Анна Китаева - Одержимые Зоной
— Что ты там?..
ПДА сталкера подал сигнал о приеме сообщения.
— От Везунчика? — поднял бровь Кайман, но тотчас спохватился. — А, это же ты, Мышонок! И зачем?
— Ты посмотри, посмотри, — улыбнулась Мышка.
— Координаты какие-то… Знаю это место, недалеко от Когтей… Что там такое, Мышонок?
— Тайник Бюрерши, — гордо сказала девушка. — Видишь, Кайман? Я держу слово. Кайман?.. Ты что, не рад?
Сталкер молчал. Почему?
Мышка спохватилась, что ее жест можно понять совсем не так, как она подразумевала. Она страшно обрадовалась, что не придется признаваться Кайману во вранье, и главным для нее оказалось именно это — сдержать слово и продемонстрировать сталкеру тайник. Но вдруг самолюбивый Кайман решил, что для нее главное — расплатиться с ним за услуги? Как с наемным работником? Вот тебе артефакты, сталкер, радуйся и проваливай. Ох, черт, нехорошо получилось. Совсем не так, как она хотела. Дура, ох какая же дура! Разве можно любимому человеку тыкать в нос — смотри, я тебе заплатила, а ты небось думал, что обдурю?
Любимому человеку? Неужели она настолько уверена, что любит Каймана? Девушка прислушалась к себе. А ведь уверена. Ёшкин кот! Что же она натворила одной-единственной неудачной мессагой на ПДА? И ведь еще гордилась своей придумкой.
Мышка почувствовала, что вот-вот разревется.
— Кайман… ты чего молчишь? — жалобно спросила она. — Ты только не подумай, ну… Я вообще не это хотела…
Сталкер молчал. Девушка набрала воздуха и выпалила, боясь передумать:
— Я тебя люблю, Кайман. Вот. Это — главное. Прости, что я так… бестолково. Я… Плохо, конечно, что я не нашла Матвейку — зато встретила тебя. Кайман? Ну не молчи же ты, я сейчас с ума сойду!
Кайман остановился, аккуратно перехватил рванувшуюся было Мышку и прижал к себе. Девушка подергалась немного и затихла. Прорвавшиеся слезы одна за другой катились у нее по щекам.
— Не ори, Мышонок, — сказал сталкер, и девушка с облегчением поняла, что он улыбается. — Ты слишком быстро впадаешь в истерику. Мы, холоднокровные рептилии, реагируем медленно, зато осмысленно.
Кайман развернул ее к себе, заглянул в лицо, покачал головой.
— Истерика в Зоне! Ну конечно, чего еще можно ждать от женщины?
— Чего угодно, — засмеялась Мышка сквозь слезы. — Ну скажи, рептилия, ты меня любишь?
Кайман вздохнул.
— Люблю, Мышонок. Ну вот, а теперь ты чего ревешь?
— Так от радости же! — всхлипнула Мышка.
— Тоже мне, радость, — хмыкнул Кайман. — Я старый злой крокодил, разочарованный в жизни, брюзга и циник, к тому же сторонник домостроя. Ладно, Мышонок, двинули в путь. До Когтей путь неблизкий.
С полкилометра они прошагали молча. Затем Мышка не выдержала:
— Кайман! А теперь ты мне скажешь, почему тебя нельзя называть крокодилом? Если ты сам себя так называешь?
Сталкер смерил девушку мрачным взглядом.
— Вот уж ты любопытная! Да ничего в этом особенного нет. Меня еще в школе дразнили Крокодилом, из-за имени. Был такой старинный мультик…
— Знаю! — кивнула Мышка. — Крокодил Гена и Чебурашка.
— Ну вот, и здесь меня тоже поначалу так прозвали. Когда я еще в отмычках ходил. А потом я заматерел и сменил имя, был Крокодил — стал Кайман. И фиг я теперь позволю кому-нибудь назвать меня кличкой из детского мультика! Все? Довольна?
— А еще Крокодилом тебя называла она, да? — тихонько спросила Мышка. — Та женщина, которая тебе изменила?
Сталкер коротко выругался.
— Это что за сеанс психоанализа на ходу? — ядовито осведомился он. — Нет, ничего подобного. Она не звала меня Крокодилом, я не звал ее Чебурашкой, вопрос закрыт. И если тебя интересуют другие подробности моего прошлого — например, не спал ли я с Дианой из «Штей», — можешь оставить их при себе. Ответа не будет.
— А ты спал с Дианой? — немедленно спросила Мышка. — Мне она не нравится!
— Странно было бы, если б она тебе нравилась, — фыркнул Кайман. — Не спал, успокойся. И заткнись уже, радость моя.
Мышка заткнулась. По интонации сталкера было понятно, что он вот-вот разозлится всерьез. Ничего, не такой уж он злой, ее любимый крокодил. И ни фига не хладнокровный. Ворчун, это да. А насчет домостроя… Девушка вспомнила тетку Марию из Буряков-ки, убежденную в том, что Кайман ее бьет, и усмехнулась. Еще посмотрим, кто кому организует домострой. Дайте только добраться до дома.
