Мария Круз - Ар-Деко
Новое поколение апашей возникло в таких вот районах, уличная шпана. И даже слово снова воскресло.
– Все будет со мной в порядке.
Прозвучало это как-то не очень убедительно.
– Давай не будем спорить. – Я улыбнулся, повернувшись к ней. – Скажи лучше, как я могу тебя еще найти.
– Во «Фламинго», ты же знаешь.
– Я не очень люблю клубы, – чуть преувеличил я. – Лучше пригласил бы тебя поужинать, если ты не против.
– А когда ты можешь? – Она тоже улыбнулась.
– С моей работой трудно загадывать наперед, в этом проблема. У тебя есть телефон?
– Мы же не совсем в глуши живем, – засмеялась Сюзет. – Есть линия на шесть квартир, запиши: Бельвиль девяносто шесть – двадцать восемь. Лучше звонить в середине дня, когда я уже не сплю и не ушла на работу. Только придется дозваниваться, соседи любят говорить подолгу.
Машина остановилась. Я хотел открыть для Сюзет дверь, но она вышла сама, а я за это время успел вытащить из-под сиденья «кольт» и просто сунуть его сзади за пояс.
– Здесь рядом, всего лишь через двор, – сказала она и взяла меня под руку.
В подворотне стук ее каблуков звучал как некий гигантский метроном, отбивающий такт для нашего парного танца. Во дворе пахло кошками, компания которых сидела на угольном люке. На нас они никакого внимания не обратили. У подъезда с обшарпанной дверью мы остановились, Сюзет просто сжала мою руку и, попрощавшись, ушла. А я улыбнулся и, тихо насвистывая, пошел обратно, отметив, что у меня на удивление хорошее настроение.
На выходе из подворотни, у машины стояли двое апашей, явно дожидаясь меня. Настроения вступать в полемику у меня не было, поэтому я просто достал пистолет, направил одному из них, тому, что стоял ближе, в грудь, и сказал:
– Даже не начинайте. Увижу еще раз – убью обоих. Бегом отсюда.
Они как-то сразу мне поверили и побежали, и их удаляющийся топот был единственным звуком, который хоть как-то нарушал тишину. Кошки к тому времени тоже разбежались.
16
На следующий день я проснулся поздно, примерно к ланчу. Долго стоял под душем, неторопливо побрился, в очередной раз помянув недобрым словом исчезнувшие усы, затем оделся и пешком дошел до кафе «Монпарнас», что расположилось недалеко от отеля на той же улице. Кафе оказалось недорогим, но кормили там вкусно, а египтянин в феске варил кофе, так что и тот оказался чрезвычайно удачным.
В кафе нашелся телефон, с которого я позвонил на «почтовый ящик», но никаких вестей от Маркама не поступало. В утренней газете много писали про скандал с агентами абвера, поэтому я решил проехаться мимо офиса Крауса и посмотреть, что там делается. Вернулся к машине, доехал до германского сектора, с удовлетворением заметил, что вход в офис закрыт, возле него дежурит полиция, отжимающая с тротуара целую кучу репортеров с удостоверениями прессы за лентами шляп. Хорошо хоть что-то сработало как надо.
Затем нашел уличный телефон и дозвонился Сингеру, который оказался в магазине. Он на уличный телефон перезванивать не стал, ответил завуалированно:
– Твой товар дошел до покупателя. Они впечатлены.
– Насколько впечатлены?
– Очень сильно. А ты как думаешь? Еще новости есть?
– Никаких пока.
– Я бы на твоем месте полежал бы дома несколько дней, читая книги и слушая радио.
– Примерно это я сделать и планирую. – Тут он прав, для меня самое лучшее залечь в тину и как можно меньше маячить в городе. Вся подготовка к делу нами уже закончена. Почти вся. – Но нам бы еще и с Джимми прокатиться, чтобы он знал маршрут.
– Завтра с утра можно. Где встретитесь?
– Я с утра позвоню, скажу, куда подъехать.
– Хорошо. Найду человека ему на подмену.
На этом закончили, после чего я нашел бумажку с адресом, по которому жил Полу-Жан, и направился туда. Но по пути заехал на почту, отослал телеграмму с несуществующего адреса на несуществующий, но взамен получил бланк телеграммы.
Улица Вольтера пусть и не в дорогом, но приличном районе французского сектора. То есть Полу-Жану доходов жить нормально хватало. Не знаю только, с чего именно. Дом оказался обычным доходным, квартиры под сдачу, но именно дом, а не отель, что порадовало, потому что не придется преодолевать стойку с портье. Подъезд выходит прямо на улицу, так что я поставил машину чуть дальше, а потом вернулся к парадному. По почтовым ящикам определил, что нужный мне адрес на третьем этаже.
Естественно, массивная дверь со стеклом, закрытым решеткой, открывалась ключом, консьержа не было. Замок простой, так что вскрыл я его за такие секунды, что никто проходящий мимо просто не догадался бы, что орудую я отмычками. Щелчок, и я внутри.
