Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Приехавшие по вызову мужчины-полицейские осмотрели дом Райерсона, но так ничего и не нашли. Убийца не оставил следов, лишь окровавленную простыню на диване. Закончив работать со свидетелем, Форсберг тщательно перечитал его показания. Затем мысленно прикинул, сколько крови должен был потерять пациент, чтобы так сильно испачкать простыню, и сколько преступникам пришлось проехать с раненым товарищем, чтобы добраться до этой деревушки.
21:55Они тщательно осмотрели практически каждый метр пути, пройденного колонной. Ни следа. Было ясно, что для такой операции потребовалось много людей, но все было организовано столь быстро и точно, что эта маленькая армия просто не успела наследить. Что еще раз подтвердило догадку Анджеллы — они знали, когда и где проедет колонна, поэтому все свои приготовления осуществляли в самый последний момент.
— Смотри, — Анджелла подошла к краю оврага, присела на корточки, посветила фонариком на почти высохший ручеек. На застывшей от холода глинистой почве четко отпечатались следы широких военных покрышек с грунтозацепами.
Виктор встал рядом, достал фотоаппарат, сфотографировал оставленные автомобилями колеи.
— Было восемь автомобилей, — сделал вывод Крозье, покончив со съемкой. — Судя по глубине следа — машины тяжелые, скорее всего армейские вездеходы.
— Хаммер Н1. Армейский вариант называется М998. У Пентагона был пятнадцатилетний контракт с фирмой АМ GENERAL на поставку этих автомобилей в ряды армии США, — подсказала Анджелла. — Видишь? Ширина колеи практически 2,2 метра, длина автомобиля больше пяти метров, колеса расположены почти по углам кузова — чтобы нельзя было опрокинуть машину. Конечно, они занимали позиции в самую последнюю минуту. У них все было рассчитано заранее, они двигались синхронно с колонной. И ведь такая толпа людей сумела оставаться незамеченной до самого последнего момента. Да, кстати, возьми себе на заметку — когда они шли по нашему с Андреа следу, они прекрасно ориентировались в лесу, мне стоило большого труда запутать их так, чтобы они потеряли след. Вывод — они знали не только маршрут колонны и время проезда, они успели прекрасно изучить местность; выходит — у них было много времени на подготовку операции, то есть информация утекла не из усадьбы Эрлиха, а из особняка префекта фон Штернгольдта. Так что, у меня действительно паранойя?
— Вот дерьмо! Черт возьми. Вполне оправданно, — согласился Крозье пораженно. — Подозревать можно абсолютно всех, без исключения. — Внезапно его осенило. — Вернер. Он прекрасно видел, что этот путь опасен, но все равно настоял на своем. И он — начальник личной охраны префекта…
Анджелла посмотрела на него, подняв брови.
— Ты знаешь, а это мысль, — произнесла она задумчиво.
День 12-ый 8:20Он сквозь сон почувствовал аромат свежего кофе, повел носом и проснулся. Комната была залита солнечным светом, за окном шумел, словно потревоженный улей, проснувшийся город. Андреа сел, натянул джинсы, не спеша обулся, поднялся с кровати и только теперь увидел лежащую на постели у изголовья скомканную леопардовую сорочку. Он прошел на кухню и увидел Анджеллу. На ней был короткий красный шелковый халатик, тоненькие прозрачно-черные чулочки с широким кружевом, и строгие вечерние туфельки-лодочки из черной замши на высоких шпильках. Она стояла возле стола и разливала кофе по двум небольшим фарфоровым чашечкам. Рядом лежал пакет со свежими, горячими булочками.
— Доброе утро, — сказал Андреа, любуясь девушкой. — Когда ты успела приехать?
— Привет, любимый, — Анджелла поставила кофейник на стол, подошла к нему, поцеловала в щеку. — В два часа ночи. Я боялась, что разбужу тебя, но ты спал как убитый. Хочешь кофе?
— Конечно, — Андреа обнял Анджеллу, бережно прижал к себе. — Мне было так одиноко, весь день без тебя…
— Мне тоже, — грустно сказала Анджелла.
Они сели за стол. Андреа достал булочку, откусил, пригубил кофе.
— Как у тебя прошел вчерашний день? — спросил он.
— Да как тебе сказать… — задумчиво произнесла Анджелла, попивая кофе. — Вопросов все еще больше, чем ответов. Гораздо больше.
— И ты даже не можешь предположить, кто напал на конвой? — спросил Андреа.
— Нет, — ответила девушка. — Есть кое-какие догадки, — она откусила булочку. — Но это всего лишь догадки, пока что все еще слишком туманно.
— А я вчера ездил к модельеру, — сказал Андреа. — Тебе надо сходить снять мерки.
