Александр Афанасьев - Год колючей проволоки
Идущее сквозь века сражение между государственной властью и властью религиозной весьма негативно сказалось на государствах региона. Ни одно из них так и не смогло стать сильным, способным противостоять государствам Европы, где Римско-католическая церковь работала на государство, а не против государства. Сильные национальные государства Европы с мощной промышленностью, с солидной налоговой базой, с регулярной и хорошо вооруженной армией покорили и колонизировали Восток, физически уничтожив наиболее пассионарных приверженцев ислама. Ярчайшим примером разгрома многочисленных, но неорганизованных «народных войск», собранных точно так, как это предписывает великий Коран, послужила история Махди суданского. Несмотря на то что ему удалось одержать ряд побед над британцами, в том числе захватить осажденный Хартум, британцы, численностью уступавшие войску Махди на два порядка, применили новейшее, только что изобретенное оружие — пулемет «максим», физически уничтожив большую часть «воинов джихада». Примерно к середине двадцатых годов стало казаться, что ислам как политическое течение, как основа для формирования государства умер.
Первой ласточкой «нового ислама» стало движение Аль-Ихван аль-Муслимун, Братья-Мусульмане, организованное в 1928 году в Египте учителем по фамилии аль-Банна. Философия этого движения была выражена в ряде простых, доступных пониманию каждого нищего феллаха лозунгов: Аллах акбар. Аллах — наша цель. Коран — наша конституция. Пророк Мохаммед — наш образец для подражания. Джихад — наш путь. Смерть во имя Аллаха — наше самое возвышенное стремление. Самым важным из всего этого было «Коран — наша конституция» — то есть Коран и шариат всеобъемлющи, и мусульманин может и должен жить исключительно по нормам и правилам шариата, не прибегая ни к каким другим источникам права.
На тот момент движение было всего лишь клубом единомышленников. Но ядовитое семя было брошено в землю.
В двадцатых — пятидесятых годах происходило следующее: постепенно, исподволь нарастало как стремление к освобождению в арабском мире, в колониях, так и все большая и большая усталость от несения колониального бремени в европейских странах. Две чудовищные войны — причем первая едва ли не страшнее, чем вторая, — нанесли Старому Свету такой удар, от которого он уже так никогда не оправится. Те, кто «нес свет разума» угрюмым племенам, полегли при Сомме и Вердене, были отравлены газами, прошиты навылет пулеметными очередями, иссечены шрапнелью. Британская колониальная империя начала разрушаться уже после Первой мировой войны, Вторая лишь ее добила. Просто не стало людей — цвет офицерства и дворянства, люди, которые просто не могли представить себе, как можно отдать то, что приобретено потом и кровью отцов и дедов, полегли в жестокой и бессмысленной бойне. Вторая мировая просто довершила процесс — после нее не стало не только людей, не стало и государственной воли удерживать колонии. Основные доминионы были разрушены настолько, что денег не хватало даже на их восстановление, а не на развитие колоний. На тот момент отпустить колонии на свободу казалось наилучшим разумным выходом, тем более что на этом настаивал единственный победитель Второй мировой — Соединенные Штаты Америки,[52] единственная на тот момент страна, овладевшая методом экономической оккупации стран, «оккупацией без оккупации». Колониальная система была тормозом на пути развития Нового Света — и его просто убрали.
Одновременно на Востоке начался процесс формирования новых государств, пока еще робкий. Первоначально формировались «страны под опекой», вассальные страны, потом страна передавалась местным властям. По воле Аллаха или просто потому, что улыбнулась удача, некоторые страны Востока оказались богаты нефтью, а это толкало их в объятия США, ибо в связке «продавец — покупатель» прав всегда покупатель. Вероятно, взрыв исламского экстремизма произошел бы и раньше, если бы не одно обстоятельство.
Союз Советских Социалистических Республик.
Страна, принявшая на себя основной удар фашистской машины, выстоявшая и дошедшая до Берлина, столицы страны-противника, заслужила уважение не только на Западе — на Востоке тоже уважают силу, агрессивную, ничем не прикрытую, добивающуюся своего силу. Но помимо силы нужно было кое-что еще — и у Советского Союза было это «кое-что еще», было в отличие от России. Идеология. Привлекательная, понятная многим идеология социализма, причем для местных крестьян она была едва ли не привлекательнее, чем для советских людей, ибо советские уже забыли, что такое гнет, что такое феодалы, а вот на Востоке это было до сих пор. Более того — во многом эта идеология перекликалась с исламом, ведь сказано про Махди, пришествие которого будет означать победу ислама во всем мире:
«Я дам вам дар: Махди, который родится во время, когда между людьми будут ссоры. Жители неба и земли будут им благословлены. Он разделит богатства с беспристрастностью». Один человек спросил, что значит «разделить богатства с беспристрастностью». Пророк ответил: «Всем поровну».
