Отверженный. Темная сторона частицы (СИ) - Дорин Михаил

Висл пошёл вдоль строя, вглядываясь каждому в глаза. Пока мне был не понятен смысл этого выступления.

— Офицеры! Из вас уж точно был кто-нибудь со мною. Вы были там? Никого? — продолжил генерал и улыбнулся. — О Алем! Благодарю Тебя!

Военный министр одел фуражку и пошёл в обратном направлении.

— Среди вас нет ни одного курнайского офицера! Если бы тут был хоть один офицер, хоть один солдат, тогда вы знали бы, кто и когда вручил мне это оружие, — он поднял над головой пистолет и продолжил с возрастающим одушевлением. — Вы знали бы все, что этот пистолет подарил мне в награду Ареф Великолепный, отец нашего последнего императора.

Гуч Висл упомянул Арефа Первого или Великолепного. Пожалуй, при власти именно этого правителя, Курнайская Империя имела наибольшее величие и уважение Галактического Совета. Всё, что сейчас имеет Республика — наследие той великой эпохи, которое ещё не полностью уничтожено.

— Величайший из курнайцев! И вы знали бы все, что здесь написано! Читайте за мною, — Висл будто указывал буквы глазами, медленно и громко произносил. — «Дорогому другу и Брату по духу, Гучу Вислу». Другу и Брату! — ещё раз повторил генерал и убрал пистолет кобуру.

— Молчите? И я хочу помолчать. А почему? Потому, что нет тут ни одного офицера, ни одного солдата! Нет, тут разбойники и мерзавцы, осрамившие честь, звание солдат и офицеров! Преступники перед народом, перед священной Эбису, перед Алемом! Что затеяли? Что сделали?

Оживление нарастало с каждым словом, движением и жестом. Его голос буквально гремел, заставляя ухмыляться чиновников на трибуне. Полицейские стояли, вытянувшись, держа автоматы под приклад.

— Более о жизни мне вам говорить нечего. Но там… там!.. слышите ли? — Висл указывал наверх. — У Алема! Чтоб найти после смерти помилование, вы не должны сейчас упасть на колени. Слышите ли⁈ Не должны! Все, как и я!

Генерал резко выхватил пистолет и пятью выстрелами убил всю расстрельную команду. Осуждённые военные бросились к полицейским, отбирая оружие и забивая до смерти каждого. Стражи правопорядка были не готовы к такому повороту. Восьмой, сориентировавшись, отработал по ранее обозначенным мной полицейским.

Корреспонденты ринулись к своим флайтерам, но дерущаяся толпа не выпускала никого с плаца.

— Кончайте с ним! — крикнул заместитель министра миксайдам, и указал на Висла, который был совершенно один.

Я успел перенацелиться и накрыть огнём трибуну. Двое коллег «потного» увернуться не успели, в отличии от него. Миксайды принялись выводить чиновника с трибуны отстреливаясь и разметая всех на своём пути.

— Восьмой, за мной. Накроем миксайдов. Пятый, давай!

Кажется, земля задрожала. Здание подо мной начало ходить во все стороны. Мощный взрыв выбил в ближайших строениях окна, а в ушах ненадолго появился писк. И это был взрыв столовой, а не арсенала!

Со взрывом сдохла и вся электроника. Номер Пять запустил специальный импульс и накрыл сплошной помехой всю территорию базы. Связи с внешними абонентами теперь нет.

Охраняемый периметр, который создали вокруг плаца полицейские был прорван. Каратели военных начали спасаться бегством. Численное превосходство, и выучка большинства, была на стороне армейцев.

Преследовать вдвоём троих миксайдов было опрометчиво, но и я теперь не просто человек. Шансов больше. Правительственный флайтер находился рядом с трибуной. Времени думать не было. Прицелившись, я взорвал транспорт, попав в топливный элемент на правом борту.

Взрывом разрушило часть трибуны, но заместителя министра успели спрятать за угол. Миксайды получили повреждения бронекостюмов. Вряд ли стелс-режим их «Генфардов» будет теперь работать.

— Убрать эту парочку! Не стойте, идиоты! — вопил «потный» из-за угла, когда я с Восьмым пересекал плац.

Первая очередь по нам прошла мимо. Укрытий нет, а значит надо сближаться. Миксайды тоже так думают и стреляют остервенело. «Номэкс-В», на удивление, попадания выдерживал. Восьмой был в стороне, перекатываясь по бетону и отстреливаясь. Когда оставалось пара десятков метров, миксайды отбросили оружие в сторону, выхватили плазменные резаки и бросились на нас.

