Мировая жила (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

«Это пехотные мины, - догадался командор, - но как? Я же сам… сам лично прошел с миноискателем. Этого не может быть». На ватных ногах командор обошел лагерь. Звон в ушах не стихал, но разум ясен. Десятки мертвых, еще больше раненых. Кто-то заложил мины точно под местом хранения продовольствия и… и фляг с нифриовым настоем. А это уже все… Это конец.

Командор заставил себя рассуждать последовательно. Он прошел с миноискателем? Прошел. Но мин не обнаружил? Нет. Но мины были? Были. Откуда, морока нифрильная, они взялись? Либо северные дикари научились изготавливать мины, что даже допустить смешно, либо они обезвредили, перезаложили и перенастроили те мины, что были установлены здесь раньше передовой полусотней. При этом так хитро перенастроили, что обманули его прибор… нет, бред, этого не может быть.

Командора пронзило внезапной догадкой, что имперская служба особого назначения проворонила шпионов, да чего там, целую шпионскую сеть. И сеть, глубоко внедренную… Империя, силами особых служб, тщательно скрывала от северян даже само свое существование. На докладах полковых и бригадных командоров береговая приграничная охрана бойко рапортовала о полном перекрытии имперских границ, а теперь оказывается, самые охраняемые военные тайны – для северян давно не тайны?

Командор затравлено огляделся. Его резануло еще одним до ужаса странным несоответствием. Как северяне подгадали настроить время подрыва, чтоб мины сработали именно в миг построения? Разум отказывался принимать произошедшее, командор будто лишился внутреннего стержня, ноги стали ватными, он тяжело осел прямо на землю. Пришел в себя, когда почувствовал, как его трясут за плечо.

- Кэп. Кэп, вы меня слышите? – капрал его тряс и всматривался в его зрачки, - Там это… там переговорщик.

- Какой переговорщик? – командор вяло попытался отстраниться.

- От северян.

Опираясь на капрала, командор поднялся. У подножия холма действительно стоял северянин. Командор его сразу вспомнил. Это был один из тех, что участвовал в налетах. В высокоподнятой руке тот держал кусок грязно-белой материи.

- Эй, имперцы, - прокричал он издали, - Сдавайтесь по-хорошему!

- Не дождешься, - хрипло выкрикнул командор в ответ.

- Ну почему не дождусь. Дождусь и очень скоро, - весело ответил северянин, он отбросил бесполезную белую тряпку и достал из мешка флягу с настоем, - Долго вы без этого протянете?

- Сколько фляг у вас есть? – обреченно спросил командор.

- Больше сотни.

- Леший с вами. Мы сдаемся, - командор первым швырнул на землю карабин и пошел спускаться с холма.

Всего имперцев, способных идти на своих ногах, сошло с холма немногим более двухсот человек.

- А с ранеными что? – спросил Вася, - Так и бросите подыхать?

- Они на войне, - хмуро ответил командор, - Такая значит им выпала доля. Если хотите, сами добивайте.

- Не хочу, - сухо сказал Вася.

- Тогда ведите.

- Не так сразу, - Вася усмехнулся и пошел подниматься на холм.

На вершине он откидал снег и разобрал накат из веток, помог выбраться из ямы, как показалось издали командору, какому-то мальчишке.

- Молодчина, Ольха. Умничка, - сказал Вася, - Точно подгадала, когда шарахнуть.

- Ерунда, - Ольха отмахнулась, - Я в этой яме у них прям под носом сидела. Сложно было не услышать, как тот проорал строится на раздачу настоя. Отсчитала до тридцати, сняла «глушилку», засветила нифрил, да и подорвала…

Царь Фарадор не находил себе места. Еще не рассвело, а он уже на ногах. Самолично проверил посты и расчеты метательных машин. Выслушал отчет сотника об отсутствии ночных происшествий. Поднялся на крепостную стену, и вот на ней уже надолго замер. Всматривался в предрассветную мглу, толи надеялся, толи наоборот опасался там что-то увидеть. Настолько ушел в свои думы, что не заметил подошедшего и вздрогнул от хлопка по плечу.

- А, это ты Верес. Я думал, ты уехал.

- Решил задержаться.

- Брось. И уговаривать меня хватит, - чтоб начать яриться царю Быков достаточно одной собственной мысли, и вот уже пошло наливаться кровью неглубокое дно его глаз, - Я никуда не уйду.

