Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс
В огромной юрте Рафы Хану действительно было очень удобно. Он давно так не расслаблялся.
– Так, что привело тебя, друг мой?
Хан промолчал, потому что в этот момент вошел слуга с вкуснейшим медовым чаем в бело-золотистых пиалах и сладостями на серебряном подносе. Рафа поблагодарил его, и он удалился, оставив их обоих наедине. Медовые кристаллы, пиалы с медом – так его уже давно никто не баловал. Рафа развалился в кожаном кресле цвета слоновой кости, основательно провалившегося от его тяжести, и подтянул к себе тарелку с кристаллами. Запив первую сладость чаем из пиалы, Рафа повторил вопрос. На этот раз, Хан не тянул с ответом и просто выпалил:
– Я нашел дочь гарибов…
Чай, уже остывший во рту Рафы, струей вырвался наружу, аккуратными брызгами приземляясь на поверхность стола.
– ЧТО??? – Рафа подпрыгнул на своем кресле. – Так вот из-за чего весь сыр-бор в метро. А я-то думал, что там за борьба за власть? О боже! И что? Ты привел ее сюда?
– Да. Мне нужен кристалл…
Хан спокойно продолжал пить чай, хоть реакция Рафы была ему и непонятной.
– Кристалл ему нужен, – повторил Рафа и снова заходил по юрте. – Ты хоть понимаешь, на что ты меня обрек? А если яланганы объявятся здесь? Или люди Султаната? Они же всех похоронят…
– Спокойно, Рафа. Султану нужно то же, что и мне, – а значит, хоронить он тебя не будет. Но это пока. Пока ребенок и кристаллы будут у меня.
– Ребенок? Так это еще и ребенок? Нет, нам точно конец! И что я по твоему должен делать? Я всегда был открыт для тебя – никогда не отказывал в помощи. Но сейчас, ты сам понимаешь, моя станция находится на территории султаната. Ты меня прости, брат, но если они придут за кристаллом, я отдам его им. Иначе, жизни нам не будет…
Хан допил чай и, опустив чашку, подошел к другу.
– Рафа, доверься мне! Если кристалл и источник попадут в руки султана, мы все под него прогнемся.
– Ну, не знаю, – помотал головой Рафа. – Сказать по правде, я не доверил бы кристалл ни тебе, ни султану. Я ж словно между двух огней…
– Тогда, не отдавай его никому из нас. Отдай его другому…
– Кому?
* * *Хан и Рафа стояли в стороне, незаметно наблюдая за тем, как отряд племени Маадин поглощал угощения баловцев. Тагир сидел у края стола, постоянно подкидывая Латике кусочки мяса. Та хватала их налету и подбегала к нему. Рафа брезгливо осматривал Тагира – то, как он двигался, как общался, как громко смеялся и во что был одет. И все это ему очень не нравилось…
– Знаешь, что, – обратился он к Хану. – Этому деревенщине я бы и баранов пасти не доверил. Не то, что судьбу всего метро.
После этих слов, Рафа развернулся и направился обратно в юрту. Хан был поражен.
– Ты что, даже не пообщаешься с ним?
– Не вижу смысла…
Рафа даже не обернулся, поэтому следующие слова Хана врезались ему в спину:
– Я отдал тебе кристалл! И теперь прошу его вернуть!
Только теперь мужчина оглянулся и разъяренно посмотрел на Хана.
– Я не мог предполагать, что над племенем нависнет такая угроза! Значит, теперь я должен действовать по обстоятельствам. И обстоятельства, на мой взгляд, таковы – пока ключ у меня, мое племя в безопасности!
– Значит, ты только что потерял друга, Рафа…
Предводитель баловцев на секунду завис.
– Если ты решил, значит так тому и быть… – и скрылся в юрте.
Хан спокойно подошел к столу, но злость и обида отчетливо боролись в его глазах. Общением с Рафой он был сыт по горло. Тагир невольно приподнял одну бровь. Заметив это, Хан подумал минуту-другую и сказал:
– Собирайтесь, мы уходим!
– Хан, что стряслось? – забеспокоился Алмаз.
– Высокомерие и страх изменили этого человека, так что помощи нам здесь не окажут. Нужно двигаться дальше. Мы и так потратили много времени на пустую…
Хана перебили крики баловских гаскарцев, сумбурной волной хлынувших на станцию из противоположного туннеля. Некоторые из них были серьезно ранены. Алмаз кинулся к одному из них, чтобы узнать, что случилось. Но Хан остановил его.
– Им не нужна наша помощь. Мне дали это четко понять…
К разговору подключился Тимур:
– Но они же обычные люди…
– Все это будет на совести Рафы. Уходим! – упорствовал Хан.
Отряд гаскарцев, Тагир с Латикой, Тимур, Алмаз, а также Эжени еще какое-то время смотрели на распространяющуюся по станции панику, а затем двинулись за Ханом. Тагир заметил, как Рафа выбежал из юрты и направился в сторону раненых. Еще несколько баловских воинов вынырнули из противоположного туннеля. Все они были в крови.
