James Swallow - Немезида
Руфин бросил настороженный взгляд через окна купола и услышал бормотание десятков оживающих электромоторов. Оно отдавалось эхом в сводчатых стеклянных пространствах главного вестибюля вокзала и на платформах. Внизу вскакивали на ноги пленные, которым звук придал энергии. Руфин выхватил свой пистолет и стиснул его рукоятку.
– Что происходит? – требовательно спросил он.
Дежурный офицер изумлённо глазел на пульты перед собой.
– Это... Это невозможно, – убеждённо сказал он и снова закашлялся. – Удалённый доступ к системам станции заблокирован, кабели перерезаны... – он с усилием сглотнул, на его лбу появились капли пота. – Думаю, кто-то пытается стронуть поезда с места.
Внизу, на всех платформах, витиеватые медные перронные табло зажужжали грохочущим шумным хором, высвечивая остановку за остановкой. Они остановились все одновременно с резким хлопком, показывая одно и то же: Конечная.
Пленники увидели слово и разразились нестройным приветственными криками. Руфин выкрикнул ругательство им в ответ, и заметил одного из своих людей, бегущего по платформе с крупнокалиберным автоматом в руках. Рядовой был примерно в двадцати метрах от выкрикивающих насмешки заключённых, когда его грудная клетка взорвалась безмолвным красным цветком, и он упал.
У него в голове наконец-то всплыли правильные слова:
– На нас напали!
Когда Руфин развернулся обратно к дежурному, мужчина оседал в своём кресле, его глаза и рот были открыты, безучастно глядя в потолок. Он уловил исходящий от офицера странный цветочный запах и, робко протянув руку, ткнул в его восковое, влажное лицо. Дежурный завалился вперёд, перевернув свой стакан с чаем. Жидкость лужей разлилась по полу, и цветочная вонь усилилась.
Рука Руфина взлетела ко рту: "Яд!" Не оглядываясь назад, он добежал до входной двери в купол и бросился прочь, клацая ботинками по металлическим мосткам.
5
Гарпун протянул руку и потёр край роскошного гобелена между толстыми пальцами Хиссоса. Затейливая картина, воспроизведённая на шпалере, изображала Императора, сокрушающего какую-то быкоподобную инопланетную тварь гигантским мечом из пламени.
Он закатил глаза от избитой помпезности вещицы и отошёл в сторону, небрежно стряхивая со своих пальцев волокна повреждённой ткани. Прикасаться к экспонату было запрещено, но здесь, в зале аудиенций, не было никого, кто мог бы увидеть его за этим делом. Убийца лениво подумал, не разрушится и не поблёкнет ли древнее произведение искусства от частиц, оставленных демонической шкурой, которая окутывала его плоть. Он надеялся, что так и случится – возникшая в воображении картина того, как вещица чернеет и разлагается, а люди с "Иубара" бегают вокруг и паникуют, безмерно его забавляла.
Прогуливаясь по длине зала, он бросал взгляды в иллюминаторы. По мере того, как космический корабль разворачивался в открытый космос, дуга Исты Веракруз потихоньку исчезала под килем, и Гарпун не жалел, что с ней расставался. Он слишком долго провёл в этом мире, обретаясь среди бессмыслиц его цивилизации и отыгрывая с пол-дюжины разных ролей. С момента своего прибытия Гарпун сменил множество лиц, в том числе бродяги, лавочника, проститутки, егеря и префекта, влача вместо них их нелепые бесцельные существования. Он сложил их трупы друг на друга, как и тела всех прочих, и построил лестницу, которая привела его туда, где он сейчас стоял.
Ещё несколько убийств. Одно, возможно два воплощения. И тогда он будет близок к цели. По сути – к величайшей добыче из всех них. По его телу пробежала дрожь предвкушения. Гарпун рвался к цели, но он обуздал это чувство, подавил его. Сейчас не время восторгаться масштабами своей миссии. Он должен поддерживать концентрацию.
Прежде, подобная оплошность могла вызвать проблемы. Он был убеждён, что именно из-за таких мыслей псайкерская девка Перриг смогла учуять его на Исте Веракруз. Но теперь, когда от неё осталась лишь кучка пепла в урне в Зале Покоя "Иубара", эта угроза на какое-то время пропала. Гарпун знал из воспоминаний Хиссоса, что барон Еврот затратил массу усилий и звонкой монеты, чтобы обойти законы Империума о запрете псайкеров, порождённые страхом – и, учитывая текущую ситуацию с благосостоянием Консорциума, этого не повторится. В следующий раз, когда он встретит псайкера, он будет подготовлен.
