – разбудил меня Полоз.
– Где мы?
– В логове врага.
– Тут меня пытать будут?
