Мировая жила (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

Дмитрий Парсиев

Мировая жила

Глава 1. За «изнанкой» мира

Океан был светел и игрив. Утреннее солнце пригревало, но не пекло. Мореходная ладья летела на юг, рассекая барашки волн. На корме царило расслабленное умиротворение. Один из Бобров стоял у руля. Время от времени он слюнявил указательный палец, как Аким научил, и поднимал к ветру, в надежде определить его направление. Ветер несомненно откуда-то дул, бобровый палец очень быстро обсыхал. Вот только откуда именно он дует, заскорузлый толстокожий палец определять отказывался.

Макар что-то вдумчиво строгал из деревяшки, толи пульку толи свистульку. Ольха возилась с навигационным камнем, шептала на него какие-то новые приказки и время от времени ругалась неразборчивым свистящим шепотом. Оголенный до пояса Вершок развалился прямо на палубных досках. Со стороны могло показаться, что он просто лежит и бездельничает. На самом деле, опять же по научению Акима, Вершок принимал «солнечные банны».

Сам Аким уединился ото всех на носу, ставил очередные опыты, используя подручные средства. В этот раз этими средствами оказались: морская вода, которую он черпал ведром из-за борта, и глиняная чашка. Если уж кого и можно было заподозрить в полной бездеятельности, так это Коротка. Из камбуза, куда отряжены были в этот день братья Цапли, доносились запахи готовящегося завтрака. Выносить спокойно эти запахи Мышонок не мог, а потому мотался бесцельно туда-сюда по ограниченному простору корабельной палубы.

Вершок припомнил Акимины наставления, что в одном положении «банны» подолгу принимать неполезно, решил перевернуться со спины на живот, как услышал заполошный вопль. Голос своего друга Коротка он не мог спутать ни с чьим другим, рывком вскочил на ноги, готовый бросаться на защиту Мышонка. Короток, оказалось, уже стоял прямо перед ним, цел и невредим, но был бледен как мел, а со лба сочился липкий пот.

- Версок! – Мышонок был предельно испуган, - Там у Акимы вода льется в другую сторону. Мы заплыли за изнанку мира. Мы сейсяс в небо упадем!

- Чего? – Макар на всякий случай отложил свою поделку и перекинул нож на обратный хват.

- Мы сейчас в небо упадем, - привычно перевел Вершок слова своего друга.

Все взгляды, не сговариваясь, скрестились на Акиме. Тот оставил свои опыты, стоял и смотрел на них с носа ладьи, при этом имел вид несколько ошалелый, немного виноватый, но отнюдь не испуганный. Макар первый решительно двинулся к Акиму. Остальные пошли следом. Вершок топал, громко сердито сопя, показывал своим видом, что если Аким опять выкинул штуку и напугал Мышонка, то ему сейчас крепко влетит.

- Акима, рассказывай, ты зачем малахольного напугал? - потребовал Макар, поигрывая ножом в руке.

- Так я это… - Аким пожал плечами и протянул глиняную чашу с пробитой во дне дыркой.

Все уставились на дырявую чашку, однако, никакой связи коротковских воплей с испорченной утварью усмотреть никто пока не мог.

- Так. Ладно. Акима, ты зачем чашку испоганил? – Макар решил повести дознание с более очевидного вопроса.

- Ох. Сейчас покажу, - со вздохом ответил Аким и сунул чашку Макару в руку, - Держи и смотри.

Макар убрал ножик и принял чашку двумя руками. Теперь все смотрели, как Аким поднимает ведро и из него наливает воду в дырявую чашку. И никто не оторвал взгляда, пока вся налитая вода не пролилась в дырку, а чашка опустела. Если не считать Акима, которого как виновника и возмутителя спокойствия в расчет не брали, недоумевали все, кроме Коротка.

- Ну сто вы, не видите сто ли? – кипятился Короток, - Вы не видите? Она крутится!

- Кто крутится?

- Вода крутится, - пояснил Аким. Он снова поднял ведро и снова наполнил чашку. Уходя через дырку, вода и впрямь закручивалась маленьким вихрем.

