Йездигерд Сасанид - Исход
– Я скоро буду, не расслабляйтесь тут слишком.
Подмигнув и улыбнувшись бросил на ходу бойцам Коновалов.
И вслед за Филимоновым вышел из зала.
Глава 4
Алина
Выйдя из зала Коновалов нагнал уже ждавшего его Филимонова.
– В общем Юра, остаёшься за старшего, как обычно в моё отсутствие, проследи чтоб был порядок после нас. Не хочется больше слышать от всяких крыс убогие комментарии по этому поводу, – Ровным голосом произнёс Алексей.
– Всё будет чики-пуки, не вопрос, – Уверенно ответил Коновалов. И уже более тихим голосом продолжил: Я насчёт будущего хотел поговорить, больно уж тема волнующая.
– Юра, я думаю сейчас не самое лучшее время для этого увлекательного и задушевного разговора. Я ещё сам не всё обдумал со своей стороны. Да и как ни крути, а разговор то наш пьяный получится, толк с такого разговора невелик. По этому поводу предлагаю встретиться в моей каморке завтра после обеда, в 21 час. Как раз Илларион, опер-особист наш подтянуться с поверхности должен. Без его мнения сложно сразу найти правильное решение. В общем, ты меня понял Юра? Сейчас время отдыхать, покуражьтесь хорошенько, потом такого шанса может уже не быть, – Устало подвёл диалог к концу Филимонов.
Юра сделал понимающее лицо и улыбнувшись произнёс:
– Разрешите идти куражиться командир.
– Ты ещё здесь? – С ироничной напускной строгостью сказал Алексей.
– Уже нет. – С юмором проговорил Коновалов. После чего развернулся и направился в сторону зала.
Алексей недолго посмотрев ему вслед развернулся и пошёл в сторону туннеля.
Каморка капитана Филимонова находилась в узком служебном ответвлении от тоннеля. В этом ответвлении раньше располагались помещения в мирное время использовавшиеся работниками метрополитена. В самом конце этого ответвления-коридора располагался туалет, он функционировал до сих пор, только что в качестве воды для смыва приходилось использовать накапливаемую в отдельном ведре мочу. Самым первым помещением, ближе всего к выходу в тоннель и была каморка Филимонова, напротив неё находилось помещение выделенное Иллариону, главному оперу и особисту сектора. А дальше по коридору, совсем близко от туалета, находился специальный изолятор. Крошечное помещение с прочной дверью. Именно туда помещал и там же допрашивал своих подопечных Илларион. Кого только среди них не было. И различные беспредельщики с поверхности, и мразюки из метро. От всех них Илларион требовал информацию, и как правило он её получал. И большинство его подопечных, однажды попав в этот специальный изолятор, живыми оттуда не выходили. Особенно это касалось метрошных мразюков. Жалеть кого-либо было сложно, ведь утечка информации о секторе могла стоить жизни его обитателям. Однако сейчас изолятор был пуст.
Достав ключ Алексей открыл дверь в свою каморку и вошёл внутрь. Сама по себе каморка представляла собой помещение размером с небольшую комнатку или кухоньку в какой-нибудь общаге-малосемейке. В дальнем правом углу находился письменный стол, в правом ближнем углу стояла вешалка. К столу были придвинуты стул и табурет. Слева стояла небольшая самодельная, сколоченная из досок кровать.
Войдя, Алексей на ощупь нашёл на столе огарок стеариновой свечи и бензиновую зажигалку. Чиркнув ею, он зажёг огарок. После слепящего электрического света дневной лампы в зале досуга этот тусклый огонёк был воспринят Алексеем куда как с большей радостью.
– Скоро мы метровские совсем от света отвыкнем, – почему то удивляясь своему спокойствию подумал Филимонов и бросил взгляд на маленькое зеркало стоявшее на столе. Он поставил свечу на стоявший рядом подсвечник и принялся с интересом разглядывать своё отражение.
– С утра побриться обязательно, – Строго отметил для себя Алексей проведя рукой по отросшей щетине на подбородке. И в этот момент он вгляделся в отражение своих глаз. Его глаза выглядели так как будто в них закапали пол-литра атропина. Огромные, расширенные зрачки озадачили Филимонова. Он как-то не замечал этого раньше, или заметив считал несущественным. Сейчас холодная мысль едва не кинула его в пот:
– Если зрачок остаётся таким и на поверхности днём, то это может быть смертельно опасно. Не нужно быть гением чтобы понять почему у трезвого человека в нынешней Москве так расширены зрачки. Достаточно один раз увидеть живого мразюка, посмотреть ему в глаза, и после этого причинно-следственная связь при виде моих глаз и глаз моих бойцов будет выстраиваться сама собой, – Завершил мысль Филимонов.
