Владимир Кусакин - Все равно!
Зато появились вопросы.
— Саша! Если придётся садится на дорогу, а там столбы телеграфные вдоль и самолёт крылом заденет один, что будет?
— Крыло сломаем!
— Это понятно. Я к тому, что топливо не загорится?
— От кончиков и до мотора ничего нет, ломай спокойно. Это самолёт новый, ещё в серию даже не вошёл.
— Кто же тебе его дал?
— А его на испытания к нам прислали сначала. Это ведь не базовая модель, обычный прототип, у него даже салон не герметизируется. Если бы был нормальным, мог бы летать до восьми километров высоты.
— А на этом нельзя?
— С кислородными масками можно, только у меня была всего одна.
Так, с аэропланом разобрался. На дорогу сесть может, крыло отшибёт, не страшно.
А семь километров это же не Эверест, который почти девять. Кое-как жить можно.
— Командир! — крикнул Саша, — Через пятнадцать минут над целью, буди своих!
— Хохлов не видишь, не засекли?
— Шли по графику, как вы расписали… Пока вроде тихо.
Вся штука в том что не я расписывал маршрут, все эти маяки и тёмные зоны Украинской ПВО, мне было бы легче передвигаться на машине, да просторы нашей Родины необъятны. Авось проскочим. Но всё равно интересно, почему такое сосредоточение армии в районе Винницы? Украинцы заняли наши старые базы, даже немецкий аэродром приспособили. Что же наши так сильно охраняли?
Миф о немецкой ядерной бомбе? Или котёл неизвестного никому царя?
Статистика исчезновения людей здесь самая высокая. Кто-то же их "исчезает"?
На месте надо смотреть.
Если я за пять часов не смог придумать мало-мальски рабочий план, что можно сделать за десять минут?
— Игорь с Васей, надевайте парашюты, будете прыгать.
— Со сверхмалой? — Игорю не улыбалась такая перспектива. Отвык полковник наверное.
— Сколько тебе надо?
— Не мне, а Василию! У него же только три прыжка за всю службу было. Ты что забыл, во что наша легендарная превратилась?
Надо вносить корректировку к плану, пока смутно брезжившему.
— Саша, облёт района с набором высоты. Как ребята спрыгнут, держи курс на Винницкий аэропорт и включай аварийный сигнал, проси вынужденную.
— Причина?
— Ври что хочешь! Хотя, стоп! Испытания он прошёл?
— Нет, потому нам его и оставили. На серийных машинах моторы другие и система подачи топлива, соответственно. Просто конструкторы обещали за ним приглядывать, да только никого с тех пор и не было.
Похоже. Вот так у нас избавляются от неудачных экземпляров. Что-то вроде помощи подшефному колхозу.
Один километр Игорь счёл достаточной высотой даже для Василия. Они должны были найти место указанное на чертеже ставки, только ведь прошло шестьдесят лет и даже рельеф местности успел измениться. Деревья выросли. Жилья понастроили новые украинцы. Могли и забетонировать ненужную дырку в земле, от греха подальше. Найдём, ничего!
Игорь прижал меня к шпангоуту отсека.
— Жека, а ты уверен что с вами всё будет хорошо?
— А ты никак прыгать раздумал, краса и гордость?
Он засмущался.
— Страшно вас оставлять.
— Не волнуйся, часам к шести вечера подгребу, кстати, если не получится сегодня, то с наступающим!
— С наступающим, Вася!
— Всем, с Новым годом! А теперь вниз!
— Вниз, вниз! — кричали они прыгая с трапа.
Я проводил купола их парашютов, стремительно убегающих назад, и вернулся в кабину пилотов.
— Давай Саша, максимальный набор.
— Жека, ты же знаешь …
— Знаю, потому и говорю — вверх! Мне нужна кровавая маска вместо твоего лица.
— Тогда я вряд ли посажу самолёт.
— Сажать я буду. По прибытию в Винницкий аэропорт отправлю тебя в госпиталь.
Полежишь денёк-другой. Стони побольше. Потом заберу. Хорошо? Ну, ну! Не переживай так. На твой век приключений хватит, да это собственно и не приключение, так, долг вежливости, не больше.
Мы только перевалили за отметку 3000 метров, когда у него потекла носом кровь.
— Не трожь! — заорал я, — Не порти впечатления! Пусть капает везде.
После пяти тысяч у него показалась кровь из ушей.
— Мне плохо слышно! — сказал он.
Я надел ему наушники, сам взял другие: — Лучше?
У него был вид потерянного лягушонка и немного растерянные глаза. Я показал ему на город.
— Давай туда, проси посадку.
— Аварийную? Как говорили?