Когда Хан был уже в метре от лестницы, ведущей в вестибюль, и освещал ее фонарем, кто-то сзади пытался докричаться до него. Но Хан не оборачивался. Это сделал лишь Тагир – он увидел бегущего к ним Рафу, на белой чалме которого проступили алые пятна.
– Хан! Ты что, даже не поможешь нам?
– Я теперь даже не знаю, как ответить тебе на это, Рафаэль!
Хан сделал акцент на имени предводителя, подчеркивая, что теперь между ними нет ничего общего.
– Но невинные люди. – Рафа был в растерянности.
– Ты предводитель племени. И твое решение привело к этому…
– Но как же? Ты же? Ты не можешь так просто уйти!
– Я уже это делаю!
Хан развернулся и начал подниматься по лестнице. И Рафа снова потянулся за ним. Тагир наблюдал за Ханом со стороны. Первый раз он видел этого человека таким хладнокровным. В глубине души, Тагир надеялся, что для Хана – это всего лишь игра, которой он хотел добиться своего. Было бы неприятно узнать, что одна лишь обида этого человека могла привести к смерти нескольких сотен людей.
– Я согласен… согласен, слышишь? Только помоги! Это наемники!
Хан остановился, а затем развернулся и вытащил свой меч, словно только и ждал этих слов. Сердце и мысли Тагира тут же расслабились и обрели свободу. Вера в этого человека его не подвела. По взгляду Хана он сразу же понял, что тот не позволит невинным погибнуть.
– Хорошо. Вещи оставляем здесь! Вспомните все, чему я вас учил! Не лезьте на рожон! Главное – самозащита. – Хан вплотную подошел к Рафе. – Есть какие-то способы забаррикадировать станцию?
– Что-нибудь придумаем…
– Хорошо. Ты еще помнишь, как этим пользоваться? – Хан вытащил второй меч из ножен одного из гаскарцев и протянул его предводителю племени Бал.
Эжени тоже рвалась в бой, но Тагир придержал ее, уговорив остаться вместе с Латикой.
Меж тем врагов явно стало больше: к нескольким наемникам, судя по всему, присоединились и гаскарцы султаната. Это было видно по одежде воинов.
– Ну что, ты еще сомневаешься?! – крикнул Тимуру Хан.
– Нет, но помни о нашем договоре!
Хан кивнул, и они ринулись в бой.
Отбиваться от яланганов было нелегко, даже несмотря на численное преимущество баловцев и маадинов. Особенно доставалось тем, кто прорывался вперед. Но общее воодушевление, и то, как и Хан и Рафа дружно орудовали мечами, прикрывая друг друга, не позволяло духу воинов сломиться. После очередной вертушки, в которой Хан и Рафа закружили свои мечи, Тагир, Алмаз и Тимур кинулись в самое пекло битвы под мелодию пуль. Принцип был прост – двое отвлекали, один нападал. Тагиру, как самому ловкому, выпала учесть отвлекавшего. Он старался прыгать от одного перекрытия к другому, попутно швыряя подаренные кинжалы в тела противников. Тех, кого не успел зацепить Тагир, добивал Тимур. А Алмаз разрывался на два фронта, иногда отвлекая на себя и тех, кто зарился на жизнь Хана.
Когда Тагир спрятался за очередной перевернутой юртой, он заметил, как же все-таки четко работал Алмаз. Прыжок, уворот, замах. Прыжок, уворот, замах и еще один замах. Под его мечом гаскарцы султаната валились на пол сразу, без надежды на воскрешение. Несколько яланганов, прущих из противоположного туннеля, сразу попадали в мясорубку. Вытягивать руку с пистолетом стало для них просто опасным действом, поскольку в любую секунду находился хоть один маадин, который проходился дерзким металлом по их конечностям.
А дальше произошло что-то странное – огромный комок огня в человеческий рост несся прямо на Тагира. Это была женщина. Вся ее одежда полыхала. Почему она выбрала Тагира и бежала именно на него, никто не понял. Сначала пастух сделал предположение, что кто-то из наемников целенаправленно поджег себя и пытался сделать то же самое с ним. Но чем ближе огненный шар приближался к мужчине, тем отчетливее он понимал, что на женщине полыхает баловская одежда. Он как-то неосознанно принял ее в свои объятия. Пламя начало жалить открытые участки тела, обжигало лицо и руки – спалило брови, волосы на предплечьях и уже прогревало накинутую на Тагира одежду. Мужчина быстро повалил тело на пол и принялся тушить ее, стянув с себя спортивную кофту. Пламя погасло, но женщина сильно обгорела. Обожженная кожа надрывалась на ее теле в поисках успокоения. Двое из баловцев быстро пришли на помощь и унесли отключившуюся пострадавшую в безопасную часть станции.
