Василий Головачев - Особый контроль
– Подойдем ближе, – решил наконец Богданов, поглядев на часы. – К защитной завесе.
– Странно все же, – задумчиво сказал Лихолетов. – Почему он не напал? Дарий говорил, стоит им выйти из-под защиты, как маунты бросаются на людей и на технику.
– Вот-вот, – кивнул Томах. – Тут что-то не так… Никита, у тебя есть соображения по этому поводу?
– Первое соображение, наверное, – не стрелять, – не удержался Филипп. – Ведь маунт тоже кинулся к нам, будто хотел напасть… а мы не стреляли. Озадаченный, он не решился на нападение. Может, у работников экспедиции выработался стереотип: мчится на них во всю прыть, значит, хочет напасть.
– Правильно, – сказал Богданов. – И соображение резонное: постараемся и впредь не применять оружия. Дарий мне сообщил… – Он замолчал.
Десантники помолчали, ожидая продолжения, но его не последовало.
– Посмотрим, – вздохнул Томах. – Ну что, братцы, устроим иллюминацию? Должен же у них кто-то быть в лагере. Допустим, аэросторож сбит диноптером или стрелком, но автоматика-то защиты наверняка заметит…
Лихолетов вдруг присвистнул.
– Посмотрите-ка на космодром!
– Что там еще?
– Шлюп!
Десантники оглянулись на прямоугольник ВПП. Когга на нем уже не было. Вернее, он был втоптан в почву кормой вперед до самого носа, отчего издали казалось, что в центре поля образовалась звездообразная яма, похожая на черную кляксу.
– Можно прикинуть массу маунта, – флегматично заметил Бруно. – Чтобы вмять шлюп в эту землю, надо создать давление примерно сто килограммов на квадратный сантиметр. Отсюда масса маунта должна быть порядка десяти тысяч тонн. Странно одно, почему он не опрокинул шлюп, а вдавил в почву.
Филипп вспомнил когг на «Парящем орле», через который прополз, по словам Дария, маунт. Десять тысяч тонн! Что было бы, проползи он через них?
Богданов хмыкнул и зашагал к границе освещенной зоны лагеря.
Заметно посветлело. Облака все еще продолжали нестись во весь опор, но слой их стал тоньше. Пепельный свет дня возвращался на помрачневшую под ударами стихии равнину.
– Не догадались взять прожектор, – сказал Томах. – Помигали бы, и дело с концом. Попробуем синхронно помигать нашлемными фонарями?
– У меня случайно оказался «блейзер», – пробормотал Бруно, протягивая Богданову ребристый цилиндрик толщиной в палец.
– Случайно! – хмыкнул Томах. – Запасливый ты мужик, Бруно! У тебя случайно нет с собой ТФ-разрядника?
– Разрядника нет, – подумав, сказал Бруно. – А что такое «мужик»? Твое новое ругательство?
Станислав развеселился.
– Успокойся, это словечко из лексикона двадцатого века, означает оно… – он поразмыслил, – в общем, уменьшительно-ласкательное от слова «мужчина».
Бруно с сомнением посмотрел на инспектора, но проверить правильность «перевода» было не у кого.
В это время Богданов вставил цилиндрик «блейзера» в короткий ствол «универсала», тщательно прицелился и выстрелил. Из дула вылетела огненная стрела, упала на купол защитного поля над базой и вспыхнула чудовищно яркой звездой. По земле заплясали черные тени, люди вынуждены были отвернуться, чтобы не ослепнуть; световой поток сгорающего «блейзера» достигал такой величины, что не спасали фильтры шлемов.
Через три минуты «блейзер» погас, и всем показалось, что резко стемнело.
Богданов терпеливо ждал. Наконец из жилого коттеджа в освещенном круге лагеря выглянул человек в легком скафандре, вгляделся в их сторону, воздел руки к небу и скрылся за дверью. Филипп первым догадался, что означает его жест, поднял голову и увидел пикирующую на них фиолетовую тень.
– Ложись! – рявкнул он, падая и отстегивая с пояса «универсал».
Все попадали на почву, но «тень» не думала нападать: пахнуло ветром, что-то проскрежетало в воздухе, затем с треском и хрустом многометровая махина захлопала крыльями и взмыла к тучам. Снова прозвучал скрежет «металла о металл», и все стихло.
По ту сторону защитной завесы к ним бежали двое, завеса исчезла, и в наушниках раздался свирепый голос:
– Быстрее, какого дьявола копаетесь, диноптер сейчас вернется, и не один.
Богданов без слов поспешил на освещенное пространство. Едва они перебрались в защищаемую зону, как энергозавеса замерцала сзади вновь, отрезая доступ к домикам лагеря любому живому существу.
Филипп сбоку посмотрел на провожатых, увидел в руках одного из них знакомый кожух плазморазрядника и покачал головой: видимо, шутить разведчики не любили.
