Алексей Фомичев - Эталон зла
Денис посмотрел на вспотевшее лицо Орешкина, перевел взгляд на остальных и глубоко вздохнул:
— Ну и хорошо…
— Плащи разной расцветки, но один узор одинаков. Верхний и нижний полукруги, вертикальная ось и две молнии. Похоже на тотем.
— Ну да. Прям СС какой-то!
— Скорее всего это символ либо неба, либо огня. А полукруг и ось — может, знак воды. Или… да черт его знает! Вон еще сколько узоров разных.
— А топоры практически одинаковы. Но на рукоятках руны или рисунки. — Артем ткнул пальцем в экран монитора. — Судя по всему, эти шестеро — вожди или старейшины.
На экране мелькали кадры отснятых эпизодов. Когда аборигены дружно рухнули на колено, подняв топоры и прислонив руки ко лбам, Навруцкий остановил показ и увеличил масштаб. Теперь на экране были шестеро мужчин в плащах.
— Вас действительно приняли за богов или посланцев небес. Вышли из огня, не горите. Молодцы, что молчали. Не знаю, насколько болтливы их боги, но не думаю, что они привыкли говорить на чужом языке.
Денис обернулся к сидевшему за другим компьютером Михаилу Кулагину:
— Удалось что-нибудь найти?
— Пока нет. Язык незнакомый, никаких совпадений с земными. Даже с древними.
— Ясно. Тут без Елисеева не обойтись. Пусть сам смотрит. Пока понятно одно: есть планета, есть население, уровень… от пятого века до нашей эры до двенадцатого нашей.
— Если, конечно, мы не нарвались на любителей старины, типа наших геймеров, — сказал Макс.
— Вряд ли. Те бы не застыли как статуи. Нет, все было всерьез.
Денис опять повернулся, на этот раз к Савостину:
— Аркадий, связь надежная?
— Стабильная. Помех нет, хотя эффект соскальзывания остался. Но организовать переход могу в любой момент.
— Хорошо. Только вот перехода пока не будет.
— Почему? — вскинул голову Артем.
— Надо понять, что мы увидели. Расшифровать язык. Кстати, Елисеев уже летит сюда, будет через два часа.
— Может, попробовать в другом месте выйти? — предложил Виктор Нестеров. — Проведем разведку, соберем данные.
Навруцкий задумался, потом покачал головой:
— Если не сможем расшифровать язык, так и сделаем. А пока ждем. Вам отдых — три часа. И готовность к переходу.
Денис вздохнул, посмотрел на часы.
— Первый блин комом не вышел. И то хорошо.
Евгений Елисеев не состоял в штате Комитета, но был в курсе многих дел. К нему обращались, когда планировали подготовку поисковиков, он же помогал составить программу расшифровки языков и символов.
Елисеев был лингвистом, психологом, а теперь стал в какой-то мере и ксенологом, хотя такой профессии еще не существовало. Во всяком случае, лучше него в вопросах контакта с аборигенами других времен и миров никого не было.
К тридцати двум годам Елисеев успел дважды жениться и дважды развестись, потомство еще не завел, любил погонять на машинах, посидеть в компании и выпить под настроение.
Невысокого роста, плотного телосложения, жизнерадостный, улыбчивый, душа общества. Спортзалов избегал как черт ладана, любил коротать вечера с очередной подружкой и за компьютером.
Он приходился родственником Артему Орешкину, знал его с детства и он же когда-то обратил на него внимание Навруцкого.
Кстати, Денис предлагал ему войти в штат Комитета, но Елисеев добро не давал. Привык быть на вольных хлебах, хотя работал в какой-то конторе переводчиком. А также консультировал частным порядком.
Его Навруцкий и поджидал, одновременно прикидывая план разведывательно-поисковых мероприятий в новооткрытом мире. В любом случае начинать придется с контакта. И тут главное с первых шагов не наломать дров.
Одно вселяло осторожный оптимизм — другой мир, это не Земля прошлого. Здесь можно позволить себе быть посвободнее в плане отношений с аборигенами. Хотя стрелять направо и налево, конечно, нельзя. И лучше вообще обойтись без пальбы, все сделать тихо и незаметно. Но интуиция подсказывала директору, что главные проблемы впереди.
И надо помнить о главном — чужой «станок» все еще работает, а его хозяева свободно шастают туда-обратно. И при всех раскладах работа в новом мире — только часть большой операции. Хоть и изрядный, но все же кусок.
— Ну вот это явно приветствие. Правда, выражено оно может быть в любой форме. Не обязательно — салют, как дела… Если представить, что вас и впрямь приняли за богов или кто там у них, то это — восторженная форма.