Анджелла недовольно скривила губы.
— Зря ты так. Констанс сказала, что он один из лучших, — сказал Андреа.
— Прости, я не могу сейчас думать о свадьбе, — сказала Анджелла.
— А тебе и не надо думать. Тебе надо сходить к модельеру, чтобы он снял с тебя мерки, а думать о свадьбе буду я, — сказал Андреа. — И пора бы тебе уже потихоньку завязывать жить этой войной. Скоро у тебя будет совсем другая жизнь.
Анджелла на мгновение закрыла глаза.
— Как тебе сказать? — она вновь взялась за чашечку с кофе, пригубила ее. — Для меня война — смысл существования. Ничего другого я не умею, да и не желаю заниматься чем-то еще.
— Но ведь война не вечна, — сказал Андреа. — Когда-нибудь и она закончится. Что станет с тобой тогда?
Анджелла задумалась, помедлила с ответом. Они молча допили кофе, Андреа убрал со стола, девушка вымыла чашки.
— Когда война окончится — я стану никому не нужной, отходом производства. Надеюсь, я не доживу до окончания войны, — сказала наконец Анджелла, вытирая руки полотенцем. Затем повесила полотенце на крючок, подошла к окну, скрестила руки на груди и окинула взглядом город. — Любите мир как средство к новым войнам! И притом короткий мир — больше, чем долгий. Война и мужество совершили гораздо больше великих дел, чем любовь к ближнему. Не ваша жалость, но ваша храбрость спасала доселе несчастных! — продекламировала Анджелла вдохновенно.
Андреа удивленно смотрел на нее.
— Ницше, — коротко объяснила Анджелла. — Мой любимый поэт. Но ему не всегда так везло с поклонниками.
9:00Виктор Крозье вернулся в особняк префекта глубокой ночью. Он первым делом отправился на кухню, взял несколько яблок, груш, слив, бутылку сухого красного вина и отправился в свои покои. Приняв ванну, он поужинал фруктами, выпил полбутылки, лег в постель и уснул крепким сном.
Проснулся Виктор спустя семь часов. Едва он открыл глаза, как вновь вернулись мысли о нападении на конвой и Вернере. За последние почти две недели слишком большой объем информации свалился на голову Крозье. Смерть близкого друга — Дике, охота на Алька, эта ночная перестрелка в подземном переходе, затем нападение на конвой, и вот теперь — крот. Вернер.
Виктор протянул руку, взял с тумбочки пачку сигарет, зажигалку, закурил. Да, Вернер. Все указывает на него. Он знал, когда и где проедет конвой.
Знал, что колонна будет тщательно охраняться и поэтому понадобиться большая команда для такой операции. И он так рьяно настаивал на этом маршруте, что даже проигнорировал доводы двух штурмовиков. Брант — еще куда ни шло, Вернер его видел впервые в жизни, да и кто он такой? Обычный штурмовик, как Бернски или Веймар. А вот Анджелла — командир подразделения, и она в равной с Вернером степени отвечала за колонну. И, несмотря на все ее обоснованные доводы — Вернер ведет конвой по своему маршруту. К засаде.
С другой стороны — какой смысл Вернеру открыто настаивать на своем маршруте? Ведь сразу станет ясно — он привел колонну в ловушку. Выходит, Вернер подставил самого себя? Что-то не то. Не вяжется это как-то. Да, Вернер — крот. Выходит, он по глупости своей раскрыл карты там, в гостиной у Эрлиха, отстаивая свой план. Или он на это и рассчитывает? На то, что все будут думать, что такой шаг лишен всякого смысла, а потому — Вернер ни в чем не виновен?
Крозье затушил недокуренную сигарету в пепельнице, достал новую, закурил.
Дике… Черт с ним, с Вернером. Дике знал, кто работает на два фронта. Но не сказал. Никому. Ни ему, Виктору, ни Анджелле, ни даже префекту фон Штернгольдту. Почему? Не верил. Никому. Значит, крот — далеко не пешка. Кто-то из высшего эшелона.
«Вывод — они знали не только маршрут колонны и время проезда, они успели прекрасно изучить местность; выходит — у них было много времени на подготовку операции, то есть информация утекла не из усадьбы Эрлиха, а из особняка префекта» — раздался в его голове голос Анджеллы.
«Черт!» — мысленно воскликнул Виктор. — «И все встало на свои места! Вернер — всего лишь пешка на побегушках у фон Штернгольдта! А наш князь, как закулисный кукловод, дергает за ниточки…».
Крозье бросило в жар. Это было уже слишком. Виктор выскочил из постели, принялся в спешке одеваться.
9:59— Анджи! — позвал он.
Она не откликнулась.
