Сергей Чичин - Отстойник
— Срали, срем и будем срать, — подтвердил эту печальную сентенцию Мик с видом донельзя самодовольным. — На то и права личности.
Эл повел на него печальным глазом и тяжко поднялся.
— Давайте выступим. Чем скорее мы сядем в лодку, тем скорее окажемся в Цитадели. Мистер Чарльз, вы в порядке?
— Пижама жесткая… и матрас…
— Он в порядке, — успокоился Хранитель. — Мисс Ким?
Айрин выступила из–за своего прибежища, все еще постукивая зубами, зато в полном боевом облачении — за исключением разве что куртки, которую как раз держала в руках и додраивала горстью стеблевой мякоти.
— За все это вы мне ответите, — пообещала она суровым голосом, но уже без того истового блеска в глазах, который загорался, когда цели джихада казались ей достижимыми. — В вашей Цитадели есть нормальная ванна?
— Есть, — заверил Эл истово.
— С горячей водой?
— Сделаем.
— С дырками в стене? — напомнил о себе Мик.
— Я же говорю, нормальная ванна… ну, или сделаем.
— Эл, ты реальный чувак.
Хранитель с легким недоумением себя осмотрел, словно никак не ожидал такого тонкого наблюдения, и не стал возражать.
Магическая очистительная мякоть чудесным образом сняла с разобранного Барнетова пистолета добрых два фунта мокрой грязи и почему–то, никакого вреда не нанеся рукам и другим хрупким элементам, здорово ободрала хромирование поверхностей. Чудно, однако… если бы я чего понимал во всей этой химии, непременно забил бы тревогу. А на нет и суда нет — наскоро собрал, перекинул Мику для возврата владельцу, а Айрин, видимо, придется подождать до следующего раза — Эл гарцует в нетерпении, того гляди стукнет копытом — и полстраны утянет в свежеобразованные ворота.
Чарли вставать отказался наотрез, и мы с Миком затеяли над его сопящей тушкой молчаливую игру в переглядки: оставить ли в таком виде на месте или бить ногами, пока не поднимется. Не тащить же, в самом деле, на закорках? Выручил опять Эл — поистине волшебным методом. На наших глазах он принялся комкать руками воздух, и занимался этим странным делом до тех пор, пока из поверхности реки не выдрался здоровенный, бочечного объема, ком воды, словно налитый в полиэтиленовый пакет — только что брызги с него летели во все стороны. Закусив от натуги губу, Эл развернулся, заставив чудовищную каплю поплыть по воздуху в сторону сержанта — мы с фоном синхронно шарахнулись в стороны. Таким душем, чего доброго, смоет!
— Я больше не бу! — успел сказать Чарли, когда под бодротекущей капелью вынужден был открыть глаза. Опоздал, насколько я понимаю — Эл с облегчением выдохнул и отпустил свои колдунические вожжи.
Таких хлюпов я не видал отродясь — детская (но до сих пор очень любимая Миком) забава со швырянием с крыш презервативами с водой и близко не подходит по красочности. На миг взбрыкнулись Барнетовы конечности, Айрин зашлась в припадке истеричного хохота, а фон зачарованно засопел и сделал попытку повторить фокус Элла с комканием воздуха.
— Так не получится, — разочаровал его Хранитель. — Вы дублируете лишь внешнюю форму движений, не захватывая собственно волокон магического прядения. Если задержитесь здесь подольше, то научитесь их воспринимать и манипулировать ими… у каждого свой срок ассимиляции, но обыкновенно при жизни каждый успевает достичь своего максимума.
Хорошо сказал — обыкновенно при жизни… Даже не захотелось уточнять, что это значит. У меня нюх (или слух?!) на выражения, которые дешевле пропустить мимо ушей.
Промокший до костей Чарли панически взметнулся на ноги, выкатив безумные глаза. Эк его! Эффективнее был бы разве что электрошок.
— Ввввававававававава, — попенял сержант нам всем и особенно Элу, которому даже показал было кулак, но вовремя соотнес размеры кулака и Хранителя и перенацелил руки на судорожное отряхивание.
— Что, простите? — не понял Эл, святая душа.
— Бббобобобобольше так недедедедедеде, — пояснил свою мысль Барнет и огляделся в поисках поддержки, но увидел… прямо страшно представить себе, какой декокт отчаяния и разочарования поднесла ему ситуация.
— Не бубубубубу, — пообещал Эл со вполне честным видом. — Отправляемся? Мисс Ким, помните условие — не отставайте от меня ни при каких обстоятельствах.
Развернулся и легко, насколько применимо это слово к двухсоткилограммовой туше, зашагал вдоль реки, не приближаясь к воде особенно близко, но и не делая попыток от нее удалиться. Золотая середина. По–нашему — ни рыба ни мясо. Какие мы все–таки охальники и ниспровергатели.
— Пиво пить будешь? — хмуро полюбопытствовал Мик, огорченный своей магической безуспешностью, у Чарли.