И отчасти он был прав. Для всех внимательных и вменяемых людей, с которыми пересекалась на поверхности группа Филимонова, давно не было секретом что они имеют какое-то отношение к подземельям. Какое точно отношение к метро имела группа представлявшаяся отрядом специального назначения федералов «Краснопресненский» эти люди конечно же могли только предполагать. Но сам факт имевшийся связи с метро был налицо. Однако догадывались об этом только очень внимательные и знающие люди. А среди этой категории смертный приговор всем укрывшимся в метро объявленный в первый месяц после начала войны на поверхности и отрицаемый лишь федералами воспринимался более чем скептически.
Группу Филимонова на поверхности выдавали многие мелочи. В первую очередь привлекало внимание их устаревшее для обычных федералов вооружение. У федералов крайне редко использовались автоматы АКМ, вместо ПКМ чаще использовался «Печенег». Наводило на интересные размышление использование Игорем Скворцовым винтовки Мосина с устаревшим оптическим прицелом вместо СВД и ВСС. Как ни странно, но в последние месяцы группа часто привлекала внимание людей своим очень ухоженным видом. Федералы на поверхности уже стали не столь щепетильны к своему внешнему виду, в их рядах уже в порядке вещей стало не чистить зубы, не бриться, не стирать и не чинить одежду. Таким образом, размер зрачков у бойцов группы был далеко не первым в списке этих мелочей. Но именно он и доводил логику рассуждений до правильного вывода. Учитывая невозможность доверять всем этим догадливым людям, Филимонову было от чего озадачиться.
– Ладно, хрен с этим все. Пора отдыхать, а то скоро с ног свалюсь. Хотя мысль нехорошая. Надо будет пообщаться на этот счёт с Илларионом. Может он как-то за себя эту проблему решает уже, – Чеканя каждую мысль думал Алексей, присев на табурет и начав снимать ботинки.
Сняв обувь и верхнюю одежду, Филимонов пересел на кровать. Нагнувшись, он вытащил из под кровати старую спортивную сумку и придвинув стул взгромоздил сумку на него. Это была та самая сумка с которой он оказался в метро в тот самый день. День в который жизнь разделилась на до и после. Расстегнув молнию на сумке Алексей засунул в её нутро извлечённый из внутреннего кармана бушлата смартфон. Это был его смартфон, тот с которым всё началось тогда… Подумав он снова запустил руку в сумку и извлёк смартфон из неё и включил его. Никакой ценности как средство связи он конечно же уже 3 года как не представлял. Ценность он представлял из-за встроенных камеры с небольшой вспышкой на 5 мегапикселей, проигрывателя музыкальных файлов, ну и как хранилище этих самых файлов. Включал его Филимонов нечасто, для экономии энергии. С этой же целью он хранил его с извлечённым аккумулятором. Заряжал аккумулятор смартфона Алексей в госпитале, где хороший товарищ, начальник госпиталя, врач Павловский, ему обычно это разрешал. Но ясное дело нечасто, электричество в сети подавалось редко, а заряжать от резервных источников питания госпиталя было бы очень некрасиво по отношению к другим.
Включив смартфон, Филимонов принялся рассматривать фотографии. Вот довоенные фотки… Глядя на них он прикрыл глаза и тяжело вздохнув закрыл их просмотр перейдя на более поздние изображения запустив на просмотр фото с подписью «Алина». На экране показалось изображение улыбающейся молодой девушки, снимок был сделан на фоне стола в каморке Алексея.
– Она!!! – С радостью и тоской подумал Филимонов.
– Надо уже выбрать время и навестить её. А то ведь дико получается. Одинокая молодая красавица, при живом то практически муже, – продолжал он свои рассуждения. Тут на него накатила уже совсем дикая тоска, почему то в из памяти полезли образы довоенной жизни, ком подкатил к горлу.
– Как же уже заебало меня всё это!!! Вся эта сраная война!!! Эти рейды!!! Это метро!!! Федералы, бандиты, мрази!!! Все заебали!!! – Внутренне закричал Алексей и от всей души приложил ребром ладони по кровати. Отбитая ладонь отозвалась болью в мозгу и Филимонов начал успокаиваться.
История Алины во многом была обычной. Она сама пришла в метро в начале сентября того самого года. И даже не пришла, а прибежала, спасая свою жизнь. В начале войны Алине было 14 лет. Обычная московская школьница. Единственная дочь у немолодых родителей. Мать работала продавщицей в киоске недалеко от дома, отец работал водителем в небольшой частной конторе. Жили недалеко от станции Планерная. Так получилось, что их семья несмотря на близость метро после оповещения не воспользовалась возможностью там укрыться. Папа Алины считал что войны вообще не будет, попугают и всё устаканится. А если уж и будет война, то как он предполагал Москве вряд ли грозит уничтожение, ведь у столицы есть пусть и старая, как писали журналисты в газетах, но надёжная, как уверяли военные по телевизору, система противоракетной обороны. И в общем то он оказался прав. Ведь как уже было известно всем, американцы смогли организовать только точечные, маломощные удары по Москве, используя загодя заложенные на некоторых участках метрополитена ядерные фугасы. Правы были все, кто доверился тогда старой, советской ещё системе противоракетной обороны Москвы. Она не подвела. Однако никто не предполагал что американцы окажутся способными на такую подлость как минирование метро.
