Анна Китаева - Одержимые Зоной
— Сокровища — страшная вещь, — сказал он почти серьезно. — Можно забыть обо всем. Ну, что тебе сказать, Мышонок? Это очень много денег. До фига и больше.
— Возьмем что-нибудь с собой? — спросила девушка. — Или пока оставим как есть?
— Даже не знаю…
Кайман хмурился, машинально баюкая в руках емкость с «хрустальным вензелем».
— С одной стороны, оставлять стремно. С другой… Чуйка мне говорит, что у нас впереди неприятности, Мышонок. Не могу сказать, какие именно, но как-то мне муторно. А я привык прислушиваться к таким подсказкам.
— Понимаю, — кивнула Мышка. — Правда, понимаю. Не объясняй, не надо. Давай ничего не станем брать. И координаты из ПДА сотрем.
— Договорились.
Сталкер тщательно уложил все контейнеры обратно в ящик, закрыл его, засыпал крышку землей, утрамбовал и накрыл вырезанным пластом дерна. Поверху они с девушкой присыпали место тайника прелой листвой. Конечно, нарушенное нельзя было восстановить идеально, но насколько могли они к идеалу приблизились. В конце концов, если никто до сих пор не искал клад в этой роще, то вряд ли станет делать это в ближайшие дни. А надолго оставлять артефакты на прежнем месте они не собирались.
Пока Кайман с Мышкой закапывали и маскировали тайник, окончательно стемнело.
— Я тебе говорил, что ночью по Зоне ходить нельзя? — мрачно сказал сталкер.
— Говорил, — согласилась Мышка. Кайман вздохнул.
— А сегодня придется.
37
Сталкер Кайман, ночь в Зоне
На самом деле Кайман, разумеется, много раз ходил в Зоне по ночам. Для этого всего-то и надо было, что чутье, умение и опыт. Ну, и прибор ночного видения, конечно.
Сталкер проследил, как Мышка надвигает на глаза окуляры и крутит головой, привыкая к картине мира, прошедшей через электронно-оптический преобразователь. Затем он и сам нацепил прибор и поморгал, чтобы глаза перестроились.
Мир стал призрачно-зеленым, инопланетным. Пейзаж словно бы сплющился, потерял объем. Небо все сплошь светилось мутноватым светом. Только звуки и запахи остались прежними. Неподалеку завыла слепая собака, вой подхватила другая.
— Ну что, будет тебе марш-бросок по ночной Зоне на закуску, — бодро сказал Кайман. — К утру доберемся до дяди Миши, и порядок.
Бодрость его была наигранной. На самом деле Кайман, словно больным зубом, маялся предчувствием какой-то лажи. Какой именно, интуиция не подсказывала, и от неопределенности становилось только противнее.
— Кайман… — Мышка неожиданно замялась. — А мы можем попасть еще в одно место?
— Какое еще место? — удивился сталкер. — И на кой черт? Девушка тяжело вздохнула.
— Ну, ты сейчас будешь ругаться…
— Буду, — подтвердил Кайман. — И чем дольше ты станешь ходить вокруг да около, тем больше вызовешь мое недовольство. Ну?
— Координаты я получила от Шухова. — Мышка запнулась. — Он не уточнил, что это за место. Но я думаю, что побывать там нужно. Ты сам знаешь. Черный Сталкер ничего не говорит зря.
Вот паршивка! Интересно, она опять виделась с Шуховым лично или переписывалась с наладонника? И когда? Но главное, что ни словом не обмолвилась до нынешнего момента. Тоже мне, напарница! Шпионские игры в младшей группе детского сада. Кайман мрачно уставился на девушку. Впрочем, прибор ночного видения успешно маскировал выражение его лица. А устраивать Мышке громкий показательный разнос ему абсолютно не хотелось.
— Ладно, — проворчал он. — Я тебя когда-нибудь потом наругаю, не сейчас. Черный Сталкер ничего не говорит зря? Пожалуй, что и так. Слухи про него ходят именно такие. Я сам с Шуховым не беседовал, не довелось.
— Я вас познакомлю! — быстро сказала Мышка.
Видать, обрадовалась, что Кайман не стал скандалить. Сталкер хмыкнул.
— Поживем — увидим. Так что за место? Давай свой ПДА, гляну на координаты.
— А я нифры запомнила, могу наизусть! — похвалилась девушка. — И посмотрела по карте, что там расположено.
— И где это?
Мышка назвала координаты.
— Это на территории ремонтного завода, так в наладоннике обозначено, — добавила она. — И знаешь, что интересно? У Везунчика это место тоже отмечено. Получается, вы там были? Что там такое?
