Митчел Сканлон - Сошествие Ангелов
— А, вот и ты, — с усмешкой произнес тот.
Немиэль не откинул капюшона, и его лицо скрывалось в тени. И если бы не голос и знакомый силуэт, было бы невозможно определить, кто именно находится на помосте. В руке он держал фонарь с наполовину закрытой створкой, который отбрасывал на пол зала круг теплого света.
Захариэль при виде такой театральности со стороны брата недовольно поморщился, но не стал показывать своего неудовольствия.
— Ну ладно, я пришел, — сказал он. — И что ты хочешь мне показать?
Немиэль жестом пригласил его подняться на возвышение в центре Круглого Зала, и Захариэль прикусил нижнюю губу. Подъем по ступеням означал бы, что он соглашается принять участие в задуманном мероприятии, и Захариэль понимал, что после этого пути к отступлению не останется.
— Ну же, пошли, — поторопил его Немиэль. — Нельзя заставлять собрание ждать.
Захариэль кивнул и стал подниматься по истертым ступеням туда, куда разрешалось входить только мастерам Ордена. Во время подъема он с удивлением ощутил легкое головокружение, но вскоре вступил на гладкий мрамор возвышения.
Оказавшись на одном уровне с братом, Захариэль понял, почему не увидел его сразу, как только вошел в Круглый Зал. Немиэль стоял рядом с верхней ступенькой каменной лесенки, уходящей вниз по спирали через центр Круглого Зала. Ясно, что его брат поднялся по ней из какого-то помещения, находящегося гораздо ниже, хотя Захариэль и не имел представления ни о существовании лестницы, ни о расположенных внизу потайных комнатах.
— Набрось на голову капюшон, — сказал Немиэль.
Захариэль выполнил его просьбу.
— А куда мы идем? — спросил он.
— Под Круглый Зал, — ответил Немиэль. — Во Внутренний Круг.
На винтовой лестнице было совсем темно, если не считать дрожащего огонька фонаря в руке Немиэля. Захариэль шел позади брата, и с каждым шагом вниз его беспокойство становилось все сильнее.
— Скажи мне, куда мы идем, — снова попросил он.
— Ты скоро сам все увидишь, — не оборачиваясь, отвечал Немиэль. — Мы уже почти на месте.
— А что это?
— Терпение, братец, — сказал Немиэль, и Захариэль молча проклял его уклончивые ответы.
Но он понял, что больше ничего не добьется, а потому сдержал нетерпение и продолжал спуск. К тому времени, когда они достигли дна, Захариэль насчитал более тысячи ступеней.
Винтовая лестница закончилась в зале с низким полукруглым потолком и кирпичными стенами, лишенными каких-либо украшений. Как и зал наверху, это помещение имело круглую форму и лестница пересекала его от потолка до пола. С четырех сторон со свода свисали четыре масляных лампы, а под каждой лампой стоял человек в белом стихаре с капюшоном.
Все четверо стояли совершенно неподвижно, лица скрывали капюшоны, у всех руки были сложены на груди. Захариэль не мог не заметить, что у каждого имелся церемониальный кинжал, похожий на тот, что использовался на первой процедуре вступления в Орден.
На белых стихарях людей отсутствовали какие-либо знаки различия, и Захариэль перевел взгляд на Немиэля, ожидая разъяснений.
— Это твой брат? — спросил один из присутствующих.
— Да, это он, — подтвердил Немиэль. — Я поговорил с ним и уверен, что он разделяет наши сомнения.
— Хорошо, — сказал второй. — Если нет, можно ожидать неприятных последствий.
Захариэль ощутил, как в нем разгорается гнев.
— Я пришел сюда не затем, чтобы мне угрожали, — произнес он.
— Я говорил не о последствиях для тебя, юноша, — пояснил тот, кто говорил вторым.
Захариэль пожал плечами:
— Зачем меня позвали? Что здесь происходит?
— Это собрание Внутреннего Круга, — сказал первый. — Мы намерены обсудить будущее нашего мира. Немиэль сказал, что ты пользуешься особым расположением Льва, и если это так, ты сможешь стать нам ценным союзником.
— Особое расположение? — переспросил Захариэль. — Мы с ним несколько раз разговаривали, но не стали близкими друзьями, как они с Лютером.
— Но вы оба сопровождали его в день прибытия ангелов, — произнес третий участник собрания. — И вы будете с ним рядом в качестве почетного караула, когда прибудет Император.
— Что?! — воскликнул Захариэль.
Это заявление стало для него новостью.
