Василий Головачев - Особый контроль
– А теперь?
– Ну, сейчас на первом месте ксенобиология, все-таки уникальность жизни во Вселенной, особенно разумной жизни, заставляет нас пристальнее присматриваться к любым ее проявлениям. Теперь экспедиции чуть ли не на две трети – сотрудники Института внеземных культур и планетографы.
В полусотне километров от внешне безмолвного «Парящего орла» спейсер пограничников затормозился окончательно. С торца инженерно-технического диска, выдвинутого из его недр, протянулся к кораблю разведчиков тонкий и прямой, как копье, полупрозрачный рукав – безынерционный лифт. В корпусе «Парящего орла» разгорелась и мигнула три раза зеленая звездочка.
– Лихая стыковка! – подал голос Микульский.
– Автоматика, – пожал плечами врач. – Чему тут удивляться?
Но он был не прав: в звездном флоте не было ни одного уважающего себя пилота, который не делал бы стыковку лифта да и вообще все операции поворота и сближения в космосе вручную. Считалось особым шиком, проявлением мастерства экстра-класса состыковаться со встречным кораблем на дальности не ближе двадцати километров с первого раза, что и продемонстрировали пилоты «Искателя».
В кают-компании зажегся на стенках и потолке сигнал: «Выход разрешаю». Богданов поднял руку вверх и первым покинул зал.
Устройство катапульты лифта было уже знакомо Филиппу: точно такая же, только в несколько раз крупнее, запустила его, как камень из пращи, на Шемали. Здесь десантников пропускали в лифт поодиночке.
Он ступил на белый круг, звякнул предупреждающий звонок, ударило в ноги, и ребристый ангар «Искателя» провалился вниз, мгновенно затерявшись в эфемерной черноте пространства.
Через двадцать секунд незаметного полета внутри мерцающей трубы Филиппа приняла упругая посадочная силовая подушка финиш-камеры лифта, и он соскочил с диска на пол ангара «Парящего орла».
Ангар отличался от подобного помещения на спейсерах погранслужбы довольно разительно. Филипп, поздоровавшись с двумя встречающими, стал с любопытством осматриваться.
Большую часть объема стометрового конуса занимали летательные аппараты разных классов и два танка-лаборатории типа «Мастифф». Один из танков имел весьма плачевный вид, и возле него копошились трое механиков в черном, почти не обращая внимания на гостей. У наклонной стены напротив выхода из лифта стоял на длинном верстаке странный механизм с длинным и черным, словно обугленным, дулом, и Филипп с недоумением задержал на нем взгляд.
– Импульсный разрядник, – прогудел над ухом бас Романенко. – Для рыхления скал.
– Не только, – услышав его бас, сказал один из хозяев, бледный, с кругами под глазами невысокий человек. На его рукаве алел шеврон заместителя начальника экспедиции.
– А для чего же еще? – удивился Романенко.
– Увидите, – криво улыбнулся бледнолицый, шагнув навстречу появившемуся из лифта Богданову. Они представились друг другу.
– Дарий, – подал руку встречающий. – Заместитель начальника экспедиции по экоэтике.
– Богданов, – отозвался Никита. – Шеф-официал спецгруппы отдела безопасности УАСС. А где сам начальник?
– В базовом лагере. – Дарий замялся. – Внизу, на планете. Понимаете, я пытался доложить ему о вашем визите, но связь…
– Что связь?
– Вы не беспокойтесь, у нас часто такое бывает, – вмешался второй сопровождающий.
– Нет связи с лагерем? – удивился Богданов.
– Нет, – тихо проговорил Дарий, виновато опуская голову. – Связи с базовым лагерем в данный момент мы не имеем.
– Дела-а… – пробормотал Томах, переглядываясь с Никитой.
– Планета имеет индекс «Ад-8» по шкале безопасности, – еще тише продолжал Дарий. – Перерывы в связи не самое плохое из всего.
Филипп встретил взгляд Дария, и ему на мгновение стало зябко. Все, что угодно, но тоска в глазах!..
– Идемте, – сказал Богданов. – Введете нас в курс дела, а потом мы нырнем на планету. Сообщение с лагерем на поверхности – лифтом?
– Нет, модульное. У нас было четыре когга, осталось… три плюс восемь куттеров, но куттеры для здешних условий не годятся.
– «Ад-8» – это же биомаксимум! – шепнул на ухо Томаху Филипп. – И посмотри в глаза этому заму – за версту видно, что живется ему несладко.
– Узнаем, – буркнул Станислав.