Он ухмыльнулся. Он выудил из угасавших мыслей оперативника нечто неожиданное. Тайну Пустотного барона, а также объяснение запущенного вида комплекса его представительства на Исте. Несмотря на всю внешнюю роскошь и показуху, которыми клан торговцев пускал пыль в глаза всей Галактике, правда, о которой шушукались в коридорах его кораблей, заключалась в том, что богатства Еврота истощались. Стоило ли удивляться, что повелитель клана так отчаянно цепляется за любые ниточки власти, что у него всё ещё оставалась.
Это проясняло ситуацию. Гарпун знал, что если он убьёт достаточное количество сотрудников Еврота и устроит так, чтобы казалось, что убийцей был Сигг, то барон рано или поздно пошлёт для расследования оперативника. Но он никогда не ожидал, что Еврот приедет лично.
Дела, должно быть, плохи...
Гарпун остановился перед фризом из красного нефрита, и, протянув руку, коснулся его, обводя кончиком пальца изваяние Торговой Лицензии. Этот зал был, без всяких сомнений, полон великолепных сокровищ. Будь на месте Гарпуна вор, он мог бы стать богатым, как Крёз, но убийца нацелился на нечто гораздо более ценное, чем любая из этих убогих побрякушек. То, чего он желал, было ключом к величайшему убийству в его жизни.
Гарпуна раздражала спесь вольного торговца. Здесь, в этой комнате, находились предметы, за которые можно было выручить целое состояние – стоило только выставить их на продажу. Но Еврот был из той породы, которая скорее лишится всех средств и будет есть крыс, чем откажется от вульгарных символов своего величия.
Как если бы мысль о нём была магическим заклинанием вызова, двери в зал аудиенций раскрылись, и вошёл расстроенный и раздражённый Пустотный барон. Он сбросил свой жакет, в котором спускался на планету, и швырнул его кому-то из отряда сервиторов и человеческих подручных, который следовал за ним по пятам.
– Хиссос, – позвал он, поманив его рукой.
Гарпун воспроизвёл обычный поклон оперативника и подошёл ближе:
– Милорд. Я не ожидал, что ваш челнок вернётся на "Иубар" до того, как мы снимемся с орбиты.
– Я связывался с тобой по воксу, – ответил Еврот, отрицательно качая головой. – Твой имплант-коммуникатор, должно быть, барахлит.
Он коснулся шеи:
– О. Конечно же. Я позабочусь, чтобы его проверили.
Барон направился к хрустальному шкафу и сделал жест в его сторону. Расположенный внутри механизм налил щедрую порцию вина в стеклянный кубок. Еврот схватил его и сделал большой глоток. Он проглотил вино, не смакуя его.
– С нашим визитом в этот мир покончено, – сообщил Еврот, его манеры менялись в сторону задумчивой угрюмости. – И по ходу дела мы лишились нашей дорогой Перриг, – он снова покачал головой и впился в Гарпуна обвиняющим взглядом: – Ты знаешь, чего она мне стоила? Луны, Хиссос. Чтобы её заполучить, мне пришлось передать Адептус Терра целую чёртову луну..
Он пошёл дальше, пересекая выложенный мозаикой пол. Шкаф встал на медные колёса и покорно покатился за ним.
Гарпун поискал правильные слова:
– Ей с нами хорошо жилось. Мы все ценили её вклад в дело клана.
Барон обратил свой взгляд на исчезающую планету.
– Губернатор всё никак не мог замолчать, – сказал он. – Они хотели, чтобы наш флот оставался на орбите ещё неделю, что-то насчёт "помогая стимулировать местную экономику"... – он насмешливо фыркнул. – Но у меня кишка тонка побывать на всех запланированных ими фестивалях. Я от них удрал. Есть более важные вещи. Служба Империуму и всё в том же духе.
Гарпун рассудительно кивнул, решив поддержать его настрой:
– Наилучший выбор, милорд. При той ситуации, что сложилась в этом секторе, клану имеет смысл держать флотилию на ходу. Движение означает безопасность.
– Безопасность от него, – Еврот взял следующую порцию выпивки. – Но даже при этом, ублюдок Воитель потихоньку нас убивает! – его голос стал громче. – Каждая планета, которую он захватывает, обходится нам в кучу золота, которое мы не в состоянии возместить!
На мгновение показалось, что барон собирается озвучить что-то, что можно было бы счесть предательским – но затем он спохватился, как человек, который боится, что его подслушают, и выражение его лица изменилось:
– Мы направимся к границе этой системы и затем преодолеем пространство до точки встречи в Стреловидной Туманности.
