Олег Кулагин - Московский лабиринт
Напоследок баба Дарья каждому пожала руку. Крепко, почти по-мужски. И прищурилась:
– Заходите, если что…
– Обязательно, – кивнул Грэй. – Как только проголодаемся и протрезвеем, так сразу и нагрянем!
Дальше, как обычно, – тележка с электродвигателем и туннель метро. Путешествие вполне комфортное. В отличие от сооружения, на котором ездили подопечные Дарьи, «кабриолет» Чингиза двигался бесшумно. И рессоры здесь имелись. Меня даже стало клонить в сон. Тем более что теперь я была надёжно пристёгнута ремнём безопасности.
Грэй и Артём сзади негромко переговаривались. Спорили: как помочь тем, кто успел основательно подсесть на «глюки».
– Нельзя вытащить того, кто этого не хочет, – бормотал Грэй.
– Я сам знаю многих, которые хоть завтра готовы «завязать», – хрипло звучал голос Артёма.
– Но ведь не «завязывают»? – Кажется, доктор ухмыльнулся.
Наверное, я начала дремать. Потому что увидела Грэя посреди разрушенного торгового зала «Матрикса». Вокруг стояла целая толпа геймеров, а доктор читал им лекцию о здоровом образе жизни. Слушали его невнимательно. Грэй вздохнул и достал огнемёт…
Я зябко передёрнула плечами, просыпаясь. Что-то было не так. Тележка тащится совсем медленно, а Чингиз… Он будто окаменел, прижав ладонь к уху.
Доктор и физик тоже молчат.
Чингиз снимает наушник:
– Изменяем маршрут.
– Что-то случилось?
– На одну из моих «контор» был налёт. Охранник погиб.
Грэй чешет подбородок:
– Быстро на тебя вышли…
– Не думаю. Контора официально со мной никак не связана.
– Может ты там засветился?
– Ни разу.
– Дьюк?
– Грэй, я бы давно «сгорел», если бы все эти годы не страховал каждый шаг. Дьюк понятия обо мне не имел. И остальные тоже… Я просто «король ломаного софта». Больше ничего. Только прибыль, только «баксы». Я чист. Никаких дел, кроме уголовно-криминальных.
– И всё-таки ты стал слишком заметной фигурой. Рано или поздно…
– Знаю. Пускай ищут, проверяют. Ничего не найдут. Этого времени нам должно хватить.
Тележка снова ускоряетя. Руки Чингиза уверенно сжимают руль.
А я думаю о том варианте, о котором они так и не вспомнили. И на душе у меня становится муторно.
В «королевский» дом мы возвращаться не стали. Какое-то время двигались по линиям метро, потом свернули в боковой туннель и миновали две стальные двери, прежде чем оказались в комнатке со стенами из голого бетона.
Справа, на уровне чуть выше человеческого роста, было небольшое вентиляционное отверстие. Чингиз встал с тележки, аккуратно поддел решётчатую крышку. Сунул руку внутрь и объяснил:
– Сканирование папиллярных узоров.
– Папиллярных?… – наморщил лоб Артём, слезая с заднего сиденья. Несмотря на усталость, в нём проснулось любопытство.
– То же самое, что проверить отпечатки пальцев.
Бетонная поверхность перед нами слегка дрогнула – как раз когда физик её коснулся. Так, что он даже попятился от неожиданности:
– Ух ты…
– Сейчас всё настроено на мою ладонь, – заметил Король. – Когда войдём, я и вас внесу в компьютер.
Тяжёлая стена поползла вбок. За ней открылся проход, тут же осветившийся газоразрядными лампами. Коридор полого спускался вниз.
– Стратегический объект семь. Был законсервирован ещё четыре года назад, – объяснил Чингиз. – Единственный экземпляр документации – у меня.
Мы въехали внутрь. Стена за нами двинулась в прежнее положение.
Свернули за угол и упёрлись в тупик. Повторился трюк с вентиляционным отверстием. Я вспомнила свои слова, там, в схроне у Дарьи. Наш Король и вправду сейчас смахивал на Мага. Или на Али-Бабу из сказки. Тогда где-то очень рядом должны бродить сорок разбойников…
– Никто не знает об этом месте, – будто в ответ на мои сомнения успокоил Чингиз, едва вторая железобетонная плита перекрыла проход у нас за спиной.
– А те, кто всё это сооружал?
– Простых работяг возили сюда в закрытом вагончике. Каждый раз по разному маршруту. А военные инженеры, которые всем руководили, погибли на базе под Омском. Ещё в начале бомбёжек.
Мы прошли через коридорчик в ярко освещённый холл, и Чингиз вздохнул, окидывая помещение взглядом:
– Наверное, сейчас это самое безопасное место в Москве.
Я облизала губы. Даже в той сказке разбойники нашли героя. А в жизни всё может быть ещё проще.
– Иван… Он знал об этом объекте?
Король уставился на меня пронзительным взглядом:
– Но ведь он… умер?