Третий этаж у него, получается. Ладно, пройдемся. Я сунул руку под полу спортивного пиджака, расстегнул клапан кобуры с коротким «агентом». Так, вот дверь… за ней тихо. Если дома, то спит скорей всего. Если не дома, то ничего страшного: зайду и осмотрюсь. Замок из приличных, но это именно на взгляд покупателя, а так чем угодно открыть можно. Люди полагают, кстати, что замок с плоским «английским» ключом и цилиндром надежней рычажного, но это ошибка. Просто рычажные бывают простенькие и дорогие, и дорогой вскрывать обычно куда сложней.
Ладно, звоним.
За дверью задребезжал звонок. Через недолгое время послышались шаги, в дверном глазке мелькнула тень, а я громко сказал, подставив бланк телеграммы так, чтобы он закрыл мое лицо:
– Телеграмма для мсье Дельмаса!
Почти сразу щелкнул замок, дверь начала отворяться, а дальше уже я ей помог, с силой толкнув и вломившись внутрь. А Жан-Мари Дельмас обнаружил себя схваченным за грудки халата, а в лоб ему уставился револьвер.
– Даже не дыши, – прошипел я.
Дельмас дышать не стал, а просто по-женски взвизгнул, но я уже захлопнул дверь пяткой и втолкнул его в небольшую гостиную, а затем швырнул в кресло, которое чуть не перевернулось.
– Кто еще дома?
– Никого! – Глаза у него буквально лезли из орбит, а сам Полу-Жан побледнел так, что хоть хорони.
– Не шевелись!
Я быстро заглянул в единственную спальню, на кухню и в ванную, но никого там не нашел. Похоже, что и вправду один.
– Узнал меня? – Я снова навел револьвер на него.
Он лишь часто закивал.
– Как жизнь? – улыбнулся я. – Что нового?
– Все хорошо, спасибо… – Он ответил так, словно я его загипнотизировал, механически и бездумно.
– Поговорим?
– Как будет угодно, мсье…
– Прекрасно! – Я уселся в кресло напротив, положив руку с револьвером на колено, но ствол по-прежнему был направлен на него. – Тогда у меня всего один вопрос: как ты обратил внимание того парня, с которым я застал тебя в «Гранд-отеле», на себя в клубе «Оскар»? А? – Я вдруг вскинул револьвер и прицелился ему в лицо, а Полу-Жан снова взвизгнул и закрылся руками. – Не слышу ответа!
– Просто улыбнулся и подмигнул! Не стреляйте, мсье, я только подмигнул! Он сам подошел и заказал выпить.
– Кто сказал тебе познакомиться с ним? А? До трех считаю! Раз…
– Шаплен сказал! Шаплен, мьсе! Роже Шаплен!
Ага, уже что-то.
– Кто такой Шаплен? Не испытывай мое терпение. Начал говорить – говори. Ты мне уже надоел.
– Шаплен – друг Жанин Леду, она приехала из Парижа недавно.
Жанин, хорошо. Не зря я их вместе видел.
– Дальше!
– Шаплен – это распорядитель выставки! В Вернисаже скоро выставка, Шаплен приехал ее организовывать!
Его уже трясет, надо же какой нервный. Зато беседовать проще.
– А Жанин Леду?
– Она нас познакомила.
– Зачем Шаплену было нужно, чтобы ты переспал с тем парнем?
– Потом я должен был позвать его в одну квартиру, сказать, что это моя. И все.
– Сколько заплатили?
– Дали пятьдесят фунтов вперед и обещали сотню после.
– А в «Оскаре» ты сколько берешь?
Тут уже и он застеснялся.
– Ну?
– Пять фунтов.
– Дорого, – категорически заявил я. – Не стоишь ты столько.
– Это почему? – неожиданно возмутился он.
– Мне так кажется. Ладно. – Я опустил ствол. – Где найти Шаплена? Говори, и я уйду.
– Я видел его только на Вернисаже, мсье, и разок в кафе, туда его Жанин привела. Кажется, живет в отеле где-то неподалеку, я так понял из разговора. – Он начал понемногу успокаиваться.
– Как он выглядит?
– Такой, – Полу-Жан описал руками окружность, – немного в теле. Залысины вот досюда. – Он показал на себе пальцем. – Голубые глаза… рот очень маленький. Такой, ну… и очень тонкие губы, их почти не видно. Одевается… как художник, небрежно.
– Говорит как?
– Он из Эльзаса, у него тамошний акцент.
– Хорошо. – Я кивнул. Похоже, что он правду говорит, а проверить это прямо сейчас я все равно не могу. – Ты знаешь, кем был тот парень?
– Нет, мсье.
– Тебе лучше и не знать. Если увидишь его в будущем – исчезни немедленно или окажешься втянут в историю, в которой ты долго не проживешь, понял? Понял?
– Да, мсье.
– От Шаплена своего тоже держись подальше. Да, он знает, что вас сфотографировали?
