Андрей Щупов - Приглашение в ад
— Это были люди Кита, усек? — Вадим пристукнул кулаком по колену. — Транспорт с Горки. Именно таким образом они и раскатывают по городу. Нашу-то кралю разрисованную все знают.
— Молодцы, нечего сказать!
— Да уж, сообразили…
— И что теперь?
— А ничего. Воевать они не собирались, ты же видел. Это было предупреждение. Всего-навсего.
Распахнув люк, Вадим оперся ладонями о края, рывком выбросил тело наружу. Издали доносился рев удаляющегося соперника. Все-таки молодец Кит! Умница! Такую дулю им показал!..
Вадим оглядел машину. Выстрел был, конечно, предупредительным, но кое-какие неприятности им причинил. Из передних скатов, тонко посвистывая, уходил воздух. Слышно было, как воют помпы, пытаясь удержать давление, обе зарешеченных фары оказались разбиты.
— Ну что? Где они там? — следом за ним высунул голову Егор. Санькина макушка вынырнула рядом, но чумазая ладонь мигом вдавила ее обратно.
— Мчатся отсюда что есть духу… — Вадим кивнул в сторону скатов. — Лишились прожекторов, плюс схватили пару-тройку пробоин. Слышишь, как свистит?
— Ерунда, — Панчугин легкомысленно отмахнулся. — Покрышки с флаповым наполнителем. Минут через пять все само заклеится.
— Заклеится, — Вадим знаком попросил Егора посторониться и, юркнув на место наводчика, нацепил на себя шлемофон, щелкнул переключателем рации.
— Полковник?… Хорошо, что поймал. Тут у нас небольшое происшествие, а потому срочно перекрой район вблизи цирка. Если, конечно, успеешь… Да, да, сразу за рекой… Да нет же, не кто-нибудь, а двойник. Точная копия моей машины… Дал нам знать, что намерения у него мирные и отвалил.
— Моей машины… — сердито пробурчал механик. Вадим не обратил на его брюзжание внимания.
— Возьмите с дюжину гранатометов и дайте ему отмашку, чтоб не дергался.
— А дальше? — Пульхен был лаконичен и прост. — То есть, значит, если он не встанет? Открывать огонь на поражение?
— Не знаю, — Вадим задумался.
— Вот и я полагаю, что это не в наших интересах.
— Черт! Тут ты, к сожалению, прав. — Вадим с досадой посмотрел на механика, сердито шепнул: — А все ты, стрелок хренов! Пострелять ему захотелось!..
— Причем тут я?
— А на что он, думаешь, среагировал? На твой ствол.
Чтобы не слышать упреков, Егор прибавил газу и полностью заглушил голос Вадима. Хитрить он тоже умел, и в микрофон Вадиму пришлось теперь почти кричать.
— Але, полковник! Черт с ними, пусть уезжают. Хотя лучше бы проследить за ними. Осторожненько.
— Осторожненько можно только с воздуха, а наш единственный вертолет, сам знаешь, уж две недели как на приколе.
— Ладно, отбой… — Сдернув с головы шлемофон, Вадим рухнул на сиденье.
— Эй! — Санька потеребил его за плечо, прокричал чуть ли не в самое ухо: — Будем теперь перекрашиваться?
— Еще чего, — Вадим качнул головой. — Не дождутся. Хотя… Отличие какое-нибудь придумать — не мешает. Чтобы любой постовой знал — кто есть кто.
* * *— Чего это ты такой нарядный? — Вадим с удивлением пощупал костюмную ткань на плечах Бори Воздвиженова.
— Да вот, — вас ждал, готовился.
— И сколько лет этому мундиру?
— Круглая дата — четырнадцать лет.
— Четырнадцать лет? Это ты называешь круглой датой?
— А как же! Без малого полтора десятка. Если аккуратно носить, скажем, не чаще разика в год, то еще лет двадцать протянет.
— В карманах, небось, нафталин?
— Да нет, цветки пижмы. Говорят, тоже спасает. От моли, тараканов и прочей нечисти.
— Мда… Ученый класс! С ним не поспоришь, — Вадим оглянулся на Саньку с Панчугой. На фоне лощеного хозяина смотрелись они, прямо сказать, сиротски. В кабинете, куда провел их Борис, были постелены ковры, и все трое с удовольствием скинули обувь, что, впрочем, еще больше подчеркнуло их «сиротское» положение. Лишь у одного Вадима носки выглядели более или менее прилично, у Саньки же с Егором в дружно сливающиеся прорехи во все стороны весело глядели круглые пальцы, и, может быть, впервые узрев себя в таком неприглядном виде, оба смущенно жались к стене, вызвав у Воздвиженова настоящий взрыв веселья.
— О, Господи!.. Ладно уж, выделю вам что-нибудь из спецодежды.
— Еще чего! — Санька попытался спрятаться за Егора.
