Андрей Годар - Под тенью Феникса
Палыч опустил взгляд и пригладил бороду. Затем вздрогнул бровями и ответил:
– Признаться, твоя решительность до сих пор временами ставит меня в тупик. Иногда её можно принять за горячность и безрассудство, но… – затем поднял глаза и усмехнулся, – но пока что она работала, и работала хорошо. Нужно немного времени обмозговать, но на данный момент я голосую «За».
– Многовато «Но», даже для Палыча, – хохотнул Велес, – я тоже поддерживаю план.
– Надеюсь, вы понимаете, во что мы ввязываемся. Я пока понимаю это плохо и потому тоже голосую «За», – сказал Муха безо всякой улыбки, но с огоньком азарта в глазах.
– И я не против! – вставила Мира, подняв в воздух руку и поиграв пальцами. Мы с Влодеком переглянулись, в один голос хихикнули, и, скорчив серьёзные гримасы, тоже высказались в поддержку идеи.
– Отлично! – Томми хлопнул в ладоши. – Тогда на сегодня собрание закончено. Отдыхайте, вам будет о чём призадуматься на досуге. Через неделю обсуждаем детали.
Я немного повременил с тем, чтобы покинуть помещение. Мне хотелось перекинуться парой слов с Мирой, но без повода я просто не мог заставить себя это сделать. Она выходила последней, в помещении с Томми оставался рассматривавший карту Муха. Выходя, я ещё успел услышать его комментарий: «Твою ж мать, семьсот километров!». Внутренне содрогнувшись от услышанного, я, тем не менее, припустил за скрывавшейся в темноте за дверью девушкой. Её рыжие волосы были собраны в короткий хвост, покачивавшийся над зелёным воротником бушлата. Ей-богу, самое прекрасное цветосочетание на Земле.
Я чуть-чуть не успел. С Мирой уже успел заговорить Велес, который ждал её во дворе. Ничего такого: он просто спрашивал её, давно ли она была в курсе готовящегося плана, на что девушка со смехом отвечала, что давно, с самого момента знакомства с Томми. Я вклинился в разговор, спросив какую роль она в нём играет – уж не серого ли кардинала, который из тени командует всем парадом. Грубая бессодержательная лесть, зашейте мне при случае рот.
– Ты бы о своей роли подумал, – ответила она мне с неожиданно серьёзным выражением лица, – скоро будешь на дрезине ехать навстречу геройской судьбе.
Сказала и отвернулась, будто кнутом в воздухе щёлкнула. Так я и шёл дальше рядом с ними до самого своего барака, молчаливым бесплотным духом, переваривая только что услышанное. Мне не было страшно, нет. Мне было не понятно, почему такое известие я получаю от Миры, а не от Томми. Полночи потом ворочался, не мог уснуть. Наутро первым делом рванул к Томми за объяснениями. Он только отмахнулся: «Побольше баб слушай. Поедут Влодек и Муха, в качестве инженера с дипломатом. Ну и атаманов, конечно. А ты со своим отрядом и мыслями нужен будешь мне здесь».
Вот такая петрушка. Продумать систему полюбовных взаимоотношений с северными шакалами – это посильно. А понять женщину… поди ж ты.
Не знаю, было ли это частью некой глобальной задумки, но очень скоро Томми поручил мне, как заведующему подготовкой молодых бойцов, также заняться проработкой темы включения в отряды женщин… А в помощники мне была определена Мира. Вообще плести интриги было совершенно не в его стиле, наш убератаман своими замашками более походил на профессионального бильярдиста: недолгая примерка, затем резкий удар, хаос шариков на столе, и, – вуаля! – победа.
Впрочем, этот шаг он объяснил многословно и убедительно:
– Видишь ли, я её с собой по лесам неспроста эти три года таскал. Она, конечно, блестящий штурмовик, хороший лидер и соображалка у девочки на месте. Но главное – она всё-таки женщина. Можно сказать, что Мира – это первая фаза большого эксперимента по мобилизации женщин. Ну, это мне тебе так можно сказать, формулировочка-то оскорбительная и неофициальная. В общем, суть в том, что она достаточно успешно влилась в солдатскую компанию. И я, по большому счёту, понятия не имею относительно того, как именно ей это удалось… если во всех нюансах. Она, конечно, выдающаяся личность, но в таком вопросе как раз на нюансах, мелочах и держится. Мира за эти годы накопила уникальный опыт, который станет для тебя бесценным подспорьем в новом деле. Лезть к ней в душу тебе не придётся – она в курсе дела, и будет излагать, как есть, без обиняков. Твоей же задачей будет мотать на ус услышанное, и думать, каким образом это ввинтить в программу подготовки бойцов. На данный момент с живой силой у нас проблем нет. Но ты сам понимаешь, насколько этот самый момент скоротечен. Серомордые успешно освоились на нашей планете и уже суют свои носы в телепорты, которые мы ещё даже не освоили. В ближайшие годы мы столкнёмся с опаснейшим врагом, о силах которого нам неизвестно ничего. И мы должны быть уверены, что каждый автомат с наших складов найдёт для себя пару умелых рук, пускай даже и женских. Наверное, нужно будет добавить всякие психологические тренинги. Наверное, придётся ускорить момент реформирования всей нашей армии. Пока я могу лишь предполагать, но в ближайшее время, максимум к концу года я хочу знать это наверняка. К осени… ладно, пускай к зиме, мне нужны первые опытные женские отряды. А к следующему лету – красивые оптимистичные результаты.