Пройдя тамбур и сняв скафандры, десантники оказались в коридоре. Провожатый – косолапый, слегка горбившийся парень с копной выгоревших до желтого блеска волос, оживился, разглядывая их форму с эмблемой отдела безопасности.
– Безопасность? Ну и дела-а… У нас, кажется, соблюдаются все пункты инструкции, и происшествий особых нет.
– Почему у вас нет связи с кораблем? – спросил холодно-спокойно Богданов.
– А-а. – Парень помрачнел. – Большую антенну повредили маунты, аэросторожа уничтожили диноптеры, а малые ТФ-передатчики не пробивают защитную завесу.
– Так выключите защиту, и будет связь, – проворчал Бруно. – Там же люди беспокоятся.
Парень усмехнулся.
– Выключить защиту!.. В том-то и дело, что мы не можем ее выключить. Это вот только перед вашим приходом немного успокоилось, а то продохнуть нельзя было из-за маунтов. Вы еще не знаете, что это за звери и на что они способны.
– Уже встречались, – пожал плечами Томах. – Нас он не тронул, а вот шлюп ваш втоптал в почву.
Молодой человек озадаченно посмотрел на Станислава.
– Не тронул? Не может быть!
Десантники переглянулись, парень смутился.
– За шлюп не беспокойтесь, – заторопился он. – Это просто болванка из пластика, копия – для отвода глаз. Маунты обычно после расправы с коггом уходят, втопчут в поле и уходят, словно у них это какая-то игра, вот мы и придумали им забаву. Пойдемте со мной. У нас тут в лагере почти никого нет, – продолжал он уже на ходу. – Весь отряд ушел на плато Нежданного Спокойствия. Там обнаружена невероятно разветвленная система пещер со следами каких-то двуногих существ. Группа Шемисса ушла туда третьего дня и – ни слуху ни духу! Ну, Момма и отправил всех на поиски… Мы пришли.
Провожатый отступил в сторону, прямоугольник двери перед гостями просветлел, и десантники оказались в небольшом помещении, похожем на кают-компанию спейсера: гнутые янтарные стены с бегущими искрами, стандартные кресла, стол с черной матовой поверхностью, громадное «окно» виома, отражающее низкое, совсем светлое небо с редкими убегающими космами туч, пульт видеоселектора у стены.
В комнате находилось всего двое: один – краснолицый здоровяк с руками-лопатами, второй – седой, сухой, длинноногий, с руками, сложенными на груди, с морщинистым лицом и жестким запавшим ртом. Глаза второго смотрели холодно и изучающе. Он только повернул к вошедшим голову и остался стоять в прежней позе.
– Безопасники, – упавшим голосом произнес их провожатый и отошел к столу.
– Вот уж кого не ждали, – глухо сказал здоровяк. – Какими судьбами пожаловали к нам пограничники? Да еще и асы безопасности к тому же, а?
– Не надо, Крут, – почти не разжимая губ, голосом, похожим на щелканье бича, проговорил сухопарый. – Очевидно, это по поводу ТФ-депеши моего заместителя. Так?
– Совершенно верно, – кивнул Богданов. – Именно по поводу ТФ-депеши вашего заместителя по экоэтике Дария.
У седого прыгнули вверх брови и в глазах на миг промелькнули озадаченность и любопытство.
– Что ж, гостям мы рады, проходите. Я Исиро Момма, начальник экспедиции «Парящего орла». Это мой заместитель по техническому оснащению групп Крут Зотов. – Говорил Момма без обычного «японского» акцента, четко выговаривая букву «л». – Инженер защиты Владриг. – Небрежный кивок в сторону недавнего провожатого.
– Богданов, шеф-официал спецгруппы отдела безопасности УАСС. Это мой заместитель Станислав Томах, Осинниго – эксперт технического сектора, врач Лихолетов и Ромашин.
– Прекрасно. – Момма указал на кресла и сел сам. – Итак, чем вас заинтересовало сообщение Дария? За которое, кстати, он получил нагоняй… Насколько я помню, за здорово живешь управление не станет гонять спейсер в эдакую даль? На чем вы прибыли?
– К Этамину на спейсере погранслужбы «Искатель», сюда на шлюпе.
– Шлюп ушел?
– Нет, – помедлив, сказал Богданов. – Ждет связи.
По лицу Моммы прошла тень.
– Влад, – обратился он к инженеру защиты. – Сними на минуту энерголист и дай команду пилоту: пусть немедленно уходит на корабль.
Владриг кивнул и встал.
– Минуту, – сказал Богданов, – не надо давать такой команды.
Момма нахмурился.
– Вы не понимаете, что говорите, с маунтами не шутят. Иди.
– И все-таки, – невозмутимо произнес Богданов, – пилот подчиняется только мне, это раз; нашему коггу не страшны маунты, это два; и три – лучше свяжитесь с кораблем, люди ждут сообщения, беспокоятся за вас.