Как и в прошлый раз, мне досталось двое противников. Удар правой и вмятина на боку. Контратака ногой в грудь и противник отброшен на метр. Шлем, который я не застегнул перед спрыгиванием со здания, улетел после первого же удара. Попадание уже мне ногой в грудь. Снова вмятина, а луч резака только срезал верхний слой брони в районе плеча.

Восьмой крутился как мог. Пока живой и это хорошо. Удар за ударом, блок за блоком. Я перестал замечать, как проходила битва вокруг меня. Иногда кто-то врывался в бой со стороны. Миксайды с ними не церемонились.

Я чувствовал, что могу ускориться. Бить быстрее и сильнее. Первый миксайд зашёл справа с ударом рукой. Нырок и я прожёг его голову сквозь визор шлема. Задержавшись на секунду в стоячем положении, он рухнул на колени и свалился замертво.

Второй остановился и осмотрелся по сторонам. Номер Восемь уже заканчивал со своим, выворачивая тому шею. Миксайд медлил. Не продолжая бой, он снял с себя шлем.

Паузу я использовал, чтобы перевести дыхание и осмотреться. Плац был усеян убитыми военными и полицейскими. Кто-то ещё мог шевелиться и издавал тяжёлые вздохи.

— Капитан, вы кто? — со спины ко мне подбежал курнаец в разодранном песочном комбинезоне офицера Сил Обороны Курнайской Республики.

Его лицо было слегка разбито ударами прикладов. Левая рука прострелена в районе плеча, а правая сжимает аурониевыми пальцами рукоять опущенной винтовки. Весь периметр контролировали военные.

— Вы командир? — спросил я.

— К сожалению, теперь да. Подполковник…

— Мне пока не нужны, ваши имена. База заблокирована. Установите над ней контроль. Останемся живы, тогда и поговорим, — сказал я, не сводя глаз с перфекта, который продолжал сверлить меня взглядом.

Подполковник принялся уводить людей, давая им указания. Недалеко от трибуны, вцепившись друг в друга, сидели на корточках журналисты. Дроны-телеоператоры лежали рядом с ними, искрясь от перегрузки своих систем. Энтузиазм к репортажу у них совершенно пропал. Под конвоем военных, представителей СМИ загружали в челноки рядом с плацем. Среди сизой дымки от выстрелов и запаха гари, я видел перед собой лишь одну цель.

Миксайд. Он же Перфект. Теперь его можно разглядеть очень хорошо. Это существо, так похожее на людей, стояло неподвижно. Он ждал, когда мы останемся один на один.

— Восьмой, заместителя министра убери отсюда. А у меня серьёзный разговор с этим…существом.

Номер Восемь надел слегка помятый шлем и побежал к трибуне. «Потный» испытывал шок от увиденного и пытался куда-то дозвониться с коммуникатора, но Восьмой отобрал у него устройство и выбросил.

— Охранная система базы не даст вам выйти на связь со своими. Мы изолированы, господин перфект, — обратился я к своему противнику.

Внешне, он ничем не отличался от человека. Русые волосы, слегка смуглый цвет кожи, правильный разрез глаз. Обычный европеоид.

— Хозяин говорил о тебе. Ты тот самый учитель пророка? — спросил перфект. Его глаза медленно сверкнули неоново-золотистым светом.

— Я лишь революционер и только. Моя задача…

— Не стройте из себя курнайца, мистер Фредерик Энтони Блант. Вашу суть и настоящую личину я чувствую. Думаете вы можете на что-то повлиять? Всё происходящее здесь лишь эпизод конца вашего мира, — усмехнулся миксайд, прохаживаясь из стороны в сторону.

— Почему вы назвали меня учителем пророка? — спросил я. — Так и Кара говорила перед исчезновением.

— Древняя легенда, придуманная живыми созданиями вашей галактики. Великая верила в неё…

— Великая? Почему ты так её назвал? — перебил его я.

То, что он дал Каре такое имя, Великая, поразило меня. Спустя столько лет и здесь на Эбису? Не думал, что какие-то тайны жизни матери моего сына, начнут появляться снова.

— Это не важно. Никакая революция, Корпус Стражей, «Экстрариум», Главный Совет и, даже, Частица Богов не помогут вам. Вы обречены стать рабами, переходным этапом и почвой для нашего древа жизни. Будущее за нами, — произнёс перфект и бросил в меня гранату.