Максим Хорсун - Темный дом
Сейф был маленьким. Много секретов в нем поместиться не могло. Садовников почувствовал себя обманутым: он рассчитывал увидеть нечто вроде деньгохранилища Скруджа МакДака из «Утиных историй». Доступ к сейфу перекрывала панель из пуленепробиваемого стекла, которая запиралась на электронный замок.
Садовников постучал в стекло костяшками пальцев.
– Как думаете открыть?
Большой почесал репу.
– Надо запустить запасной генератор. Для этого сначала найдем топливо, новые свечи, гаечный ключ, кусок кабеля…
– Шутишь, блин? – Сталкер с неодобрением поглядел на Большого.
– Ты разве никогда не играл в такие игры? – усмехнулся браток.
– Чайником поехал? – Садовников покрутил пальцем у виска.
– Не одному же тебе над четкими пацанами глумиться, – отозвался Большой. – Подбери челюсть, и идем искать генератор: я не шутил.
Они оставили Хычу охранять коридор, хотя боец из него был уже неважный. Садовников сделал ему инъекцию промедола, но все равно раненый был очень плох и постоянно норовил потерять сознание.
– Что это за катакомбы? – удивился Садовников, обводя лучом фонаря пустые, похожие на тюремные камеры комнаты. В них не было ничего, кроме голых стен из ноздреватого бетона и кафельных полов. – Где «качалка»? Где сауна? Где подпольное казино?
– Тебе оно надо, Костыль? – пробурчал Большой. – Меньше знаешь, лучше спишь. Это – особый подвал для особых случаев. Сюда можно было спускаться только по личному разрешению папика. Сауна, бассейн, спортзал, кладовая и ледник – под другим крылом дома.
– А есть какой-нибудь тайный ход? – полюбопытствовал сталкер. – Чтоб отсюда – и сразу в лес?
– Голяк, – вздохнул Большой. – Знали бы, как говорится, куда падать придется… кажется, тута! – Он отвел в сторону створку раздвижной двери.
Генератор выглядел неважно: корпус в несколько слоев оброс «ржавым мочалом». И пахло от него настораживающе: не солярой, не бензином, а какой-то сладковатой химией. Большой без энтузиазма потянулся к стартеру, но Садовников перехватил его руку.
– Бесполезно все – забей, – сказал он. – Нам отсюда не выбраться. Даже если мы запустим генератор и откроем сейф – секреты Шимченко не помогут нам уйти живыми.
Луч фонаря выхватил красное, в пятнах ожогов и потеках пота лицо братка. Большой молча глядел на Садовникова, лишь сквозь стиснутые зубы с присвистом вырывалось тяжелое дыхание. Затем луч переместился на серые стены неуютных комнат, в которых некогда творились какие-то темные делишки, на низкий потолок узкого коридора. Садовников с рассеянной полуулыбкой двинулся в сторону лестницы. Шум со стороны двери нарастал. Был слышен треск, похожий на работу сварочного аппарата, и то, как скрипит терзаемая сталь.
Садовников смотрел по сторонам и думал, что в таких неприглядных казематах закончится его хромоногая жизнь. Впрочем, все смертны, а многие, как говорил классик, – внезапно смертны; тем более это справедливо в отношении сталкеров. Усталость, боль от ран, темнота и каменные стены – вот и все, что он нажил; вот и все, с чем ему придется уйти. Впрочем, он осознавал степень опасности авантюры. Знал, что она может очень плохо закончиться.
Зажегся свет. Был он тусклым и красноватым. Лампы над головой заунывно гудели, словно раздосадованные тем, что их все-таки заставили работать.
– Ты включил генератор? – спросил сталкер, круто повернувшись к Большому. Тот в ответ развел руками, мол, ничего не трогал. Садовников вспомнил, как он отсиживался в смотровой яме в гараже, а над его головой сами по себе заводились двигатели сенаторских тачек.
Происходил выброс энергии. И, очевидно, для пряничного домика Шимченко это явление не было в новинку. Что за энергия? Чем может быть ее источник? В другое время сталкер бы обязательно задумался над этими вопросами, поломал бы мозги, выкуривая сигарету за сигаретой, гоняя мышью по экрану курсор, разглядывая фотографии милой Гаечки…
Но не сейчас. «„Трубка“ – есть сосуд истины, наполненный золотом света благодати…» – начал было нашептывать бесплотный голос Старого, но почти сразу же заткнулся: дверь на лестницу сорвало с петель. В коридор подвала хлынула лавина раскаленного, дымного воздуха. Большой вскинул автомат, Садовников же поднял пистолет ленивым движением потерявшего волю к жизни, изнуренного долгим и неравным боем человека.