— Ремонтный завод? — переспросил Кайман. — Ага, понятно. Его еще «ржавым» зовут, потому что там вся техника в пыль рассыпалась. Старая промзона к северо-востоку от хуторка дяди Миши. Ну да, были мы в тех краях не так давно. Собственно, как раз перед тем, как Везунчик свалил. Не помню я, чтобы там было что-то особенное. Промзона и промзона.
— Почти что нам по дороге, правда? Сталкер задумался.
— Да, в общем, почти по дороге, — неохотно признал он. — Я собирался Западную свалку обходить с юга, но большой разницы нет, обойдем севернее. Твоя взяла. Мышонок. Пойдем проверим, куда тебя Шухов отправил.
Некоторое время они сосредоточенно шагали по равнине. Зеленый пейзаж был по-лунному пустынен. И очень хорошо. Вой собак слышался то слева, то справа, но не приближался. Затем оказалось, что Кайман забрал южнее, чем следовало, и дорогу им преградил ручей, подтопивший низину. Шлепать ночью по воде сталкеру не хотелось — тем более их нынешняя цель все равно лежала на севере. Пока обходили ручей, залезли в заросли адского репейника и с трудом выбрались оттуда, ступая как по минному полю и стараясь ни в коем случае не задеть взрывоопасные репьи.
Кайман стал раздумывать, не найти ли все-таки пристанище на ночь. Он устал, а значит, Мышка устала тем более. Он-то думал, что ночной переход окажется последним в этой ходке. Но одно дело — добраться до дяди Миши и завалиться спать, и совсем другое — сунуться уставшими в промзону. Однако никакого подходящего схрона Кайман по дороге не знал. По всему выходило, что им придется дойти до ржавого ремзавода и отдохнуть уже там.
Интересно, зачем Везунчик отметил это место в своем ПДА? Что-то слишком много секретов и тайн оказалось у Кайманова напарника. Прежде Кайман только пожал бы плечами. Отметил — значит, нужно ему, и нечего совать нос в чужие дела, чтобы в ответ не заинтересовались твоими собственными. А теперь сталкеру стало любопытно. Оказывается, он очень мало знал о самом близком друге, каким был для него Везунчик в последние годы. И если бы не события последних дней, даже не догадался бы о глубине собственного неведения.
Кайман обнес территорию своей личности охранным периметром, как Зону, и не пускал туда никого — пока Мышка не прорвалась насильно. Храбрый маленький Мышонок!
— Ты как, сильно устала? — обернулся к девушке сталкер. — Можем немного отдохнуть, вон там вроде подходящее место. Наверху, среди камней.
Мышка кивнула.
Оказалось, подходящее место уже кто-то занял. Когда Кайман с девушкой обогнули кособокий взгорок, который частично заслонял от них возвышенность с нагромождением валунов, они увидели костер. Фильтр уменьшил яркость пламени, и Кайман не сразу сообразил, что это за светлое пятно среди нагромождения зеленых. Сталкер откинул на лоб окуляры ПНВ. Мышка последовала его примеру.
— Странно, — проворчал Кайман. — Новички, что ли? Охрану не выставили, а костер жгут. Подходи, кто хочет.
У костра сидели трое. На одном был изрядно потрепанный комбинезон, второй кутался в такой же потрепанный плащ. Третий, к вящему удивлению Каймана, оказался одет в костюм. Пиджак, рубашка, еще бы галстук повязать — и прямо-таки офисный служащий во всей унылой благопристойности согласно корпоративному дресс-коду. В Зоне? У ночного костра? Мистика какая-то!
Человек в плаще поднялся им навстречу и заулыбался, хотя лучше бы он этого не делал. Улыбка у него была неприятная, кривая — так бывает, когда одна сторона лица парализована.
— Милости прошу к нашему шалашу, — хрипло и без выражения проговорил он и шагнул вперед.
Что-то шевельнулось у него под плащом, словно мужчина прятал там кошку.
— Назад! — крикнул Кайман Мышке, вскидывая «эф-эн». Девушка поняла не сразу. Слишком обычная внешность была у
мужчины, слишком мирной казалась его сутуловатая фигура. Встретишь такого в городской толпе, скользнешь взглядом — и не обратишь внимания.
Плащ распахнулся. Мутант взмахнул огромной уродливой лапой, пытаясь ухватить Мышку. Кайман снес ему половину черепа автоматной очередью в упор. Второй очередью сталкер расстрелял двух зомби у костра. Одетый в костюм зомби рухнул головой в огонь. Затрещали волосы. Загорелся и зачадил просаленный пиджак. Потянуло паленой тухлятиной.
Чудовищная конечность убитого излома все еще дергалась. Она казалась совершенно чужеродной на теле человека, как крабья клешня.
— Ч-что это было? — пробормотала Мышка.
— Излом. Это не зомби, а мутант, вроде снорка, — пояснил Кайман. — Сейчас они редко встречаются, а после первого выброса, рассказывают, их много было. Из бывших жителей Чернобыля вроде бы.
