Николай Степанов - Змееносец
— Насколько я понимаю, во второй отряд волшебников не брать. Или операция растянется на двое суток?
— Вряд ли. Но вдруг они не успеют справиться за день Красного солнца? Пусть хотя бы один будет со способностями.
— Слушаюсь, хозяин.
Слухи о достойном вознаграждении предателей распространял сам гермаг, желая знать как можно больше о своих вельможах. Однако он никогда не ставил под угрозу отношения со своими вассалами из-за доносчиков. При случае мог слегка припугнуть зарвавшегося магринца или маграфа, после чего те сразу вспоминали, кто есть кто. Умелое манипулирование информацией было сильной стороной повелителя Ливаргии. Как только стукач терял свою ценность, от него тут же избавлялись. Быстро и тихо.
— Папочка, привет! — Не успела за ратором закрыться дверь, как в кабинет влетела толстушка Равис.
Молодая девица, несмотря на абсолютную несхожесть с Мугридом, действительно являлась дочкой гермага от первого брака. Она была копией своей матери, скончавшейся через год после рождения ребенка. Потом повелитель Ливаргии еще дважды вступал в брак, но жены почему-то очень быстро покидали его, отправляясь в мир предков. В итоге трижды вдовец решил обзавестись гаремом из наложниц и больше никого не объявлял своей супругой.
— Здравствуй, дочка.
— Я видела, ты себе новую пассию завел.
— Осуждаешь?
— Да у нее же ни кожи, ни рожи. Неужели тебе нравятся худышки? — К стройным девицам Равис относилась враждебно и была готова изуродовать каждую.
— Дело не во внешности. Я люблю покорять строптивых, а она осмелилась бросить мне вызов.
— Пару плетей — и будет шелковой. Хочешь, я ею займусь?
— Не надо опять заводить этот разговор. Доступ в мой гарем разрешен только наложницам. Ты лучше займись приготовлением к сегодняшнему вечеру. У нас званый ужин. — Мугрид поднялся, давая понять, что собирается уходить из кабинета.
— А магринц Оршуг будет?
— В честь него и устраиваю.
— Он тебе нравится? — с некоторым напряжением спросила толстушка.
— Хороший исполнитель моей воли. Еще ни разу не подводил.
Равис удовлетворенно кивнула.
— Мне он тоже глянулся. Хочу за него замуж. Хотя бы на пару лет.
— Прямо вот так сразу?
— Почему сразу? Я, между прочим, уже пять раз его видела и три раза с ним разговаривала.
— Считаешь, что этого достаточно?
— Вполне. Мужчина он видный. Грубоват немного, но это даже лучше. Не люблю слюнтяев!
— Думаешь, ты ему нравишься?
— Какая разница? Не нравлюсь сейчас, понравлюсь потом. Он ведь твой вассал, вот и прикажи.
— Не сейчас. Сначала пусть выполнит мои поручения, а потом посмотрим, достоин ли он такой девушки.
— И сколько мне ждать? Неделю, месяц? А вдруг он найдет себе другую?
— А ты ему намекни сегодня, пусть на других не смотрит.
— Хорошо, я так и сделаю. — Девица подскочила и выбежала из кабинета, считая решенным столь животрепещущий вопрос.
«Если с магринцем ничего плохого не случится, колоритная получится парочка. — Мугрид проводил дочку взглядом. — А мне стоит хорошенько подумать, нужен ли в хозяйстве такой зять? Ведь зачем-то он притащил в Жарзанию чужака да спрятал от меня девицу с зеркальным взглядом. Странно это все…»
Гермаг поднялся и подошел к окну. Рассказ Гридона немного подпортил настроение повелителю Ливаргии.
«Еше один чужак на мою голову! Один где-то бродит по Гетонии, другой у меня под носом. Причем каждый из них может оказаться крупной проблемой, а рисковать в столь грандиозном деле нельзя. Ни один пришелец, проникший к нам через Врата в пятом месяце этого года, не имеет права на жизнь. Случайно или нарочно он может попасть в древнюю легенду, а я к старинным пророчествам отношусь весьма трепетно. Особенно к тем, которые сам собираюсь использовать».
Пробуждение оказалось мучительным. Вероника с трудом оторвала голову от подушки и огляделась. Она прямо в одежде лежала на большой кровати, рядом слегка похрапывала Мадлена.
«Что они с нами сделали? Почему так жутко болит голова? Сколько времени мы здесь находимся?»
Девушка поднялась на ноги и подошла к окну. Створка перед решеткой была открыта, пропуская в комнату свежий воздух. Таркова посмотрела на небо. Солнце, по-видимому, клонилось к закату.
«Неужели мы проспали целые сутки?! Ужас! — Она еще раз взглянула на небосвод. — А облака здесь действительно очаровательные. Какие яркие краски, просто прелесть! Любовалась бы и любовалась, да жаль, времени нет».
