Дэн Грин - 2012. Лава и пепел
— Сволочи! Траханные в жопу ублюдки! — сквозь зубы процедила Линда. Обычное равнодушие и безразличие оставили ее.
Марти резко повернулся к Питеру, но тот поднял руку в предостерегающем жесте.
— Ни слова! Или я разобью тебе голову.
Марти смирился. Из него будто вытащили некий стержень. Он весь обмяк и сгорбился, обхватив голову руками. Только лютая злоба и ненависть бушевали в его сердце. Десятки разных видений, вариантов развития ситуации теснились в его голове, сталкиваясь и налезая один на другой. Он мог помочь, спасти Тома и его семью. Он должен был! Вот он выскакивает из машины с ружьем и… И все эти варианты заканчивались тем, что кто-то из мародеров загоняет ему пулю в лоб. Шансов не было. Ни единого. И чертов Питер снова, снова был прав! Он не спас бы Тома, но поставил бы под удар своих спутников. Умом он понимал это, но сердце не могло смириться с тем, что на его глазах спокойно и беспрепятственно пристрелили трех человек и надругались над четвертым.
Он поднял голову и слезящимися глазами снова посмотрел туда, где была растерзана семья Круза. Том и его дочь кучами тряпья валялись в пыли на обочине. Насильник еще гонял свой поршень и никак не мог закончить свое дело, пока его приятели расталкивали пожитки по кузову своей машины. Вот лоснящаяся черная задница дернулась еще несколько раз, и мерзавец наконец слез со своей жертвы, застегивая свои штаны.
— Флойд, — с ненавистью прошептал Марти, узнав разведчика. — Чтоб ты сдох, ублюдок! Лучше бы твоя мать родила дикобраза против шерсти!
Автомобиль с мародерами рванул с места, проехав перед самым носом бронемашины гвардейского патруля. Те даже ухом не повели.
— Почему Национальная гвардия ничего не делает?! — в бешенстве воскликнул Марти.
Питер посмотрел на него с сочувствием:
— Марти, ты что, ничего не понял? Это и есть гвардейцы. Самая крупная, самая вооруженная и организованная банда в этих краях. Сильнее их только армия, и они выполняют ее распоряжения.
— А ты? Ты?!
Питер отвернулся, вцепившись в руль, и угрюмо ответил:
— Я ничего не мог сделать. И ты ничего не мог. У нас есть цель. И мы должны ее достигнуть во что бы то ни стало. Все остальное — не имеет значения.
— Смотрите, — тихо сказала Линда.
У Тома была красивая жена. Высокая, с хорошей фигурой, которую годы почти не затронули. Она кое-как выбралась из машины. Блузка была разорвана на груди, безумные глаза блуждали, не останавливаясь ни на чем. На одной ноге болтались сорванные трусики. Она равнодушно скользнула взглядом по телам мужа и дочери, отошла в сторону и села на землю на обочине, обхватив себя руками. Она начала раскачиваться и что-то подвывать под нос, как индейский шаман. Марти передернуло. Он понял, что эта картина до конца его дней будет приходить к нему во снах.
Неожиданно воздух вокруг наполнился звуками. Не сразу они поняли, что это один за другим начали заводиться моторы автомобилей в колонне.
— Поехали! — воскликнул Питер, тут же переключившись от жуткого происшествия на новую задачу.
Видимо, на КПП дали команду пропустить некоторое количество автомобилей. Колонна ожила и двинулась вперед. Медленно, но все-таки вперед. Сзади отчаянно начали сигналить те, кому мешала проехать стоящая на пути машина Тома. Жена Круза никак не отреагировала на сигналы, продолжая раскачиваться в своем безумном трансе. Несколько человек подбежали и руками оттолкали автомобиль на обочину, едва не переехав колесами тело Тома.
В измученных, перепуганных и затравленных душах беженцев вспыхнула надежда вырваться из этого бесконечного кошмара. Но ей не суждено было оправдаться. Колонна продвинулась не более чем на пятьсот ярдов и снова замерла. До контрольного пункта на окраине Розуэлла оставалось еще не меньше двух миль.
Колонна взорвалась возмущенными криками и ревом клаксонов.
— Сколько до той дороги? — быстро спросил Питер.
— Двести ярдов, — ответил Марти, сверившись с навигатором. — Она сразу вон за теми машинами. Видишь там шлагбаум? Он перегораживает выезд с грунтовки на шоссе, а на самом перекрестке стоит бронетранспортер.
— О’кей, — кивнул Питер. — Всем приготовиться.
