Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5
…не имея ни малейшего представления, что объект их ядовитых сплетен у них под боком.
– Она, по-моему, просто сучка, которой нужно, чтобы все на нее смотрели. Это ее вчерашнее нытье насчет очков меня просто выбесило. В смысле, ну ты поняла, да – насрать нам на твою рожу! Если не хочешь говорить с нами, иди к зеркалу и говори со своим отражением!
– Точно-точно! Меня просто бесит, что она все вечно говорит только о себе! И потом, она и вполовину не такая симпатяшка, как она о себе думает. Если ее рожу сравнить с лицом Марии-сама, это просто небо и земля. Держу пари, Мария-сама в три раза красивее!
– Ха-ха, Ко, ну ты и злюка!
Эти веселые голоса я узнал. Они принадлежали двум нашим одноклассницам, подружкам Коконе. Они частенько обедали втроем.
– Но по сути-то все верно. Коконе ведь только на свою штукатурку надеется, скажешь нет? Ох-ох-ох, она так хочет, чтобы на нее смотрели мальчики!
– Мм… но она действительно пользуется успехом… парни что, не понимают, что это все дерьмо собачье?
– О, им, чтобы втрескаться, достаточно, чтобы девчонка была не полной уродиной и заигрывала с ними. И, по-моему, они не так стесняются, если девчонка всего лишь немного симпатичная, нет?
– Да, потому-то у нее и получается!
– Хех, вот интересно, она сама-то думает, что ее все любят? В смысле, мы-то с ней ходим только потому, что к ней парни липнут.
– Ага, так от нее реальная польза.
– Но боже, как это меня нервирует. И сейчас от нее куда меньше пользы, когда этот языкастый принц перестал появляться в школе.
– Оо, Ми-тян, тебе ведь нравился Омине-кун, да?
– Он кажется таким твердым, но на самом деле он очень хороший! Он весь такой достойный и ничуточки не вульгарный! Я одна тебя понимаю, мой Дайя-кюун!
– Ох, прекрати, Ми-тян! Ты ведь все это говоришь только потому, что он красивый, да?
– Ну это логично. Уроды должны все сдохнуть!
– Но разве Омине-кун не встречается с Коконе?
– Мм, ну разве что в прошедшем времени?
– Аа, может быть, может быть. Может, она его соблазнила, но они разошлись, как только он понял, кто она на самом деле?
Я хотел заткнуть уши, избавиться как-то от этих невыносимых помоев, но как я мог это сделать, если их жертва рядом со мной?
Голоса приближались; вот-вот Коконе и те две окажутся лицом к лицу. Не в силах принять решение, я повернулся Коконе.
Она, должно быть, сейчас в шоке и бела как мел. Может, даже в слезах… что мне делать? Помочь ей спрятаться и подождать, пока те уйдут? А потом пойти с ней в Мак, выслушать все ее напасти и попытаться утешить, насколько смогу…
Однако утешать ее не было нужды.
Она вовсе не казалась расстроенной.
Коконе – в е с е л о у л ы б а л а с ь.
– …Э?
Вот тут я действительно офигел. У меня просто в голове не укладывалось, как она могла сохранять самообладание, слушая такие ядовитые слова.
Да, задним-то умом все крепки. Увидев, что она сделала затем, я понял, что ее так забавляло.
Должно быть, в тот момент Коконе испытывала…
– Ху-ху…
…чувство превосходства.
Девушки открыли дверь класса. Едва увидев Коконе, они застыли так резко, что даже смешно было смотреть.
– О… о, ты была здесь?
В отличие от их застывших физиономий, лицо Коконе было сама безмятежность.
– Да.
Спокойствие Коконе явно сбивало их с толку.
– Эмм… Коконе?..
– Вот, значит, что вы обо мне думаете. Знаете, я не очень-то быстро соображаю, так что и не замечала раньше. Извиняюсь, честно! Я попытаюсь измениться к лучшему, обещаю.
– Э-эмм, да, Коконе…
– Знаю, знаю. Когда говоришь о ком-то плохо, очень легко чересчур увлечься, правда? Вы просто слишком увлеклись, на самом-то деле вы так не считаете. Я точно знаю.
Как-то легко она, похоже, простила подругам их жестокие слова. Девушки по-прежнему оставались напряжены, но на лицах начало проступать облегчение.
– Т-точно!
– Мы просто чересчур увлеклись!
Так они хором заизвинялись. Улыбка Коконе оставалась неизменной.
– Но знаете, поскольку я ведь все равно это слышала, осадочек-то остается… вы же понимаете, да?
– А-ага.
– Но я знаю выход: почему бы мне тоже не сказать вам пару слов? Тогда мы будем квиты и сможем остаться подругами!
– Д-да, ты права. Можешь говорить что угодно.