Так моя задача подготовки свежих пополнений для армии разрослась до поистине глобальных масштабов.
* * *Экспедиционные дрезины отправляли на задание уже летом 34 года, со станции в Межозёрном – ближайшем посёлке, до которого доходила железнодорожная ветка. Рельсы оттуда были обследованы до самого Челябинска, и найдены вполне надёжными. Только в одном месте насыпь слегка просела, решили проблему тем, что подгребли гравия да залили бетоном.
Нельзя сказать, что обстановка была торжественной. Но осознание важности того большого дела, к которому мы сейчас приступаем, казалось, звенело в каждой мелочи. Ожидавшие завершения погрузки бойцы были серьёзны и сосредоточены. Немногословно прощаясь со своими товарищами и жёнами, они самым романтическим образом напоминали мне отправляющихся в далёкое плавание древних викингов. Даже трепетавшая на ветру ленточка, привязанная на самый кончик антенны радиостанции, навевала ассоциации с флагами на мачтах драккаров. Наши воины собираются в долгий опасный путь, чтобы открыть новые земли для своего народа. Может быть, их путешествие обернётся лёгкой прогулкой, и через какую-нибудь неделю мы услышим рассказ о превосходно сохранившейся железной дороге, ведущей к целой и невредимой электростанции возле заброшенного городка в безлюдной местности. А может быть, ни одного из этих смелых парней мы больше никогда не увидим. Свой геройский поступок они уже совершают прямо сейчас – забрасывая на дрезины ящики с грузом, в последний раз проверяя моторы, произнося скупые слова прощания.
Чувствовал ли кто-нибудь из присутствующих то же, что и я? Не знаю. Вполне возможно, что они вообще ничего особенного по этому поводу не ощущали. Ну, так я возьму и прочувствую тогда за всех сразу, мне не жаль.
Вот все погрузились, и получилось двадцать шесть человек на трёх дрезинах. Большинство из них были обычными вояками, не владевшими никакими особыми профессиями. Специалистов было, как и распорядился Томми, всего двое – Влодек и Муха. Плюс кто-то из солдат наверняка прошёл подготовку санитара. Причина, по которой в экспедицию не отправили всех инженеров сразу, была проста и понятна, так что никто даже и не пытался задавать вопросов по этому поводу.
Фаза подготовки перетекла в фазу отправления плавно и незаметно. Последний боец занял своё место на одном из ящиков, моторы взревели и Томми подбежал к дрезинам пожать руки атаманам. Затем звук моторов стал более мерным, одна за другой, дрезины пришли в движение и начали медленно набирать ход. Сидящие на них люди махали руками, мы махали им в ответ. Я втихаря наслаждался последними, самыми звучными, аккордами игравшей в моём воображении фантазии о викингах. Так и завершилось это знаменательное событие сегодняшнего дня.
Глава 6
На берегах Туры, 2035 г.
Вагон шёл мягко, время от времени выдавая колёсами такой милый сердцу перестук. Мы ехали уже пятнадцатый час, но я никак не мог насытиться этим восхитительным звуком. В нём была дивная стабильность и гармония, ощущение неизбежности прибытия к пункту назначения, переживание успешности всех начинаний. Давным-давно я не переживал ничего подобного, и вот сижу, как ни в чём не бывало, за столиком в плацкартном вагоне, и любуюсь на мелькающие за окном весенние пейзажи. Будто и не было тех двадцати с лишним лет, что отделяли меня от последней такой поездки. Тук-тук, тук-тук, мы мчимся вперёд. И пускай рядом вместо разношёрстного народа в потёртых дорожных одеждах сидят одетые в камуфляж бойцы, добрая половина из которых до этого никогда в поезде не ездила – они также задумчиво смотрят за окно, читают и занимаются своими мелкими делами.
Ездить в тёмное время суток у нас всё ещё считалось небезопасным, потому на пути к Верхотурью поезд останавливался переждать ночь под Екатеринбургом. Это лишало удовольствия насладиться сном в покачивающемся вагоне, что с лихвой возмещалось зрелищем залитых солнцем равнин и лесов, проплывающих мимо на следующий день.
