Андрей Жиров - Отмщение
Юрий, окутанный вязким временем, только и мог смотреть, как посреди кипящего боя двое отреклись от мира, ушли от всего. Тревога жгучим бичом прошлась по сердцу. Холод рванул нутро. На губах уже возник предостерегающий крик. Родился и тут же смолк. Бессильный, жалкий, ненужный...
Как ни хороши снайперы - их мало, всего двое. Было мало, потому что ради взлома опорного пункта у парадного, не стали - не смогли - заботиться о собственном прикрытии. И уже через несколько секунд погибли. Теперь, расплачиваясь за внезапность удара, немцы ответили: охотники с верхних этажей и открытых площадок били метко, наверняка...
Свинец с неба ударил щедрой россыпью, алчно. Снайперы противника особенно тщательно старались выцелить выжившую с вертолета, ища удовлетворения, мести. Роберт не мог видеть, не мог слышать, как хлещут вокруг свинцовые иглы. Но мудрое сердце предупредило об опасности. И, открытый со всех сторон, майор сделал единственное, что мог: крепко обнял Алису, вжимая в себя, стараясь закрыть, сберечь, защитить.
Юрий видел, как после первого удара, последовал второй. С бессильной мукой наблюдал, как в спину друга одна за одной вонзаются пули. Вонзаются, пригибая к земле, сгибая, подламывая. И лишь сильнее охватил ужас, когда те же жадные кусочки свинца ударили о мостовую за спиной Алисы. Щедро орошая заснеженные камни новой живой кровью... Такими Фурманов и запомнит их: крепко обнимающих друг друга. Потому, что в следующий миг отвернется. Чтобы продолжать начатое.
Штурмовики, чудом укорачиваясь от выстрелов, выволокли из задымленного, искореженного нутра вертолета слабо сколоченные ящики. Вынесли почти все, заплатив ещё несколькими жизнями. Не ожидая приказа, ближайшие взломали доски. Первым оружие и броню перебросили засевшим у дальнего танка. Затем разобрали сами.
Добровольский между тем прорвался вплотную. Остановив иссеченный, развороченный местами фургон борт к борту рядом с центральным танком. Через задние двери прапорщик выпрыгнул наружу, выталкивая следом ещё несколько ящиков.
- Не нужно! - отрешенно, механически выкрикнул Фурманов. - Вперед, вперед!
И, громыхнув десятком гранат, волна штурмовиков покатилась дальше - к мраморным ступеням и декоративным колоннам. Под защиту широкого козырька подъезда. В спину наступающих толкнул мощный врыв. Следом - ещё один. Обернувшись, Юрий увидел два чадящих танка с развороченными бортами и несколько черных покореженных кусков металла на месте фургона. Добровольский, заметив взгляд, крикнул:
- Я, товарищ полковник, доработал кое-что. На всякий случай... Вот и пригодилось. А для второго хватило ящика с взрывчаткой. Не бросать же зря...
- Хорошо, спасибо... - мрачно кивнул Фурманов в ответ.
Залегшие за ступенями штурмовики методично выковыривали рассыпавшихся по парадной немцев.
- Некогда! Время! - прикрикнул Юрий, кивнув Гуревичу. Офицеры ни на секунду не забывали о расквартированной в здании караульной роте. И тем более - о расквартированной в городе дивизии.
Внутрь полетели отчаянно дымящие заряды. Защитники отчаянно заметались, послышались панические выкрики. Ещё бы не понять, что это. Парадный холл почти мгновенно наполнился густым дымом.
- Пригнуться! - на всякий случай скомандовал Юрий, крепко вжимаясь в гранит. Хотя предупреждение, безусловно, лишнее. Кому как не десантникам разбираться в термобарических бомбах?
Следом грянул взрыв. Задние закачалось, дрогнуло - будто рябью пошло. Нутро подъезда вспыхнуло, закипело белым сиянием. Ударная волна, разбившись о колонны, швырнула наружу щедрой дланью брызги стекол, металлические осколки, жар и чад. Едкий дым ожёг глаза, на губах мерзко хрустнула каменная крошка. Внутри сплошная завеса пыли, мечется тут и там жестокое пламя в поисках пищи.
"Нельзя ждать... Время!". Первым приподнявшись над защитой изъеденных выщерблинами гранитных ступеней, Фурманов крикнул во всё горло: "Вперёд!"
Волна закипела, поднялась - и хлынула дальше. Плечом к плечу, сжимая твердо автоматы с примкнутыми штыками. И этими штыками штурмовики проложили дорогу: всякий, кто имел несчастье возникнуть в густой пелене цементной пыли, получал удар закаленной сталью.
Крики, стон раненных, липкая кровь под ногами вперемешку с грязью. Неприцельная стрельба наугад вырвала из рядов штурмующих ещё нескольких бойцов, прежде чем успели пробиться к лестнице.