— Может, это ругань? Как увидели богов, так и начали крыть напропалую!
— Мне твои шуточки, Темка, уже поперек горла! Когда директор приходит, ты ему «здрасьте» говоришь или на хрен посылаешь?
— Его пошлешь! Если челюсть запасная есть.
— Вот! — Пухлый палец Елисеева ткнулся в экран. — Каждая фраза с одного слова. Видимо, это имя бога. Трапар!
— Мы и сами догадались, — хмыкнул Орешкин. — А остальное?
— Не знаю. Слишком мало слов.
— Извини, дискуссию мы начать не успели. О погоде, футболе и бабах не говорили.
— Артем! Угомонись!
Навруцкий нажал на кнопку джойстика, останавливая картинку, и посмотрел на Елисеева.
— Жень, твое мнение о произошедшем и особенно об аборигенах. Пойдут ли они на контакт повторно?
— Сложно сказать. Очень мало материала. Одно точно — врагами вас не посчитали. Несомненно, ассоциация с неким божеством или тотемом. Догадка относительно вождей разных родов или племен верна. Разрешение камеры позволяет сказать, что и остальные участники одеты в разные одежды, однако у всех, несомненно, есть общие корни. Кстати, заметили — ни одного моложе сорока! Если учесть среднюю продолжительность жизни в те времена, перед нами не только собрание вождей, но и самых знатных или влиятельных людей их племени.
— Что еще?
Елисеев пожал плечами.
— Все. Чтобы сказать что-то еще, надо иметь больше сведений. А пока… Структура речи говорит о развитом языке, одежда и оружие позволяют судить о возможности ковать сталь, изготовлять ткани, наносить узоры. Обувь с низким, едва выраженным каблуком, значит, либо это ритуальная, либо у них верховая езда не практикуется. А то и вовсе лошадей нет. Датчики показывали температуру воздуха на уровне двадцати семи по Цельсию. Но это вблизи костра, там и сто могло показать. Что касается неба… тут надо к астрономам. Но я и так скажу — знакомых созвездий нет. Растительность, почва — только по кадрам видео — обычная. И здесь нужны пробы. Глаза у тех, кто ближе, серого, зеленого и смешанного зелено-серого цветов. Волосы разных оттенков — светлые, темные. Возможно, неподалеку море и океан. Там больше блондинов. Хотя для всестороннего анализа мало данных.
— Вероятность мирной встречи?
— Весьма. Но гарантировать не могу.
— Угу. Ясно.
— А что дальше?
— Дальше… — вздохнул Навруцкий, — всем отдыхать. Переход отменяется.
— Но!
— Я сказал — отбой! Чапай думать будет!..
6
Директор Комитета Денис Навруцкий
Думать было над чем. Аборигены — один вопрос. Понятно, что не на обитаемый остров переходят ковбои. Но сколько времени займет поиск в другом мире, теперь сказать сложно. Раньше Денис надеялся, что парни отыщут «станок» и ковбоев максимум за три-четыре дня. Но это действительно не прыжок в прошлое. Здесь неизвестного гораздо больше. Здесь с первого шага одни вопросы. И пока без ответов.
Савостин сказал, что организовать «окно» в другом месте не может, какие-то там технические трудности. Значит, идти опять туда же. Значит, готовиться к встрече с парнями у костра. Интересно, а не туда ли прыгают ковбои? Если да — вторая встреча выйдет весьма горячей. А если нет? Тогда еще вопросы: а куда они переходят и почему Савостин не может попасть туда?
Дальше. При встрече с аборигенами нужен спец, способный с ходу войти в контакт, наладить диалог, пусть даже сперва на пальцах. Значит, там нужен Елисеев. Женька намекал, что не прочь побывать в другом мире. Но это был застольный треп. И потом речь шла о прогулке, визите к Кобруку. А здесь никакой прогулки не будет. Работа с постоянным риском для жизни. Ибо если аборигены передумают насчет «выходцев с небес», станет жарко.
В таком случае хватит ли группы Орешкина? А если нет — кого подтягивать? Щеглов с группой Штурмина ищет выносной блок. Кумашев идет по следу ковбоев. Кобрук у себя, ему только-только переправили два десятка киберов в качестве баронской дружины. Новоявленный барон в спешном порядке возводит замок и обозначает владения. Там скоро тоже будет жарко, как бы помощи не попросил.
Допустим, у Щеглова можно забрать двоих. А еще? Привлекать последний резерв? Но дадут ли добро Берлин и его люди? Их дело — подготовка личного состава, а не участие в операциях. И все же без них, видимо, не обойтись.