Никто не переспрашивал, что он задумал. Это было и так очевидно. Такими темпами они доберутся до КПП только через неделю. За это время у всех кончатся и припасы, и терпение. Что тогда произойдет — не предскажет никто. На Флойда надежды было мало. Да и дела с ним после произошедшего иметь не хотелось. Марти не был уверен в себе и боялся, что размозжит пулей голову этого ублюдка, как только он появится поблизости.
Линда пристегнулась ремнем безопасности. Марти вцепился в ружье и присмотрел себе разные петли и рукоятки, за которые можно было бы держаться при тряске.
Психоз в колонне нарастал лавинообразно. Машины патруля и пешие гвардейцы бросились к колонне со всех сторон, как овчарки к взбесившемуся стаду. В ответ прозвучали первые выстрелы. Разъяренные беженцы били на поражение, и среди гвардейцев несколько человек упали, схлопотав пули в грудь. Гвардейцы не ожидали отпора и на мгновение замешкались. Это послужило сигналом остальным беженцам. Едва ли не из каждой второй машины по обнаглевшим от безнаказанности солдатам был открыт огонь. Палили из ружей, винтовок, пистолетов и даже автоматов. Деморализованные шквалом огня, гвардейцы отхлынули назад, оставляя в пыли трупы и раненых.
— Пора! — крикнул Питер и вдавил педаль газа в пол.
Тяжелый броневик, подстегнутый могучим мотором, взревел, как бизон, и рванулся вперед, на обочину. Питер понимал, что шансы у них минимальны. Полминуты, может — минута, и гвардейцы придут в себя. А против тяжелых пулеметов и бронемашин у колонны нет никаких шансов. В эти короткие мгновения нужно успеть проскочить освещенную полосу и уйти в прерии, а потом уже выбраться на шоссе, уводящее на восток. Участвовать в самоубийственной перестрелке с частями Национальной гвардии он не собирался.
Броневик подскочил, переехав труп гвардейца. Марти ударился локтем обо что-то железное и заорал, цепляясь за что только можно. Машина слишком медленно набирала скорость. Она была слишком тяжелой для гонок, несмотря на мощный двигатель. Но какой-то мотоциклист, улепетывающий из-под обстрела, все равно не смог от них увернуться. Питер с наслаждением долбанул его защитной решеткой-кенгурятником, отправив в свободный полет.
Прорезать освещенный участок поперек не удалось, потому что сразу за линией света оказалось несколько бронетранспортеров. Реакция летчика помогла Питеру увернуться сразу от трех струй пулеметных трассеров, метнувшихся ему навстречу. Он вывернул руль и погнал вдоль колонны по грунтовке.
Броневик был отличной мишенью. Но их спасло то, что гвардейцы сосредоточили огонь на стреляющих в них беженцах. Они быстро пришли в себя, и пулеметы обрушили свою мощь на беззащитные автомобили, которые даже не могли маневрировать. Пули вырывали из обшивки куски жести, кромсали тела тех, кто был внутри, бриллиантовым дождем искрились в лучах прожекторов осколки стекла. Надсадно кричали раненые и умирающие, гремели выстрелы. Колонну методично и хладнокровно уничтожали с безопасного расстояния. Каждый по отдельности мужчины были, может, и хорошими бойцами, но им сейчас противостояла гораздо лучше вооруженная и, главное, организованная сила. В ближайшее время проблема беженцев на этом участке перестанет существовать.
Столбики пыли возникли прямо по курсу броневика.
— Мы под огнем! — выкрикнул Питер, выкручивая руль. — За нами хвост!
Марти обернулся, цепляясь за поручни, чтобы не разбиться в этой болтанке. Их преследовал облегченный автомобиль типа багги, с пулеметом, закрепленным на металлической дуге над кузовом.
Очередь стеганула чуть левее, Питер снова бросил машину в вираж.
— Берегись!
Броневик снес опору вышки, на которой был закреплен прожектор и пулемет. Медленно, как в кино, вышка завалилась набок. Из «гнезда» с отчаянным воплем вылетел пулеметчик и расшибся о землю. Фейерверком искр разлетелся прожектор, погрузив свой участок во тьму.
Снова газ в пол. Питер залился таким знакомым восторженным хохотом, вращая рулем со скоростью пропеллера. Часовой на шлагбауме дал неприцельную очередь и отскочил, едва вывернувшись из-под колес джипа. С треском разлетелся на щепки шлагбаум.
Питер попытался рвануть по шоссе, но багги преследователей тут же выскочил на дорогу вслед за ним. На прямой ровной дороге слишком легко стать беззащитной мишенью, и Питер снова вывернул в поле.
Треск пулеметной очереди — опять мимо. Багги легче броневика, его сильнее колбасило на кочках, но и скорость у него больше. Лучи фар, как обезумевшие, метались по темной прерии. Основной бой остался далеко позади, лишь настырный загонщик не желал отцепиться от своей цели.