Поднявшись на пролет, Фурманов скомандовал:
- Троим остаться здесь, укрепиться на этаже. Главный - прапорщик Добровольский...
- Есть! - Иван Александрович, козырнул и приступил к осмотру позиции. В первую очередь - поиску пригодного имущества для баррикад. Коего оказалось довольно: от массивных рядов стульев, кресел, деревянного стола у самого выхода.
- Товарищ, прапорщик. Главное для вас - не пропустить никого снизу. Если что - рвите к чертям пролет. Не до изысков... И ещё... Сразу же, как мы уйдем - уничтожьте лифты. Нам они точно не понадобятся...
- Слушаюсь, товарищ полковник.
- Остальные... Разбиваемся на две группы. Одна идет на захват административного этажа. Главный - майор Гуревич. Другая - со мной. На третий и дальше - к ЦКП. Всё понятно?
Заметно поредевшее воинство отозвалось глухим ворчанием, отдаленно напомнившим согласный выкрик.
- Всё, тогда вперед... - подавая пример, Фурманов ринулся вверх...
Штурмовики успели. Почти успели. Не бывает сражений без потерь, не бывает побед без горечи. Гуревич, верно оценив недостаток сил, прошел по этажу убивая, сея огонь. Меч разрушения не встретил преград - да и откуда им было взяться среди клерков да штабных? Задержал только первый - и единственный - заслон у входа. Охрану подавили быстро, заплатив жизнью двоих.
Оставили в живых только генерала, исполняющего обязанности мэра и губернатора. Наскоро поломав волю примитивными пытками, Гуревич вытряс из офицера номера вычислительного и командного этажей. Закинув на плечи отключившееся тело с переломанными пальцами и выбитыми зубами, штурмовики ринулись обратно.
Фурманов к тому времени как раз успел прочесать третий и четвертый этажи. Обе группы встретились у входа на пятый. Здесь сопротивление вышло более ожесточенным. Немногочисленная охрана заранее укрылась в комнате с военными вычислителями. Сначала отстреливались - умело. Встретив сопротивление, штурмовики откатились на миг. Понимая тщетность сопротивления и уверовав в собственную силу, немцы попытались торговаться. Но угроза взрывами не помогла. Наоборот - лишь окончательно исключила шансы на выживание.
Естественно, штурмовики не стали размениваться на разговоры - просто забросили внутрь гранаты с газом. И перебили без пощады выбегающих прочь из горчичного ада. Однако угроза не миновала - сразу после начала штурма сигнал тревоги поступил на вычислители. Тревога в свою очередь запустила механизм автоматического подрыва заложенных зарядов.
Ключа генерала оказалось достаточно для большей части. Но ещё восьми требовался более высокий уровень доступа - армейский. Уничтожение же вычислителей уже стало бессмысленным - сигнал от станции перешел к удаленным служебным центрам. Остановить его, кроме как отменив команду на взрыв - почти невозможно. Разве что сработают обещанные Хопкинсом "глушилки". Но на подобный исход Фурманов надеяться не стал - слишком призрачно, учитывая, что месторасположение автономных зарядов по-прежнему оставалось неизвестным, а зона охвата подавителей просто копеечная...
Таймер грозно мигал на четырех с небольшим минутах. За неимением лучшего Юрий, как лучший специалист, приступил ко взлому. Вдалеке послышалась усиливающаяся стрельба, затем - громкий взрыв, прокатившейся волной по зданию. Полковник отрывисто бросил:
- Рустам! Помоги Добровольскому. Здесь я один справлюсь...
Майор в ответ понимающей кивнул. Оставшиеся в живых десантники загромыхали каблуками по коридору. Но Фурманов уже не слушал. Восемь автономных зарядов и всего четыре минуты. А за каждым потенциальным взрывом - тысячи жизней...
Имея в активе только знания и опыт, Юрий приступил к обезвреживанию. Четыре минуты, восемь зарядов. Фурманов успел справиться с шестью. Когда таймер дошёл до нуля, полковник безвольно опустился на клавиатуру. Всё кончено. Так или иначе, но штурм завершён. Уже не важно, что чудом выжившая горстка десантников заперта в высотке словно в капкане. Не важно, что к ловким и удачливым диверсантам снизу уже рвутся опомнившиеся немцы - а скоро их будет ещё больше...
Главное, что цели не достигли. Цена ошибки представилась со всей пугающей, пронзительной ясностью... То, чего так боялся Юрий, свершилось: невинные пострадали в борьбе, которая может оказаться бессмысленной, ненужной. А те, кто должны были защищать, кто клялись защищать - ничего не смогли сделать. Невольно ладонь отыскала холодную, податливую рукоять пистолета. Отыскала - и сразу же отпрянула.