— Об этом будет объявлено завтра, — сказал первый участник. — Теперь ты понимаешь, почему брат пригласил тебя сюда?
— Не совсем, — признался Захариэль. — Но если вы расскажете, я внимательно выслушаю.
— Просто выслушать недостаточно. Прежде чем двинуться дальше, мы должны удостовериться, что все согласны с выбранным курсом. Подтвердив свое единомыслие, мы будем не вправе отступиться от своей цели.
— От какой цели? — спросил Захариэль.
— Не позволить Империуму отнять у нас Калибан! — энергично воскликнул третий из участников, и под его капюшоном Захариэль успел заметить резкие черты ястребиного лица и выступающий подбородок.
— Отнять у нас Калибан? — удивился он. — Я не понимаю.
— Мы должны остановить их, — сказал второй участник. — Если мы этого не сделаем, они нас уничтожат. Все наши мечты, наши традиции, наша культура — все будет разрушено и заменено лживыми обещаниями.
— Не только мы понимаем эту необходимость, — продолжил третий участник собрания. — Знаешь, я сегодня сделал выговор часовому за невнимательность на посту, а он осмелился мне перечить! Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он сказал, что нам теперь нет необходимости охранять стены, потому что нас защитит Империум.
— То же самое наблюдалось и в моем ордене до того, как братство было распущено, — проворчал второй. Тогда Захариэль понял, что перед ним не только рыцари Ордена, но и члены расформированных братств. — Претенденты перестали слушаться своих мастеров, только и думают, как бы пройти испытания Астартес. Похоже, весь мир сошел с ума и позабыл свое прошлое.
— Но они указывают нам путь в будущее, — возразил Захариэль.
— И это только свидетельствует о хитрости наших врагов, — заметил первый. — Представь, что бы произошло, если бы они честно заявили о своих намерениях и с самого начала дали понять, что собираются нас покорить. Тогда весь Калибан восстал бы с оружием в руках, но они действуют более осторожно, они притворяются, что намерены нам помочь. Они называют себя нашими братьями, и мы приняли гостей с распростертыми объятиями. Это хитрая стратегия. А к тому времени, когда основная масса нашего народа поймет, что происходит в действительности, будет слишком поздно что-либо менять. Нога захватчика прочно утвердится на нашей шее, подставленной нами с готовностью.
— Верно, но не следует забывать, что их поведение свидетельствует также и об их слабости, — вмешался третий участник. — Нельзя не учитывать этот фактор. Если бы они были уверены, что легко смогут завоевать наш мир, в притворстве не было бы необходимости. Нет, наши враги не столь всемогущи, какими хотят казаться. Пропади пропадом их летающие машины и Первый Легион, мы — рыцари Калибана. Мы победили великих зверей. И мы сможем выбросить вон этих проклятых захватчиков.
Захариэль не верил своим ушам. Неужели эти рыцари не слышали о Великом Крестовом Походе? Неужели они не знают о грядущей славе и чести? Разве может кто-то не захотеть принять участие в воплощении великих замыслов?
— Это полное безумие! — воскликнул Захариэль. — Как вы можете хотя бы подумать о войне против Империума? Их оружие гораздо эффективнее нашего — стены любой крепости не устоят против него и одного дня.
— Тогда мы уйдем в леса! — взревел третий участник. — Оттуда можно будет наносить молниеносные удары и отступать, пока враги не успеют подготовиться к контратаке. Вспомните слова «Изречений». «Воин должен тщательно выбирать поле для сражения, чтобы усилить собственные возможности и свести на нет усилия противника».
— Мы все прекрасно знаем «Изречения», — прервал его первый из заговорщиков. — Я пытаюсь заставить вас понять, что нам не под силу выиграть эту войну в одиночку. Мы должны настроить против захватчиков весь Калибан. Только тогда можно надеяться на победу.
— Нам необходимо создать ситуацию, в которой люди увидят истинное лицо нашего врага, — добавил второй. — Надо помочь народу заглянуть за поверхностные улыбки и сладкоречивые обещания, чтобы разглядеть скрывающееся за всем этим зло.
— Точно так думаю и я, — согласился первый. — И надо действовать быстро, пока враг еще не укрепился в нашем мире. Я уверен, пройдет некоторое время, и захватчики наверняка покажут свое истинное лицо народу Калибана. Но время не наш союзник. Нам придется ускорить события.
— Во имя Льва, что же вы предлагаете?.. — воскликнул Захариэль.
— Я хочу сказать, что нашему делу может помочь любое проявление жестокости, но оно должно быть мощным, чтобы обратить всех здравомыслящих людей против агрессоров.
