Алексей Пехов - Ловцы удачи
Между тем на сцену вышла звезда заведения. В том, что она именно звезда, — не возникало никаких сомнений. Гомон, разговоры, свист и улюлюканье стихли в одно мгновение, и стала слышна музыка.
Танцовщица — темная эльфийка с антрацитовой кожей, горящими фиолетовым глазами и голубыми волосами, собранными в высокий хвост, плавно закинула ногу на шест, выгнулась дугой…
Моей дальней родственнице нельзя было отказать в грации, красоте, пластике и той гибкости, с помощью которой она перетекала из позы в позу. Она была так же красива, как кираллэта, моя кузина и светлая эльфийка, но красота этой девушки была более дикой, агрессивной и совсем не мягкой.
Я обернулся на зал, посмотрел на потрясенные лица, на восторженный блеск в глазах, на то, как гномы забыли о пиве, минотавр о своей бутылке, бармен о заказах, вышибалы о поддержании порядка, а какой-то мелкий карманник-гоблин о том, что пора бы уж до конца вытащить кошелек из человеческого кармана. На его месте я бы пришел в себя до конца танца, иначе охрана намнет ему бока.
Такое впечатление, что я единственный не поддался магии ее танца. Возможно, потому, что я и раньше видел эльфиек. А быть может, оттого, что знаком с Риолкой. Клянусь небом, если бы у шеста оказалась дрэгайка в своем юном облике, это произвело бы эффект разорвавшегося ядра — умерших от восторга увозили бы телегами.
Танец до конца я не досмотрел — вернулся полуорк-охранник:
— Марк тебя ждет. Идем.
Я в последний раз оглянулся на эльфийку и вышел за ним на кухню.
Здесь кипела работа: рубили салаты, смешивали соусы, пекли хлеб и жарили мясо, намывали тарелки, бокалы, рюмки и кружки. Пройдя помещение насквозь, мы поднялись на второй этаж, где на табурете, напялив на нос очки, сидел здоровенный тролль и читал книгу. Увидев нас, он встал, отложил чтиво, сказал мне:
— Пистолеты и клинок придется оставить.
Я безропотно отдал оружие, он быстро и ловко, едва касаясь подушечками пальцев, обыскал меня, спросил:
— Что в свертке?
— Груз.
Полуорк распахнул дверь, показывая, что я могу войти, и последовал за мной, дыша в спину.
Сидевший за столом светловолосый остроухий парень пытливо посмотрел на меня, встал и поклонился, как того требовал этикет, — глубокий поклон, правая рука к сердцу.
— Да хранит тебя Золотой лес, звезды и мудрость кираллэты, лэд Ласэрэлонд.
Он не разгибался, похоже собираясь и дальше следовать правилам королевства, которое было на другом конце мира, и я ответил ему на лейрэ:
— Пусть звезды всегда оберегают твой дом…
— Здесь меня знают как Марка, лэд. Если вы не против, я хотел бы оставить это имя.
Я пожал плечами, хотя в голове у меня крутились тысячи мыслей, и одна другой хуже. Он знал мое имя, знал меня в лицо, и это чревато крупными неприятностями.
— Нет необходимости в поспешных поступках, лэд. — Он был старше меня, этот неизвестный эльф, владелец увеселительного заведения, и читал мои мысли точно раскрытую книгу. — Я друг. Можешь оставить нас, — обратился Марк на всеобщем к охраннику. — Подожди за дверью. Присаживайтесь, лэд. Желаете что-то выпить?
— Предпочитаю разобраться с делами и расстаться.
Он не удивился, лишь кивнул:
— Конечно.
Я положил на стол сверток, эльф посмотрел на печать, поднял брови, но ничего не сказал. Сломал ее, развернул плотную бумагу и достал широкий клинок в новеньких ножнах.
— Превосходно. Если не секрет: как потомок Первой династии снизошел до контрабанды?
— Оказываю услугу своему другу.
— Который задержал доставку почти на месяц, — улыбнулся Марк.
— Непредвиденные таможенные сложности. Мой друг не мог найти подходящую декларацию.
— Понимаю. — Снова легкая улыбка. — Я благодарю вас за то, что вы доставили мне этот небольшой груз. Сделку считаю совершенной.
— Всего доброго.
— Минутку, лэд, — остановил он меня. — Я знаю вашу семью, мой отец когда-то служил в гвардии Весеннего дворца. Поэтому, чтобы не было неясностей и… возможных эксцессов, спешу сообщить кое-что важное.
— Слушаю.
— Я почти двадцать лет как покинул родину, и мне давно уже все равно, что там происходит. Я слышал, что новая кираллэта не так мудра, как это принято считать. Право, ваша бабка была гораздо умнее и никогда не отправляла родственников на эшафот. Сюда новости доходят не быстро и крайне редко, но из того, что я слышал… А слышал я, что вас обвинили в измене за нежелание вести молодых эльфов на войну. — Он больше не улыбался. — Но когда я смотрел Шестичасовые гонки, то не думал, что вы окажетесь здесь.
