Сергей Антонов - Рублевка-2. Остров Блаженных
Томский отпустил перила и на четвереньках пополз к месту падения Митяя. Несколько раз он был близок к тому, чтобы самому свалиться в воду, но каким-то чудом ухитрился удержаться на плитах. Над поверхностью воды появилась голова в противогазе. Митяй вынырнул и теперь отчаянно молотил руками, сопротивляясь течению.
Толик лег на живот и пополз к краю моста. Не стал изобретать велосипеда, а поступил так же, как Митяй – протянул утопающему автомат. Боец вцепился в приклад обеими руками, едва не стащив Томского в воду. Толик из всех сил уперся ногами в плиты.
«Не спешить. Не делать резких движений. Спешить некуда». Томский потянул автомат к себе. Он ожидал, что будет гораздо тяжелее, однако все пошло неожиданно легко. Тело Митяя выскочило из воды, как пробка из бутылки шампанского.
Толик поднял голову. Увидел, что Митяю удалось выбраться, и уже собирался подать ему руку, когда солдат закричал так, что у Томского заложило уши.
– Эй, парень, ты чего?
Ответ Анатолию не потребовался, да и дать его Митяй уже был не в состоянии. Он продолжал вопить от боли. Корчился и извивался, опять сползая в воду. Ног у Митяя больше не было. От них остались только кости, на которых болтались ярко-красные куски плоти. Между костями, кровеносными сосудами и сухожилиями ползали прозрачные рыбки с торпедообразными туловищами. Они уже не были прозрачными – студенистые тела покраснели, наполнившись кровью Митяя.
Он продолжал вопить. До тех пор, пока не сполз с моста и не погрузился в реку. Вода окрасилась в багровый цвет. Одна рыбка выпрыгнула из воды и, кувыркнувшись в воздухе, плюхнулась назад, словно предупреждая: мы все еще тут, мы по-прежнему голодны и ждем, когда вы, наконец, пожалуете к нам в гости.
Прозрачные твари оказались разновидностью пираний – еще одним жутким порождением ядерной зимы.
– Р-р-р-ка! Р-р-ка! Р-р-ка-а-а-а-а!
Хрум метался по берегу, хватал все, что попадалась под руку, и швырял в воду. Наверное, собирался таким образом отпугнуть пираний, но получалось все наоборот. Взбодренные удачным началом охоты, прозрачные монстры молниеносно реагировали на падение в воду любых предметов – вода начинала вскипать от множества пираний, надеявшихся продолжить кровавое пиршество.
Томский добрался до перил, дождался Вездехода. Теперь пятиметровая полоска воды, отделявшая их от беснующегося на берегу йети, стала серьезным препятствием. Томский задумчиво смотрел на то, как снежный человек поднимает с земли очередной камень. А что если…
Неподалеку от бигфута стоял грузовик. Точнее, то, что него осталось – ставшая ажурной от ржавчины кабина, увитое сорняками шасси, вросшие в землю диски колес с ошметками резины.
– Хрум, дружище! Видишь машину? Сможешь закатить ее в реку?
– Ш-ш-ну. Р-ре-еку, – йети задумчиво посмотрел на грузовик. – Ш-ш-толик. Р-р-рек-к-к-ку!
– Да. Хрум. Машину в реку. Ты все правильно понял.
– Хр-у-ум!
Йети направился к грузовику, обхватил руками бампер и потянул на себя. Грузовик вздрогнул, не сдвинулся даже на миллиметр.
– Эх, безмозглая обезьяна, – проворчал Носов. – Не тянуть, а толкать надо.
Хрум не мог слышать Вездехода, но сам догадался, что к чему. Обошел грузовик и уперся в него сзади. К-к-кра-ах! Машина медленно поползла к реке.
– Вот так! Молодец, Хрум. Еще немного!
Сначала колеса просто скользили по земле. Потом передние начали вращаться.
– Хру-у-ум-м-м!
Машина въехала в воду и врезалась в остов моста. Толик прыгнул на кабину, перебрался на шасси. Прямо под собой он видел шныряющих в воде пираний.
– А вот хрен вам на постном масле!
Оказавшись на суше, Вездеход подошел к йети.
– Извини, братан, за то, что назвал тебя безмозглой обезьяной. Ты – парень то, что надо.
– Штера… Штер-р-ра…
Ласка спрыгнула с плеча Носова прямо на ладонь Хрума. Бигфут поднял Шестеру, посмотрел на нее и ощерил в улыбке свои поразительно белые зубы.
– Штера. Хрум. Штера.
Глава 20
Третья сторона
Тишина. Она казалась особенно неестественной после недавних выстрелов, воплей раненых и боевого клича атакующих. Бой закончился, и все погрузилось в полудрему. Войска Коробцова были отброшены в лес. Не помог ни живой щит из мутантов, ни наспех вырытые окопы. Сшитые на живую нитку подразделения сатанистов и Детей Дракона развалились, стоило лишь хорошенько поднажать. Отступление их было беспорядочным, но именно поэтому большая часть солдат спаслась от гибели или плена. Правда, теперь у отдельных групп коробцовской армии не было связи, а действия их никто не координировал.