После того как «подруги» Коконе согласились на ее предложение, Коконе раскрыла рот и заговорила.
Глядя им прямо в глаза, она произнесла громко и отчетливо:
– Чтоб вы сдохли, гнусные твари.
Они вылупили глаза, явно не в силах осознать услышанное.
– Вы как пара сук во время течки. Ваши рожи такие уродливые, что в целом мире нет такого человека, чтобы рядом с ним вы казались красивее. Говорите, что от меня одна польза – парней притягивать? Повторите это еще раз, когда ваши мерзкие рыла станут чуть менее отвратными! Даже если вы хотите пользоваться мной как магнитом для парней, это бессмысленно – даже слепой не захочет стоять рядом с такой кучкой страшилищ, как вы!
Постепенно слова Коконе начали проникать в сознание одноклассниц; одна из них побагровела от ярости, вторая побледнела от страха.
– Ха-ха-ха, я с вас просто ржу! В смысле, вы ведь сами понимаете, что своей идиотской завистью сами же и признаете мое превосходство, верно? Что, быть вторым сортом так больно? Не переигрывайте только, ладно? В конце концов, я не так уж совершенна. Короче, позвольте сказать вам вот что: вы никчемные шлюхи, ваше единственное предназначение в жизни – чтобы я рядом с вами выглядела еще лучше.
Гневное пламя в ее глазах, сверливших ту парочку, резко исчезло, и на лицо вновь вернулась жизнерадостная улыбка.
– Отлично, а теперь давайте все забудем и снова станем подругами!
С тех самых пор эти две девушки не обменялись с Коконе ни единым словом.
Я прокручиваю в голове тот случай и одновременно, позаимствовав ноут у моей сестры Рю-тян, смотрю ютубовское видео о группе психов в Синдзюку.
Теперь я уже знаю.
Как Коконе могла говорить такие злые вещи тем двум девушкам и при этом страдать из-за Моги-сан.
Раньше я считал, что цель Коконе – вжиться в неестественный веселый образ, который она изо всех сил на себя надевала. Но это не так. Теперь я уверен: Коконе вынуждена была вести себя так. По какой-то причине у нее не было иного выхода, даже если ей приходилось наступать на горло собственной песне.
Если бы Коконе не издевалась так над собой, она не сохранила бы свое «я».
Подозреваю, что те две девушки случайно вторглись в запретную область личности Коконе.
И она сломалась.
До сих пор я так и не выяснил, что же послужило причиной ее внутреннего конфликта.
Но, готов спорить, Дайя знает правду.
– Аа, я это тоже видела! Классный парнишка, правда? Такой маленький, а уже с такой харизмой, – заглянув мне через плечо, абсолютно не в кассу произнесла моя «соседка по комнате». Я обернулся.
– …Эй, это мое умайбо!
Рю-тян как ни в чем не бывало открывает пачку умайбо со вкусом соуса тонкацу[2].
– Но ты же пользуешься моим ноутом?
– Пользуюсь. Но это не имеет отношения к делу.
Сестрица с явной неохотой достает кошелек и сует мне в руку десятииеновую монетку.
…Я не это имел в виду… ну да ладно.
Жуя умайбо, она безразличным тоном произносит:
– Интересно, мир меняют вот такие, как он?
Я снова поворачиваюсь к экрану ноутбука.
Да… возможно.
Возможно, Дайя пытается разрушить мир с помощью своей «шкатулки».
А если он пользуется «шкатулкой», то наверняка он втянет в это дело и Марию.
Как только это произойдет, повседневная жизнь Марии рухнет, и она вновь окажется во власти «Аи Отонаси».
– …Я…
…Не допущу этого. Любой ценой.
Во время «Игры бездельников» я понял, что мой враг – «Ая Отонаси», которая захватила «Марию Отонаси» и ведет ее к гибели. Ради Марии я должен освободить мир от «О» и «шкатулок».
Я должен остановить Дайю.
Но как?
Я ведь не «владелец». Мало ли на что способна «шкатулка» Дайи; я, возможно, просто ничего не смогу ему противопоставить.
Так как же мне защитить Марию?
– …
Есть одно чрезвычайно простое решение.
Есть способ, к которому я всем сердцем не желал прибегать, способ, который заставит меня предать прежнего себя. А, но почему это меня до сих пор волнует? Я уже морально готов запачкать руки. По правде сказать, я уже замарал их, бросив Кодая Камиути.
Так что –
Д а ж е е с л и м н е п р и д е т с я в о с п о л ь з о в а т ь с я «ш к а т у л к о й», м е н я э т о б о л ь ш е н е н а п р я г а е т.
Да начнется битва «шкатулки» против «шкатулки».
Битва моего «желания» сокрушать «шкатулки» против «желания» Дайи.