Пророк сказал: «Махди, разделяя богатства между людьми, будет действовать справедливо, так что никто не окажется более в нужде».
В отличие от Советского Союза, Соединенные Штаты Америки не могли предложить на Востоке столь же понятную и социально приемлемую идеологию, все, что они могли предложить, — это доллар, вездесущий американский доллар, но доллары эти они могли предложить только тем, кто мог дать им нефть и другие богатства Востока. И значит — большая часть населения Востока оставалась ни с чем.
Тогда-то и родилось новое противостояние, и родился новый союз — союз Соединенных Штатов Америки с восточными помещиками и клерикалами против Советского Союза и стран, где установлена народная форма правления, где сброшено ярмо. На стороне Америки оказались те, кто владел землей и ее богатствами, прежде всего военные, поскольку на востоке власть всегда означает силу, на стороне СССР — нищие угнетенные массы, как бы смешно это ни звучало для кого-то. Советский Союз раздавал автоматы Калашникова, гранатометы «РПГ-7» — простое, надежное и мощное оружие, с помощью которого даже нищий и полуграмотный феллах мог противостоять частям регулярной армии — а феллахи, молодые офицеры, жаждущие власти, и даже исламисты свергали один режим за другим.
Тогда Соединенные Штаты Америки принялись усиливать ислам. Точнее — его самые агрессивные течения — как бастион против коммунистической заразы.
Не стоит стыдливо опускать глаза или, наоборот, с жаром доказывать, что это не так. Зверя, который набросился на своих хозяев, создавали те, кто потом от него же и пострадал — американцы и шейхи Востока. Им нужна была жестокая и фанатичная идеология, идеология меча и крови. Нужно было что-то типа исламского фашизма, учение, основанное на национальной и религиозной ненависти. В отличие от коммунистического учения, основанного на примитивном понимании справедливости, ваххабизм, агрессивный шиизм, агрессивный суннизм основаны на: религиозной ненависти (коммунисты неверные, они не молятся Аллаху и отрицают религию), национальной ненависти (русские пришли на вашу землю) и примате арабской нации над всеми остальными, ее богоизбранности (русские не арабы, как они смеют учить арабов, как им жить). При этом основной удар как раз наносился по русским, поскольку они работали с массами. Американцы тоже были неверными, но они работали на уровне высших сфер, руководства армий и государств, а на этом уровне на намаз вставали только тогда, когда на них была направлена видеокамера. Такая же идеология нужна была и правящим кругам Востока, ибо она ставила нацию и ислам выше справедливости. Потому-то с семидесятых годов США стали одним из главных спонсоров, косвенных, правда, набирающего силу исламского экстремизма.
Именно США сделали все возможное и невозможное для организации в Саудовской Аравии рассадника одной из самых агрессивных форм ислама — ваххабизма. Несколько раз — последний в девяносто первом, до этого был восемьдесят второй — американцы прямо спасали это государство от уничтожения. Другой же рукой — американцы поддерживали исламистов, воюющих против Израиля. Доходило до того, что воюющие в Ливане и на палестинских территориях исламские экстремисты считали своим главным врагом не Израиль или США — а просоветски настроенные группировки типа арафатовского ФАТХа. Американцам удалось создать противовес советскому влиянию на Востоке, создать конкурирующий проект, не ведая, что потом это все ударит по ним же, и что они — такие же неверные, как и русские, чье имущество и жизнь разрешены всякому правоверному.
Многое изменил Афганистан. Правдой и неправдой США удалось-таки столкнуть СССР в прямом бою с исламским миром, поднять на бой пассионариев Востока. Но самое главное было не в СССР, это американцы думали, что дело в СССР. Дело было в том, что впервые за всю новейшую историю исламский мир выступил единым фронтом против общего врага, и сделано это было на государственном уровне. Именно тогда прошел обкатку механизм «Джихада 21» — от схем тайного финансирования, вербовки добровольцев, поставок оружия — до лагерей подготовки в Пакистане и поддержки правительств разных стран. Именно тогда в арабском мире появились те, кого позже начнут называть афганцами. Прошедшие подготовку в лагерях в Пакистане, вооруженные, спаянные между собой, даже говорящие не на родном языке, а на пушту, — они возвращались в свои страны и становились героями, воинами джихада, даже если не воевали против советской армии ни дня. Именно они взорвали Алжир в начале девяностых, именно они сыграли немалую роль в мусульманских анклавах бывшей Югославии, в Сомали, в Чечне, в Таджикистане, именно они, в конце концов, стали костяком Аль-Каиды. Но Аль-Каиду создали не они.