Они открыли стрельбу, как только узкий просвет коридора заслонили полускрытые жарким маревом силуэты. Грохот выстрелов и визг рикошетов вытеснил все остальные звуки мира. Брызнула пламенная струя, Садовникова обдало адским жаром, по стене за его спиной заплясали обжигающие языки, хотя, казалось бы, гореть там ничего не могло.
Когда автомат Большого замолк, Садовников услышал натужный гул электромоторов. Пуленепробиваемая панель, за которой находился сейф, неспешно отъезжала в сторону. У ожившего замка стоял, покачиваясь, Хыча. Сталкер и Большой проворно отступили в открывшуюся нишу, за ними ввалился, придерживая подпорченный «чемодан» двумя руками, раненый. Снова раздался гул, и панель встала на место. Коридор по ту сторону стекла затопило густым, непроглядным дымом, затем электричество вырубилось.
Садовников рассмеялся: они все-таки загнали себя в тупик. Все эти перемещения, отчаянные попытки прорваться хоть куда-нибудь привели к тому, что всякий раз он и братки оставляли себе все меньше места для маневра. А теперь – вообще алес капут, шах и мат. В их распоряжении – аквариум, примерно два на два метра. Осталось лишь догадываться, что первым убьет их в каморке за непреодолимой преградой: жажда, нехватка воздуха… или они сами прикончат друг друга, свихнувшись от безнадеги.
Сталкер смеялся до тех пор, пока Большой не двинул ему кулаком в ухо. Тогда Садовников включил фонарь. Луч уперся в пуленепробиваемую панель. По другую сторону «аквариума» их ждали: из дыма тянулись руки – горничных, поваров, водителей, тусовщиков – их было много, очень много. Руки призывно и с нетерпением били в стекло, но внутрь «аквариума» не проникало ни звука. Затем дым озарили ярчайшие вспышки, ударили в разные стороны огненные молнии. Перед стеклом остался лишь один силуэт, он напоминал очертаниями античную амфору. Это была Ангелина. Она подошла к стеклу вплотную, нарисовала тончайшим пальцем на стекле сердечко. Призывно посмотрела на оказавшихся в западне мужчин, затем вспыхнула, словно факел, и в одно мгновение превратилась в столб густого дыма.
* * *Садовников проснулся, или, точнее – очнулся, когда Большой открыл сейф. Щелкнул замок, скрипнула дверца. Хыча застонал, оставаясь в беспамятстве. Сталкер разлепил воспаленные глаза, поднял голову над бронежилетом, который использовал вместо подушки, и какое-то время в свете фонаря флегматично наблюдал, как Большой выгребает из сейфа папки, бумаги, пластиковые контейнеры, диски, конверты. Весь этот теперь ничего не стоящий мусор падал на пол.
Сталкер сделал глоток из фляги, потом спросил:
– Что ты задумал?
– Хочу посмотреть, ради чего все было, – ответил Большой. На его круглом, красном от ожогов лице поблескивали очки в тонкой оправе.
– Антоха, оно тебе надо? – пробурчал Садовников, поворачиваясь на другой бок – лицом от света. – Наплюй. Давай лучше мы этот сейф вместо туалета будем использовать.
– Ага, – рассеянно ответил Большой. – Очень скучно. Почитаю малеха.
Хыча всхрапнул, потом снова застонал. Садовников попытался понять, сколько времени они уже томятся в «аквариуме». Мысли были темные и густые, как застывающий гудрон, и он снова провалился в тревожный сон.
Садовников увидел себя дома, за столом перед компьютером. Он хотел поработать над книгой, но экран был покрыт слоем копоти, из-под которого едва-едва просвечивала чистая страница «ворда», а клавиатура – присыпана жирной сажей. И еще – в доме находился кто-то кроме него. Садовников догадывался, что это Старый, – пропавший сталкер прятался в густой тени, не желая показываться на глаза. Изредка доносилась его возня и полоумное бормотание: «Мы долго шли, а потом пришли… долго шли и пришли…» Садовников опустил руку и погладил шелковистую шерстку сидящего у ног Хабардала. «Хороший котик!» – проговорил он. «Какой я тебе котик?» – обиделся Хабардал и взмахнул рыжим беличьим хвостом.
* * *На сей раз Садовникова разбудил шелест страниц. Большой, усевшись по-турецки, увлеченно читал, подсвечивая себе пока еще ярким фонарем. Почувствовав взгляд сталкера, он приподнял очки и спросил дрожащим от возбуждения голосом:
– А хочешь, я скажу тебе, кто на самом деле «заказал» Немцова?
Садовников закряхтел, поднимаясь на локтях:
– А может, там еще написано, как нам отсюда выбраться?
– Не-а. – Большой снова нацепил очки на бугристый от волдырей нос. – Зато есть много чего о самолетах. Ты в теме – это ведь из-за них нас сюда прислали! – Браток показал папку в нежно-голубой обложке.