Но сначала они все-таки добрались до Когтей.
День клонился к вечеру, и тучи на западе чуть расступились, выпустив единственный тревожно-оранжевый луч солнца, осветивший местность словно прожектором. В закатном небе с протяжными криками кружили вороны — единственные птицы Зоны.
Когти были заметны издалека — характерные каменные образования аномальной природы, действительно похожие на торчащие из-под земли загнутые когти исполинского монстра. Каждый коготь имел метра четыре-пять в высоту, и больше метра в ширину у основания. Впечатление, что под землей прячется враждебный исполин, усугублялось пси-воздействием аномалии. Расположенные двумя полукругами когти тянулись друг к другу — тянулись, но не смыкались, а в центре между ними прокаленная до красноты земля изобличала мощную «жарку».
— Заглянуть, что ли, внутрь? — подумал вслух Кайман. — Успели ее обчистить после выброса или не успели?
— Давай сперва тайник проверим, — резонно заметила Мышка.
— И то верно.
Кайман сверился с наладонником и направился в сторону лиственной роши. Координаты указывали на корни мощного клена. За десяток с лишним лет, прошедших со времени закладки тайника, дерево разрослось и захватило корнями немалый участок. Сталкер покосился на девушку.
— Будем копать? Мышка слегка растерялась.
— Ну да, наверное… Только чем?
— Лопаткой, — хмыкнул Кайман, доставая из рюкзака складной инструмент. — Я потому спрашиваю, что не уверен, стоит ли сейчас доставать арты. Тревожно мне. Мышонок. Что скажешь?
— Можем с собой все не брать, — предложила Мышка. — Но посмотреть-то надо! А то я изведусь от любопытства.
— Ладно.
Кайман взялся за лопату.
— Поглядывай вокруг. И на ПДА, и так, глазами.
Сталкер вырезал лопатой пласт слежавшейся земли, покрытой мхом, отодвинул в сторону. Он копал аккуратно, стараясь не повредить большие корни. Наконец лопата ударилась обо что-то твердое. Еще полчаса ушло у Каймана, чтобы обкопать металлический ящик по периметру и поднять крышку.
Мышка восторженно ахнула. В ящике рядами стояли контейнеры для артефактов — плотно, как патроны. Она могла бы и не просить Каймана сегодня поутру взять на базе дополнительные контейнеры. Тайник ее родителей не был обычной сталкерской нычкой, а скорее напоминал банковский сейф.
— М-да, не зря про клад Бюрерши до сих пор легенды ходят… — пробормотал Кайман. — Слушай, Мышонок, да ты богатая невеста!
Девушка тихонько засмеялась.
— Я уже отдала все тебе, забыл? Так что это ты теперь завидный жених.
— Короче, мы вовремя выяснили отношения, — резюмировал сталкер. — Чтобы не передраться тут над сундуком с сокровищами, как положено искателям кладов.
— Ты погоди, может, половина контейнеров пустые! — поддразнила его Мышка.
Кайман молча принялся доставать емкости и открывать их одну за другой.
Возможно, не все они были полными при закладке ящика. Но девушка помнила слова Черного Сталкера, что он «кое-что добавил от себя». Как он это сделал, не нарушая слоя почвы над тайником, Мышка не знала и не надеялась узнать. Однако факт остается фактом — теперь в каждом контейнере лежали артефакты.
Здесь не было расхожей мелочевки, не было и недолговечных артов, которые должны были потерять свои ценные свойства за столько лет, а то и вовсе рассыпаться прахом. Кое-что Мышка знала по описаниям, но про большую часть даже не догадывалась — и лишь по реакции Каймана понимала, что это редкие и дорогие артефакты.
«Ух ты!» — восклицал сталкер. Или: «Надо же, я и не знал, как он выглядит!» Или еще: «О, хорошая штука!», «Супер!» и «Вот здорово!» Арты в гнездах контейнеров мерцали таинственным серебром, дышали багровым жаром, подмигивали синими колдовскими огнями. Все вместе это вдруг напомнило Мышке коробку с елочными игрушками, которую к Новому году доставали с антресолей.
Эх… У девушки защипало в носу. Слишком коротким было ее счастливое детство. Но она давно привыкла не плакать об этом. Спасибо родителям за отложенный на годы подарок. И Черному Сталкеру Шухову спасибо.
— О, а эту штуку я знаю, это «хрустальный вензель»! — обрадовалась Мышка. — Такой же, каким тебя после выброса воскрешали.
Кайман поперхнулся и вернул в ящик очередной контейнер, который он собрался было открыть.
— Сокровища — страшная вещь, — сказал он почти серьезно. — Можно забыть обо всем. Ну, что тебе сказать, Мышонок? Это очень много денег. До фига и больше.