- Ну крутится, - Вершок неестественно громко поскреб затылок, - Вода всегда крутится, когда в дырку уходит.

- О-о, - Аким возвел очи горе, - А в какую сторону она «всегда» крутится? Ну, вспоминайте.

Вершок покопался в памяти и закрутил пальцем в воздухе, показывая, как крутится уходящая в дырку вода.

- Во-от. Молодец. А теперь показываю последний раз, - разыгрывая мученика, обреченного на труд столь бесконечный сколь и бесполезный, Аким снова поднял ведро и наполнил чашку.

- Она в другую сторону крутиться, - не выдержав, опять заголосил Короток, - Мы заплыли за изнанку мира! Мы сейсяс свалимся в небо!

- Что? На самом деле? – удивился Вершок и с опаской покосился на облака.

- Леший вас закрути. Морока нифрильная. Пифагора с Магелланом на ваши пустые головы, - Аким ругался так выразительно, что все поняли, свалиться в небо им не грозит, - Мы просто пересекли экватор!

- Э-э.А что такое экватор? – на всякий случай уточнил Макар.

- Да, чтоб вас, балбесов, - Аким обреченно выдохнул, - Ну, считайте, что это середина мира. Потому и вода после его пересечения закручивается в другую сторону.

- А я-то все понять не могла! – неожиданно для всех подала голос, молчавшая до сих пор, Ольха, – Почему у меня навигационный камень начал все наоборот показывать? Переход через середину мира все объясняет!

- Ну, - буркнул Аким, - Коли все объяснения у вас теперь имеются, не смею утруждать вас излишней теорией.

- Так сто? – переспросил Короток, - В небо мы не упадем?

- Нет, Короточек, - «со знаем дела» успокоил Вершок, - Мы сейчас как раз наоборот только-только через середину прошли. До изнанки нам… о-ох как далеко! Можешь успокоиться.

- Да узэ успокоился, - Короток беззаботно махнул рукой, - К тому зэ вон кораблик плывет и тозэ никуда не падает.

- Какой кораблик?

- Где кораблик?

- Ах, ты ж… леший заверни. Точно, - Аким зашарил по карманам, но Ольха уже сама достала и засветила приближающую монету.

- Прям на нас идут, зараза, паруса эльфийские, - ругнулся Аким, - Эх, что ж Вася никак не встанет? Так ведь бревном и лежит.

- Что-то чутье мое недоброе шепчет, - сказал Макар, - Кораблик этот неспроста прямо на нас идет.

- Бука! – заорал Аким, стоящему на руле Бобру, - Вертай влево. За нами пираты гонятся!

А Вася и впрямь по-прежнему оставался в беспробудном сне, таком глубоком, что сердце едва билось. И ему снился сон, в котором Копьеносец открыл перед ним дверь…

- Заходи, - сказал ангел.

- Что там? – спросил Андрей опасливо.

- Второе прачечное отделение, - ангел оставался несокрушимо бесстрастен.

Андрей пожал плечами и перешагнул порог. Изнутри и впрямь пахнуло теплым влажным воздухом, будто в баню пришел. Копьеносец зашел следом, прикрыл за собой дверь, стало темно. Но глаза понемногу привыкли, Андрей начал видеть очертания, потом смог осмотреться.

Помещение походило на предбанник, плесневелый, тесный, сырой. В углу за малюсенькой конторкой на табурете примостился… Андрей даже ахнул… самый настоящий бес. Не такой крупный и опасный, как встреченный в дюнах демон, но с рожками, клыками и полузвериной мордой. Бес на Андрея даже не взглянул, как, впрочем, не взглянул и на Копьеносца. Строчил что-то в огромной амбарной книге, часто макая в чернильницу перо с изрядно разлохмаченным кончиком.

Чтобы не поставить кляксу, бес, обмакнув дрянное перо в чернила, излишки слизывал языком. Из-за этого на кончике пера чернил оставалось мало, только чтобы написать одно, край, два слова. Андрей завороженно глядел, как бес макал перо в чернильницу, потом тыкал им себе в язык, потом писал слово, а потом все повторялось. Вид у беса был сосредоточенный и скорбный.