— Да бросьте вы! Нашли, чего стесняться. — Вадим вольно уселся в кресло, руками огладил широкий стол. — Хозяин шикует, значит, не перечьте, а предлагает, — стало быть, еще есть. Берите, не то передумает. Кто их знает — этот ученый класс.
— Не передумаю, не бойся, — Воздвиженов оценивающе прищелкнул пальцами. — Ты ведь в курсе, у нас тут свое автономное водоснабжение, — для работающих в лабораториях душ обязателен. Вот и предлагаю — в целях, так сказать, санитарии и прочего… Вы в душ, а мы вашу одежку тем временем того.
— Чего того? — не утерпел подозрительный Санька.
— Выстираем, почистим, высушим. Есть у нас такой агрегат. Зовется Титан-Зэт. В общем выйдете отсюда чистенькими, свеженькими, благоухающими.
Егор в ужасе заморгал глазами.
— Чистенькими?
— Ну да. Управляться с водой проще простого. Задаешь температуру, нажимаешь кнопку, и пошло-поехало.
Вадим хитровато кивнул Саньке на Бориса.
— Думает, будем возражать!.. Мыло-то у тебя водится, профессорская твоя душа?
— Обижаешь, — Борис улыбнулся. — Даже шампуни. Заметь, все изготавливаем сами — и мыло, и пищу, и воду. Пока, конечно, в количестве ограниченном, но… На жизнь скупую хватает.
— Что ж, тогда не грех и объесть вас немножко. — Вадим поднялся. — Ну что, санкюлоты, двинули в чистилище?
«Санкюлоты» безрадостно кивнули.
* * *Процедура мытья прошла весело. Санька с удивлением крутил в руках скользкий брусок мыла, округляя пальцы, выдувал радужные пузыри. Разобравшись с кнопочным управлением, окатил Егора холодной водой, громко завизжал, получив ответную струю. Словом, освоились достаточно быстро. На шум и гам в душевую заглянул перепуганный служащий, но имя Бори Воздвиженова подействовало, как пароль. Их оставили в покое.
— Не слишком ли хорошо они тут устроились? — высказал сомнение Егор.
— Нормально, Панча. Нормально. Если науку не кормить, что это будет за наука? Тем более, что кормили мы их только вначале, а теперь они сами себя обслуживают. Воду качают из собственных скважин, энергию берут от солнечных батарей и ветровых станций, мыло научились варить, хлеб выпекать. А кто поставил первый работающий белковый синтезатор для Ганисяна? Они. Скоро и второй обещают собрать. Так что, Егорша, не погоняй науку. Она — штука нужная. Откровенно говоря, если у меня на кого и есть надежды, так это только на них.
— Оно конечно, разве ж я против… А-а-а!.. — дико блажа, Егор отскочил в сторону. Его окатили ледяной водой со спины. Гогочущий Санька с пластмассовым тазом спешил обратно в свою кабину.
— Вот бармалей!..
С водой и стерильностью отношения у Егора были без того сложные. Холодной же воды он не терпел вовсе.
— Всего-то тазик! Чтобы чище был.
— Она ж ледяная, дурила!
— Это для закалки.
— Ну, Шуркаган, я тебе сейчас устрою закалку!..
Вадим предусмотрительно отшел от забияк подальше.
* * *В просторном, выложенном белой плиткой предбанничке вытирались чистыми полотенцами — каждый своим, что тоже было в диковинку. На длинной от стены до стены скамье аккуратными стопками красовалось их собственное бельишко — выстиранное и проглаженное мудреной техникой Бориса.
— Вот так, господа, чудеса продолжаются! Одевайтесь. — Вадим великодушно развел руками, словно заслуга всего происходящего целиком и полностью принадлежала ему.
— Так-то оно так, только чегой-то оно другого цвета стало, — засомневался Егор, напяливая на себя исподнее. — Может, и не мое вовсе?
— Твое, твое, не сомневайся! Хотя понимаю… Твое-то чернущее было, а это салатное, — Вадим фыркнул. — Забыл уже, наверное, каких расцветок одежда бывает?
— Что я — Чехов, чтобы все помнить?
— Оно и видно, что не Чехов.
Скрипнула дверь, в предбанник заглянул Боря Воздвиженов.
— Помылись?
— Еще как! — взвизгнул Санька. — У Панчи целых три родимых пятна обнаружилось! А мы и не знали.
— Хорошо, значит, мылись.
Вадим виновато взглянул на Бориса.
— Воду у тебя хоть не всю выплескали?
— Ерунда, — Воздвиженов пренебрежительно качнул плечом. — Слава Богу, растем. Во всяком случае можем уже позволить себе не думать о таких мелочах. Это поначалу была нехватка, а сейчас — тьфу-тьфу.
— Ух ты! — Санька восхищенно погладил себя по животу, изучая шелковистую свежесть выстиранной и выглаженной рубахи. — Аж похрустывает.
— Ну вот. Теперь на вас можно глядеть и улыбаться, — Воздвиженов и впрямь был доволен.