— А какую же ещё? Плохо тебе, а представитель конструкторского бюро — чайник малограмотный, даже на велосипеде не умеет ездить. Соображай, Саша!
Главное сейчас чтобы нас с тобой за решётку хохлы не отправили. Мы же нарушители!
Он отключил меня с линии и стал бубнить на аварийном канале…
Сели мы кое-как, преследуемые одной пожарной машиной.
Потом я выволок Сашу на бетонку и сдал подбежавшим из скорой помощи санитарам, которые уложили его на носилки, и увезли.
Объясняться значит мне придётся.
Я буквально упал на грудь представителю незаможней безопасности, благодарил всех за поддержку, и даже сделал попытку поцеловать его, что было с негодованием пресечено.
— Який шустрый! — сказал он оправляя кобуру под пиджаком. — А ну хлопче, пийдём зараз в контору! Треба покалякать с тоби.
Самолёт его помощники уже начали обшаривать на предмет чего-нибудь незаконного, да только там уже ничего нет, только бумаги с цифрами ни о чём никому не говорящими. Пусть изучают.
Разговор тоже сначала не получился, он ждал результатов осмотра чтобы решить, сразу меня расстрелять как агента Москвы, или повесить попозже, в назидание тем кому может придти в голову совершить подобное преступление.
"Нарушение правил международных полетов"
Влет в Украину или вылет из Украины без соответствующего разрешения, а равно несоблюдение указанных в разрешении маршрутов, мест посадки, воздушных ворот или высоты полетов — наказывается лишением свободы на срок от 1 года до 10 лет или штрафом от 55 до 111 официально установленных минимальных размеров заработной платы с конфискацией воздушного судна или без таковой."
Ст. 76 Уголовного Кодекса Украины"
Однако моё удостоверение поразило видавшего виды (ну что можно увидеть такого, на маленьком аэродроме, он же не международный?) дядька из СБУ (служба безопасности Украины).
Созвонившись с городом, он сообщил по команде, что задержан конструктор из КБ Сухого, секретный отдел «Автосервис», и могут быть неплохие варианты, на что получил добро от своего уже давно пьяного шефа, которому даже в голову не влезло, что это всё может быть правдой. СБУшник тут же начал охмурять прелестями работы на их ведомство. Меня здорово поджимало время, поэтому я взял быка за рога, и попросил миллион гривен в награду.
Он крякнул, и посмотрел на меня с уважением.
— Вижу пан конструктор уже освоился? А вот что к примеру ты думаешь о разладе Президента Ющенко с оппозицией?
— Нечего тут и думать. Паны дерутся, а у холопов чубы трещат!
— Оце верно! — он залез левой рукой под стол, одновременно протягивая мне правую для пожатия. — Лещук, Остап Кондратьевич. — снизу появилась бутылка «Петровской» водки. — Знакомая? — указывая на неё спросил он.
— Дило треба помуваты!
Мы выпили по первой. Ося похрустел баранкой и стал наливать по второй.
— А ты Остап Кондратьевич, долго меня здесь держать будешь? Мне бы отдохнуть, помыться, а завтра с утра, я в вашем распоряжении.
Вместо ответа он взял с угла стола лист бумаги, положил передо мной и прихлопнул сверху.
— Расписуешься здесь и здесь. Потом можно по хатам.
Взял ручку, встал и подошёл к окну. Ну конечно, куда же могут выходить окна службы безопасности? На взлётное поле. Дальше забор и военная часть, тоже аэродром. Круто сидит товарищ Лещук.
Я обернулся. Он по прежнему сидел на стуле со стаканом в левой руке, в правой был зажат пистолет нацеленный на меня.
— Рассказывай хлопче, только на этот раз без дураков. Думал нас на кривой объехать? Да я таких как ты, тридцать пять лет ловлю. Это сейчас я на заброшенном аэродроме сижу, пенсии жду. Смекаешь? Отвечай быстро.
Зачем устроил весь этот концерт?
Я развёл руками.
— Сдаюсь, Остап Кондратьевич! Время не терпело, поэтому я и свалился, как снег на голову. Потому что пока наши с вашими утрясали бы это дело, ещё бы неделя прошла.
— Ага, вот с этого места и поподробней.
— Если совсем коротко, то у Владимира Владимировича два дня назад пропала племянница, здесь недалеко, в районе ставки Гитлера…
У моего собеседника были стеклянные глаза, полные фантастических желаний.
Как говорил Араб: Если вам не верят, изобретите ещё большую ложь и доведите до абсурда. На такое не стыдно и пойматься.
— Как вы понимаете, дело это секретное, но вы поставили меня в безвыходное положение своей прозорливостью. Поэтому делаю вам встречное предложение.