Барнет вытряс из промокшей одежды основные струйки, судя по рассудительной мине, скользнувшей по лицу, хотел провозгласить неоспоримое превосходство в данной ситуации доброго глинтвейна, но благоразумно решил не искушать судьбу.
— Бббуду.
— Когда будешь — позови, я тоже буду.
Ну что за скотина. А еще друг называется.
Полмили по берегу мы отмахали довольно шустро, никто даже заныть не успел. Полагаю, случись среди нас англичане — они бы любому хранителю дали фору по адаптации к условиям, когда солнца нету, зато туманов хоть отбавляй. А по мне — все–таки неловко, когда ни проблеска между тучами… даже времени завтрака не определить. Все социальные труды по установлению графиков идут прахом. Кроме того, при отсутствии ночи затруднительно совершать те деяния, которым предписывается исполнение тайное и во мраке. Я не настолько циничен, чтобы воровать арбузы на свету, под укоризненными взглядами обывателей.
Эл остановился на небольшом выступе берега и махнул рукой в туман.
— Где–то там лодка. Я сплаваю и пригоню, а вы никуда не уходите. Хорошо?
Легче легкого. Я, к примеру, очень хорошо умею никуда не уходить, а также ничего не делать. К последнему у меня вовсе дар с детства, по сию пору народ удивляется.
— Будут бить — кричи, — посоветовал Мик, большой, надо отметить, специалист по этой части. Не то чтобы по крику, но в битье он периодически самовыражается, должен знать, что к чему. Любого другого я непременно спросил бы, что именно надо кричать, но этот, пожалуй, научит…
— Хорошо, — легко согласился Эл. — Если буду кричать — прячьтесь.
Один–один. Впрочем, если он от души завопит, нас всех ударной волной откатит до ближайшей расщелины… мне так кажется.
Эл взрезал воду волосатым акульим плавником и убыл на соискание славы, а мы рядком уселись на берегу. Мик, впрочем, тут же завалился на спину, закинув за голову руки, а Чарли, напротив, подскочил мячиком, то ли опасаясь водонапорных рецидивов, то ли некомфортно себя ощущая в мокрых насквозь штанах, и принялся нарезать круги вокруг нашей скульптурной группы.
— Что я им такое сделала? — задалась наконец–то Айрин самым глупым в мире вопросом. — Ну нахуй я этим самым силам я? Я что — какая–то наследная принцесса? Да щаз! Я свое генеалогическое древо еще в школе рисовала… Ким Хонджип там был, правда… Как у него и без меня, полагаю, потомков — жопа треснет!
— Рекомендую не сушить голову, — посоветовал Мик и блаженно зевнул во всю пасть.
— Это почему? — нервно уточнила Айрин, заподозрив через полминуты, что продолжения не воспоследует.
— В высохшую голову есть трудно.
— Это, типа, ответ такой?
— А чего? Очень хороший ответ. Ну, в самом деле, как ты собираешься отвечать на вопрос, который даже поставить невозможно? Зачем я (кто — я? Что во мне?) нужна им (кому — им? Каким местом нужна?)? Уж не для того ли, чтобы сделать (что?) в соответствии с (какими?) особенностями этого (этого?) мира (мира?…)? Задачки из сплошных неизвестных у нас только Мейсон хорошо решает — знай сокращает эти неизвестные, пока уцелевшие сами не начинают в чем угодно признаваться.
Что за врун. Было–то всего два раза. И то почти все оклемались. И вообще — злить меня было не надо.
— Судя по рассказкам Эла, этот самый Отстойник — не такая уж тайна за семью печатями, — высказал я то, что назойливо мельтешило в моей голове вот уже некоторое время. — Какие–то пидорюги сюда как на праздник таскаются, лодки забывают, да и с самого начала он что–то говорил про умеренный товарообмен. Стволы его опять же — вполне реальный Таурус, 700 баксов на импактгансе, а тут я чего–то не вижу даже заурядной ковбойской пушколавки. А почему мы, к примеру, в курсе этого дела только совершенно случайно?
— Зато по самые помидоры, — успокоил Мик. — Я бы поставил на то, что мы просто нелюбопытные. Про сам Ад, как ты наверняка слышал, с давних пор рассуждается. Все эти чудные истории про волшебников, зверей небывалых, ни в каких культурных слоях не отложившихся… Рогачи опять же.
— Чупакабры, значит, нет, — хлюпнул туфлями курсирующий вокруг Чарли. — Санты, значит, нет. А дьявол, значит, есть…
Мне припомнился Алонсо. Интересно, а как бы на этого парня подействовало объяснение, что его дьявол — и не дьявол вовсе, на самом деле дьяволы совсем другие, а это так, типа почтового клерка, только из другого штата…И вот отдельно любопытно — если дьявол таки тутошний, то бог тоже местного розлива, или это какая–то отдельная история?