— А я не думал, что меня знают в лицо.
— О… Вас я вижу впервые. Но вот глаза… тот же топазовый оттенок, что и у кираллэты. У всей династии Первых они такого цвета. Ошибиться сложно. Во всяком случае, эльфам. Я хочу еще раз уточнить — родина далеко, и я не сторонник вашей кузины. Здесь, в Пелелео, у меня своя жизнь и свой маленький бизнес, которым я вполне доволен. Я не собираюсь лезть в дела правящей элиты и мешать в ней большой ложкой. И обычно не запоминаю тех, кто привозит мне товар. Вы понимаете, лэд?
— Прекрасно понимаю, — ответил я.
— Вы сделали то, что считали нужным. И это — ваше право. Я же лишь хочу сказать, что мои люди видели в городе нескольких наших братьев. Они прилетели на «Серебряных источниках». Их трое или четверо. И у них красные татуировки под глазами.
Мое сердце забилось чаще. Квезаллэ! Верные псы шеллэна шныряют где-то поблизости.
Дурные вести.
— Думаю, они ищут вас. Лучше бы вам улететь, лэд.
— Так я и поступлю.
— Я могу дать вам своих ребят, чтобы вы спокойно добрались туда, куда вам нужно.
— Благодарю. Справлюсь сам.
Когда я уже коснулся ручки двери, он окликнул:
— Лэд Ласэрэлонд. А не хотели бы вы вернуться?
— Домой?
— Домой.
Я невесело улыбнулся:
— Меня там ждет лишь плаха.
— Вы единственный потомок Первых правителей, если не считать нынешней кираллэты. Вы можете оспорить…
— Она кираллэта… Марк. Пускай плохая и с темной душой, но правительница по праву наследования. Я лишь второй после нее. Ради Кленового трона я не стану развязывать гражданскую войну между братьями и сестрами. Война — это то, из-за чего я отказался от родины.
— Понимаю, — сказал мой собеседник, потерев бровь. — К тому же для того, чтобы отобрать трон, требуется несколько эскадр. И те, кто будет поддерживать вас на родине. Мы слишком далеко от нее, но, если вы когда-нибудь соберетесь, — вспомните обо мне. Я готов встать под ваши знамена.
Я кивнул и попрощался:
— Да хранят звезды твой путь.
На душе было тревожно, я быстро шагал по улице обратно к посадочным полосам, надеясь перехватить Ога прежде, чем он отправится в таверну. Следовало убираться с острова. В Пелелео сегодня слишком много тех, кто узнает меня в лицо.
Марк сказал, что квезаллэ прилетели на «Серебряных источниках», но на стоянке я их не видел. Значит, они сели на другой полосе. Это хорошо. Это плюс. Не столкнемся нос к носу. И взлетим без проблем.
Вот только бегство — не выход. Раз они здесь, вопрос дня, быть может, двух — и они узнают, где я прячусь.
Мне следует вернуться на Черепаший и успеть подготовить теплую встречу.
Так я думал, спеша по ночным праздничным улицам, где все веселились и не думали ни о каких проблемах. Я шел мимо уже закрывшегося рыбного рынка, когда вокруг внезапно стало пусто.
У населения Союза просто нюх на неприятности. Прохожие растворяются в воздухе, словно духи ветра — сильфиды. Исчезают мгновенно и точно по волшебству. Даже стражники, минуту назад бившие баклуши на углу квартала, — пропали, будто провалившись сквозь землю.
Я не мешкая выхватил пистолеты, собираясь встретить квезаллэ. Но ко мне вышли отнюдь не эльфы. На плечах пятерки, взявшей меня в круг, лежали тяжелые темные плащи с золотой вышивкой, в костлявых руках они держали жезлы, а морды у них были чешуйчатые, как у ящериц.
Колдуны Маргуда.
Мои пистолеты превратились в воду, утекли сквозь пальцы, я так и не успел из них выстрелить. Один из противников приставил холодный жезл к моему затылку, другой, высокий маргудец с черным рисунком вокруг глаз, очень похожим на маску, подошел вплотную, с ненавистью заглянул в глаза.
— Ты унесс вещщь, принадлежавшшую нам. Верни и умрешшь без мучений.
— Не понимаю, о чем ты.
Он прищурился, пихнул жезл мне под подбородок, и кожа сразу же онемела.
— Лучшше начинай говорить. Иначе я заберу тебя на корабль и ссделаю вссе, чтобы превратить в куссок мясса, звезднорожденный. Где он?
— Далеко. На материке.
Маргудец вздохнул, убрал жезл, улыбнулся мне, показывая змеиные зубы, и что есть силы саданул кулаком в живот. Разумеется, я согнулся и упал, пытаясь глотнуть воздуха.