Планетологической экспедиции «Парящего орла» повезло, хотя, по зрелом размышлении, Филипп пришел к выводу, что везение – вещь относительная. Во-первых, у Этамина обнаружилась планетная система из пяти планет и трех поясов пыли и газа. Во-вторых, на второй планете разведчики открыли жизнь, активную и даже буйную. Может быть, чересчур буйную, потому что лагерь экспедиции в первую же ночь был атакован фауной планеты со всех сторон. Обошлось без жертв, но пребывание на планете оказалось для разведчиков тяжелым испытанием, планы исследования летели один за другим, сроки срывались, а жизнь Триаса – так назвали планету – каждый день преподносила сюрпризы. Людям приходилось силой пробиваться на всех маршрутах, отбивать нападение яростных живых волн, спасать друг друга от страшных животных и вести разведку в основном на мощных «Мастиффах», что сужало районы поиска и планетографических исследований в несколько раз.
– Таким образом, – продолжал Дарий, – мы находимся, выражаясь древними понятиями, в состоянии войны с фауной планеты. И конца этому не видно.
– А вы не пробовали разобраться в причинах агрессивности животного мира к вам? – спросил Томах.
Дарий криво усмехнулся, слегка порозовев.
– Предлагали, но начальник экспедиции сказал, что в плане работ нет такого пункта.
– А вы?
– Что я?
– Вы же его заместитель!
– Заместитель. – Дарий исподлобья взглянул на Станислава. – Да, я заместитель по экоэтике, но это все равно, что «лишний рот» в составе экспедиции.
– Ну, напрасно вы так, – мягко сказал Богданов. – Полномочий и у вас не меньше, тем более в таких условиях.
Дарий пожал плечами, красноречие его иссякло.
– Хорошо, об этом поговорим отдельно. Когда вы впервые заметили «зеркала»?
Дарий задумался.
– По-моему, с месяц назад, но сначала не придали им никакого значения, думали – случайные природные образования.
– А когда поняли, что они вовсе не случайные образования?
– Не иронизируйте, пожалуйста, – сказал сосед Дария, худощавый молодой человек с выдающимися скулами и раскосыми глазами. – Из-за этих «зеркал» пришлось устроить поисковый аврал: думали, что проморгали на планете цивилизацию.
– Мы не иронизируем, – покачал головой Богданов. – С «зеркалами» столкнулись и мы, причем в других секторах космоса, у нас интерес к ним особый. Что ж, пора знакомиться с обстановкой на Триасе, – обратился он к Томаху.
– Может быть, все-таки сначала предупредим Момму? – нерешительно сказал Дарий. – Перерывы связи не бывают длительными.
– Нет, в неожиданностях есть свои преимущества. Если связь восстановится, сообщите начальнику о нашем прибытии, а специально ждать сеанса не будем.
– Тогда хоть изучите особенности Триаса, его животного и растительного мира, иначе…
– Иначе мы будем выглядеть авантюристами, – заключил Богданов. – Конечно, начнем с изучения планетарных характеристик. Материала у вас, очевидно, достаточно.
К «вечеру» десантники знали о животном мире планеты примерно то же, что и Дарий, после чего Богданов собрал группу.
– Отчаливаем, ребята, вопросы к хозяевам есть? Нет? Прекрасно.
– Пойдете на нашем шлюпе? – спросил Дарий.
– Он еще не отремонтирован как следует, – вмешался скуластый.
– А что с ним? – полюбопытствовал Микульский.
– Нападение маунта, – неохотно ответил Дарий. – Один из них прополз через когг, у которого была выключена защита.
Десантники покинули зал связи «Парящего орла», провожаемые взглядами дежурных инженеров.
Богданов задержался, подождал Дария и тихо спросил:
– Сообщение о «зеркалах» передали вы?
– Я, – усмехнулся своей специфичной кривоватой улыбкой заместитель начальника экспедиции. – Из-за этого и сижу сейчас здесь, в корабле. Момма отстранил от планетарных работ, предъявив обвинение в использовании служебного положения в личных целях, преступном перерасходе энергии и несоответствии занимаемой должности.
Глава 10 ТРИАС
Через полчаса когг с десантной группой из пяти человек, в которую вошел и Филипп, оторвался от цилиндра «Искателя» и вонзился в серо-голубое месиво атмосферы Триаса.
Посадка оказалась не из легких: когг попал сначала в мощные широтные ветры, отбросившие его от намеченного коридора входа на космодром наземной базы «Парящего орла» на двести с лишним километров, а затем, возвращаясь, наткнулся на крыло урагана, к счастью, уползающего на север.
В космодром – если так можно было назвать площадку размером полкилометра на километр – он все же промахнулся и сел в двух километрах от базы.