- Даже не собирался, - холодно отозвался Верес.

- Так что ты здесь еще делаешь? – ноздри царя раздулись, затрепетали, он припечатал тяжелый кулак на черное куреневое бревно крепостной стены, - Все еще ждешь своих разведчиков?

- Жду.

- Ты еще упрямей меня, - царь Фарадор вдруг рассмеялся сдавленным частым смехом, - И не спорь, ты упрямей Быка.

- Это в чем?

- Я тебе двадцать раз говорил. Надо отправить еще разведчиков. Клятые имперцы давно должны были сюда дойти. Где они, князь?

- Мои ребята придут и доложат.

- Да где они, твои ребята? Может уже полегли давно!

- Нет, Фарадор. Они живы, - Верес остался холодно невозмутим, - Других разведчиков не надо.

- Так почему твоих до сих пор нет?

- Видишь-ли, царь, эти ребята никогда не возвращаются с пустыми руками. А чем больше улов, тем трудней грести назад.

Фарадор оценивающе оглядел заснеженную фигуру князя, вспомнил, что сам одет легко, поежился, обхватил себя руками за плечи.

- Ладно, пойдем в тепло. Надо согреться.

- Обожди-ка, царь, я вижу там идут люди, - теперь князь с усилием всматривался во мглу, как до этого царь Фарадор, - Много людей. Не одна сотня.

- Ну вот и дождались, - сказал Фарадор едва ли не с облегчением, - Будет бой.

- Это вряд ли, - князь едва заметно улыбался, - Присмотрись сам. Это не войско вторжения.

- А кто же?

- Скоро узнаем.

Царь Фарадор с князем Вересом в сопровождении полусотни вооруженных бойцов вышли из крепости навстречу бредущей колонне.

- Разрешите доложить, - обратился Вася к царю и князю, - Колонна военнопленных доставлена.

- Что-то они снулые какие-то, - недовольно буркнул Фарадор и сплюнул.

- Так всю ночь топали. Надо им настоя выдать. Тогда, полагаю, маленько оживут.

- А где ж я его возьму?

- Да у них с собой, - сообщил Вася и повернулся к одному из пленных, - Командор, распорядитесь о выдаче меры.

Командор распорядился. Фарадор и князь Верес в сосредоточенном молчании наблюдали, как имперские бойцы по очереди получают чарку с настоем, пьют, передают посуду следующему и отходят. Последнюю меру командор налил себе. Прежде чем выпить, невольно оглянулся на смотрящих на него северян, будто стеснялся при них пить, но ни князь, ни царь взгляда не отвели. Осознав, что, пленному выказывать стеснение неуместно, он, глядя прямо в глаза царя Быков, влил в себя настой одним глотком.

- Я командор имперской усиленной полутысячи, - доложил он, стараясь держать достоинство, но выходило несколько пафосно, - Вынужден был принять решение о сдаче в плен. Я и мои люди готовы следовать вашим указаниям.

- И чем же, позвольте узнать, усилена ваша полутысяча, - князь не удержал на губах улыбку, - Десяткой моих личных порученцев?

Фарадор рассмеялся. Командор побагровел, но самообладания не утратил. Ответил четко и сухо.

- Три средние штурмовые пушки, четыре самодвижущих тягача и походная кухня. К сожалению… к моему сожалению… вся техника выведена из строя.

- Сломалась что ли? – Фарадор пытался задавить в себе смех, но получалось у него плохо.

- Никак нет. Выведена из строя усилиями ваших диверсантов. Как высокопоставленный штабной офицер выражаю искреннее восхищение вашим тактическим гением, - командор оставался предельно серьезен, - При разработке плана вторжения в ставке даже близко допустить не могли, что подобная тактика может показать столь высокую успешность.

- Это он о чем? – Фарадор перестал смеяться и развернулся к князю, - Признавайся, Верес, что вы там опять изобрели? Так ведь не бывает… не бывает, чтоб десятка бойцов разбила полутысячу. О каких таких «диво-срантах» он толкует?

- Обожди, царь, не кипятись, - теперь уже от смеха не смог удержаться сам Верес, а отсмеявшись, снова обратился к командору, - Скажите мне, командор, если бы вы все-таки дошли сюда со своими пушками, смогли бы вы взять вот эту крепость?