Синеглазка начала выполнять дыхательные упражнения, чтобы быстрее провентилировать легкие и прогнать тяжесть из головы. Минут через пять заметно полегчало. Девушка вернулась к кровати и принялась будить журналистку.
— Не трогай меня, скотина! — закричала Мадлена и открыла глаза. — Ой! Приснится же… Представляешь, только что видела голого магринца. Кошмарное зрелище.
— Вставай, а то проспишь все новости.
— Есть что-то интересное?
— Кроме того, что у нас украли сутки, ничего. Погляди в окно — скоро начнет темнеть, а мы до сих пор в клетке.
— Ничего себе у них порядочки. Выходит, здешние хозяева нас и с завтраком, и с обедом прокатили? Вот жлобы! Кому бы на них пожаловаться, ты не знаешь?
От двери раздался звон ключей.
— Твои мольбы услышаны, про нас вспомнили, — сказала Вероника. Она на всякий случай подготовилась к атаке.
— Дамы, приветствую вас! — В комнату вошел улыбчивый мужчина в синей рубахе, черной кожаной жилетке и таких же брюках. Он отвесил пленницам легкий поклон, позволив им полюбоваться своим малиновым беретом. — Разрешите представиться, магир Лоргуд. Прошу любить и жаловать.
— С какой это стати нам тебя жаловать, а тем более любить? — с вызовом спросила Злавадская.
— Причин для этого несколько. Во-первых, я в этом доме обеспечиваю вашу безопасность и неприкосновенность.
— Думаешь, мы за себя постоять не можем? Ошибаешься!
— Согласитесь, когда вы спали, любой мог воспользоваться вашей беспомощностью в корыстных целях. А я всего лишь помог добраться до постели. Хотя мне ничего не мешало…
— Ах ты!..
— Мадлена! — не выдержала Таркова. — Не забывай про меня. О чем вы разговариваете? Хотя бы вкратце.
— Этот тип говорит, что охранял нас, пока мы спали. В постельку укладывал, гад, — Журналистка на всякий случай поправила свой бюст.
— Не обращай внимания. Спроси его, нам ужин положен? — Вероника решила перед побегом подкрепиться.
— А вдруг они какую-нибудь гадость в еду подсунут? — засомневалась журналистка.
— Предлагаешь, пристукнуть этого, типа и бежать? — Таркова бросила неласковый взгляд на продолжавшего улыбаться франта.
— Девушки, если вы задумали недоброе, лучше сразу откажитесь от своей затеи. Меня предупредили, что синеглазая красавица очень хороший боец. Но я принял меры, уверяю вас. Хочешь — проверь. Кинь в меня чем-нибудь.
— С большим удовольствием. — Брюнетка подняла стул и метнула его в магира.
Вероника уже собиралась поддержать это доброе начинание, но мебель рассыпалась, не достигнув цели.
— У меня непробиваемая защита, дамы. Так что прошу попусту не тратить ваши силы и наши стулья. Опять же не забывай про браслет, красавица. Если вдруг окажется, что вы собрались меня покинуть, небольшое заклинание и… Сама понимаешь.
— Убедил, — вздохнула Мадлена и перевела разговор подруге.
— Плохи наши дела. Ладно, меняем тактику.
— Это как?
— Действуем твоими методами: обольщай и властвуй.
— Кто будет обольщать, а кто властвовать?
— Догадайся сама, пожалуйста.
— Хорошо, я попробую. Но учти: он совершенно не в моем вкусе.
— Я и не предлагаю тебе его вместо ужина. Пусть только защиту свою отключит. Потом он мой.
— Какая ты, однако, коварная! А ты успеешь? Этот браслет убьет меня за секунду.
— Мы теряем время! — с нажимом проронила Таркова.
— Хорошо. — Журналистка поправила прическу. — Кстати, молодой человек, ты уже пять минут находишься в нашей комнате, а до сих пор не поинтересовался, как зовут столь привлекательных женщин. Или у вас тут не учат хорошим манерам?
— У меня были превосходные преподаватели, мадам. Не будете ли вы столь любезны сообщить свое волшебное имя?
— Буду. Меня зовут Мадлена, мою подругу Вероника. Ты говорил о серебряном браслете? — Злавадская показала украшение. — Не подскажешь, что мне нужно сделать, чтобы его сняли? С детства не терплю дешевых побрякушек.
— Вообше-то он не серебряный, — пояснил мужчина, — на серебре волшебство не держится. Но снять его самостоятельно вам не удастся. Даже не пытайтесь. Для этого нужен кузнец, а кузнецу — указание человека из высшего сословия. Иначе ремесленник совершит большое преступление.
— Даже ты не можешь снять эту простейшую побрякушку? — Журналистка с отвращением тряхнула рукой.