– Да. А перед этим кое-кто пытался завладеть его мозгами. И если им удалось хоть что-то…
– Иван ничего не знал, – твёрдо покачал головой Король. – И никто. Кроме меня и ещё одного человека… Только он сейчас очень далеко… И, скорее всего, его тоже нет в живых.
Последовало неловкое молчание. Грэй опустил глаза и потрогал носком ботинка мягкое ковровое покрытие:
– Не объект семь, а прямо тайная гробница фараона… То есть я хотел сказать, дворец… – Он подмигнул Чингизу. – Простите, ваше величество.
Артём тяжело опустился на стоявший у стены диван:
– А мне по фиг, ребята… Я бы и в гробнице часов десять покемарил… Голова будто котёл…
Чингиз хлопнул его по плечу:
– Не раскисай, дружите. Там, за дверьми, дожидаются роскошные апартаменты. Джакузи и вид на море, правда, не обещаю. Но зато каждому – отдельную комнату и удобную койку.
Глава 11
Король не обманул. Комнаты, вообще-то, оказались двуместные. Но зато их было в избытке. Объект семь явно готовили для куда более многочисленного гарнизона.
Внутри «апартаментов» обстановка была по-армейски строгая. Две кровати, два стула, две тумбочки, небольшой откидной столик. В каждой тумбочке – герметически запакованное постельное бельё и туалетные принадлежности. В изголовье лампа и на стене выключатель, чтобы дотянуться, не вставая.
Пыли практически не было. Наверное, воздух очень хорошо фильтровался.
Я разорвала пакет с бельём и кое-как застелила постель. Стащила одежду, сунула пистолет под матрац и повалилась на койку. Хоть и железную, но вполне комфортабельную. Или я настолько устала?
В стену справа постучали.
– Всем сладких снов, – донёсся приглушённый голос Грэя.
– Пока на нас не сбросят атомную бомбу, меня не будить, – отозвался из-за другой стены Артём.
Да, перегородки между «апартаментами» тонковатые. Надеюсь, никто из моих друзей не храпит?
Это была последняя мысль, перед тем как я провалилась в крепкий сон…
Когда как следует выспишься, всё воспринимается по-другому. Так уж устроен человек – по утрам хочется жить и любить. И не думать о трудном и плохом вчерашнем. Даже если трудное и плохое затаилось где-то поблизости…
Лампочку я не включала, но через закрытые веки прорывается свет. Неужели вчера забыла погасить?
Сладко зеваю и открываю глаза.
Нет, лампочка не горит. Безжизненный стеклянный пузырь никогда бы не дал столько сияния, столько тепла… Я щурюсь от яркого солнца. И конечно, понимаю, что этого не может быть. Между мной и небом – толща железобетонных плит и земли.
Значит, я ещё сплю. Хотя всё вокруг такое ясное и живое.
Сажусь на кровати и потягиваюсь. Потом щупаю под матрацем – металл пистолета холодит пальцы. Удивительный сон.
Я встаю. И едва не вскрикиваю от неожиданности. Тело легко, как пушинка, взлетает вверх. Загребаю руками, будто плыву, и всё выше поднимаюсь к нереально яркому, нереально синему небу… Солнце слепит глаза, но это ничего. Это лучше, чем темнота.
Я не боюсь упасть. И не смотрю вниз. А когда оглядываюсь – дома уже такие маленькие, почти игрушечные. Улицы залиты светом, по ним ходят люди. Много людей. И почему-то совсем не видно развалин… Что это за город?
Я присматриваюсь и вдруг узнаю свою улицу. Ту самую, на окраине Воронежа… Небольший дворик, заросший тополями и клёнами. Наш дом… Я знаю, если спуститься пониже и заглянуть в окно на четвёртом этаже, можно увидеть маму и братишку. А отец, наверное, ещё не вернулся… Он так много работает. И сильно устаёт, это по глазам видно. Зато он бросил курить. Он – совсем молодой, мой отец. Только морщинки возле глаз стали острее в последнее время. Но он счастлив – наконец-то у него нормальная работа…
Ветер налетает прямо в лицо. Наверное, потому так трудно смотреть…
Я отворачиваюсь и замечаю многоэтажное светло-серое здание.
Москва, общага универа. Корпус 8. Там, на шестом этаже несколько столов сдвинуты в один ряд. Пара бутылок водки, чуть-чуть вина и море пива. А главная закуска – жареная картошка. Вокруг, на стульях и табуретах, многоголосая и весёлая студенческая компания. 25 сентября 2011-го. Сегодня Женьке Зимину исполнилось восемнадцать. Женька – душа общества. Он рассказывает анекдоты, и на целый этаж разносятся взрывы хохота. Потом кто-то приносит стереосистему, и начинаются танцы. Тон задают москвички – яркие, раскованные. Они многое успели попробовать в этой жизни. И чувствуют себя уверенно. Сразу две вертятся вокруг Женьки. Я слегка теряюсь. Я всего лишь закомплексованная провинциалка. Скромно одетая, так и не освоившая до сих пор столичный жаргон…