– С самого начала все пошло не так, – бурчал сатанист по кличке Дагон, бредущий по лесу вместе с двумя товарищами – Абигором и Молохом. – Сперва Коготь, сучье вымя, куда-то смылся. Потом Коробцов пропал. Ракету ни к селу ни к городу пустили. Мутанты, твари, разбежались. Как думаете, отцы-командиры нас бросили на растерзание корниловцам?
– Бросили или не бросили, а нас все равно отыщут, – грустно заметил Абигор. – Жуковские, небось, в этих дебрях чувствуют себя как дома. А мы премся неизвестно куда… Рано или поздно или подстрелят, или в плен возьмут.
– По мне – так лучше плен, – подхватил Молох. – Хуже, чем есть, уже не будет. Говорят, в Жуковке даже прощелыгам вроде нас приличную пайку выделяют. И че нам на Тимирязевской не сиделось? Славно ведь гуляли. Вот помню…
– О, черт, нога…
Дагон сел и принялся развязывать бинт, которым в спешке обмотал лодыжку.
– Вроде не сильно зацепило, а болит… Так, что у нас здесь? У-у-у…
Цокая языком и постанывая, сатанист достал и вещмешка фляжку, плеснул на рану самогона, ойкнул. Закончив с наружным применением, снял противогаз, принял сивухи внутрь.
– Гм… Вроде полегчало. Никто хлебнуть не желает? Эй, вы что, оглохли?!
Дагон оглянулся. Рядом никого не было. Его дружки ушли поразительно быстро и бесшумно.
– От суки. Раненого бросили.
Дагон встал, сделал еще глоток самогона и натянул противогаз. Прихрамывая, направился к ближайшему дереву: опираться на автомат было не слишком удобно, и он решил выломать подходящую палку. Когда Дагон прихромал к дереву, планы его слегка изменились. Он бросил «калаш» на землю, расстегнул ремень и спустил штаны.
– Ух, хорошо-о-о…
Дагон опустил глаза, любуясь своим хозяйством, а когда поднял их, мочевой его пузырь мгновенно наполнился и опорожнился во второй раз. Напротив стоял человек в защитном костюме и противогазе. Ему удалось подкрасться бесшумно, но признаков агрессии незнакомец не проявлял. Свой «калаш» он тоже бросил на землю.
– Ты кто? – тихо спросил Дагон.
– Ты кто?
Пришелец передразнил Дагона так ловко, что сатанист пришел в восхищение от умения незнакомца копировать чужой голос.
– Во даешь! Ну, хватит. Наверное, из Детей Дракона? Тоже по мордасам от жуковских получили?
– Жуковских получили?
– Не понял.
– Не понял.
На самом деле Дагон уже начал понимать, что к чему. Он видел, что на незнакомце такой же как у него защитный костюм и противогаз того же типа. Правая лодыжка его была перевязана грязным бинтом, а штаны приспущены. Даже то, что он держал двумя пальцами, было копией хозяйства Дагона.
Чтобы проверить свою догадку, сатанист поднял правую руку. Человек напротив повторил этот жест.
Зеркало? Какой шутник поставил в лесу зеркало… Чушь! Не может этого быть!
Дагон вытянул руку вперед. В глубине души он надеялся, что пальцы наткнутся на твердую и гладкую поверхность. Нет. Пальцы уткнулись в пальцы лесного близнеца.
– Не понял…
– Не понял…
Дагон поводил ладонью у лица. Близнец вновь скопировал движение. В голову полезли странные, но занимательные мысли. Кто этот человек, который над ним насмехается, и человек ли он вообще? Люди ведь не могут двигаться настолько бесшумно. Или могут? Всего несколько минут назад его спутники успели уйти бесшумно, стоило ему на время выпустить их из поля зрения. Может, и они не совсем люди? Может, и он сам не совсем человек? А какая, на хрен, разница?
Дагон захихикал. Ответное хихиканье развеселило его еще больше. Сатанист начал пританцовывать, не сводя взгляда с лесного близнеца. Отличное настроение Дагона передалось его клону. Он тоже пустился вприсядку, путаясь в приспущенных штанах. Странный этот танец длился минут пять. Потом запыхавшийся Дагон сел на землю. Клон тоже устал, но явно собирался продолжить игру. Он вытащил из чехла десантный нож, несколько раз воткнул его в землю, словно очищая. Дагон сделал тоже самое. Он не стал протестовать, даже когда лесной близнец вонзил нож во внутреннюю сторону бедра на всю длину лезвия. Загипнотизированный сатанист скопировал и этот жест.
От полыхнувшей боли Дагон на несколько секунд вышел из транса. Он увидел, что сжимает в кулаке рукоять ножа, погруженного в собственную плоть, и взвизгнул. Потом рассмеялся, вырвал нож, швырнул к ногам лесного близнеца и поднял автомат. Клон и Дагон синхронно приставили стволы «калашей» к подбородкам и одновременно нажали на курки. Перед тем, как упасть на спину и забрызгать серый мох кашей своих мозгов, Дагон успел заметить, что лесной близнец превратился в синее, искрящееся по краям облако…
