Хронос. Ледяной поход (СИ) - Митюшин Дмитрий

— Да ни к чему. Я тебя уже видел в костюме Евы. Так что за друг? Колись, давай!

Анфиса сняла со стула ночнушку и быстро оделась.

— Та не знаю я. Фамилия такая, как у шляхтича. Прилужный, Прилучный…

— Прилуцкий? — поправил попаданец.

— Точно. Прилуцкий.

Тоха опустился на кровать. Это меняет дело. Внутри закипела злоба. «Почему не вмешались, когда убивали Настю? Уроды! Им же раз плюнуть! И Настя была бы жива! Суки!»

Анфиса присела рядом.

— Давай, я тебя ужином накормлю. Есть небось хочешь? Всю ночь проспал и весь день.

Желудок заурчал. Но есть не хочется.

— Ты хоть кто будешь-то?

— Рабочий. Из Питера, — буркнул попаданец.

— Рабочий? — Анфиса рассмеялась и потрепала Тоху по голове. — Не смеши! Рабочий. Ты руки свои выдел? Они у тебя как у барчука. Белые, холёные.

Программер со злобой отпихнул её руки и прорычал:

— Руки как руки. Чё домоталась?

— Домоталась⁈ Да если б не я, ты б замёрз вместе со своей Настей! — женщина осеклась.

Тоха с яростью посмотрел на неё.

— Я тебя об этом не просил!

В глазах Анфисы заблестели слёзы.

«Блин! Ну что я, в самом-то деле⁈ — злость тут же улетучилась. — Она-то тут причём? Ведь реально спасла».

— Прости, — Тоха чуть коснулся руки женщины. — Я… мне…

Анфиса легонько прикрыла ему рот ладошкой. Вытерла глаза.

— Я сейчас, быстро.

И легонько коснувшись губами щеки, умчалась из комнаты. Лишь занавески, что висят вместо двери, колыхнулись.

Минут через пять Анфиса вошла уже в сарафане. Протянула одежду.

— Твоя. Я её постирала.

— Спасибо. А… оружие… где?

— Друг твой забрал.

Анфиса вышла. Пока Тоха одевался, хлопнула дверь. Потом снова. Программер вышел в горницу. Женщина уже хлопочет на кухне. Тоха сел в кресло-качалку. Через полчаса стол был накрыт. Варёная картошка с луком, солёные огурцы. Самогон.

Программер вылез из качалки и сел на обычный стул.

— Выпей, — Анфиса налила стопочку, — полегшает.

Тоха знает, не фига не полегчает, но послушно взял рюмку. Поднёс ко рту. Ядрёный свекольный запах долбанул в нос. Программер передёрнулся.

— А ты не нюхай, — улыбнулась Анфиса. — Пей. Или нос зажми, — и сама залпом осушила стопку.

Тоха нос зажимать не стал. Просто последовал её примеру. Крепкий зараза! Тепло расплылось по телу. Давно не пил, в голову слегка ударило. Но быстро прошло.

Анфиса что-то щебечет о довоенной жизни. Что у них было хорошее, крепкое хозяйство. Мужа в пятнадцатом на фронте убили.

— Знаешь, как плохо одной, без мужика? — всхлипнула женщина, как показалось, нарочито.

— Не знаю. Я без мужика никогда не жил.

Хозяйка сначала уставилась на него, потом рассмеялась. До Тохи тоже дошла двусмысленность фразы. Он тоже заржал, согнувшись пополам.

Отсмеявшись и вытерев слёзы, Тоха спросил:

— А дети у тебя есть?

Женщина тут же погрустнела:

— Нет. Не дал Бог. И к бабке-знахарке ходила, и даже доктор учёный из Харькова приезжал.

Программер решил съехать с грустной темы.

— Слушай, а когда Прилуцкий обещал прийти?

Анфиса секунду подумала, закатив глаза к потолку:

— Да, кажись, завтра. С утра. Грозен больно друг-то твой. Я уж ему, хай до весны у меня поживёт. А он, нет, только пять дней.

— У меня жена только что погибла.

— Прости, прости. Но, Антош…

При этом слове Тоха вздрогнул. Так его Настя называла.

— Выпей ещё, — Анфиса налила стопку. — Выпей.

— Не буду.

— Выпей, выпей. И хватит на этом.

Программер махнул ещё стопарик. Поспешил заесть картошкой.

— Антош. Прости меня, глупую бабу, если что не то скажу. Но ведь… Настю твою не вернёшь, а я вот, живая. Молодая. Оставайся со мной, Антош.

Тоха отвернулся.

— Мне на Дон надо.

— Зачем?

— Генерал Корнилов собирает добровольческую армию.

— Так и знала, что ты барчук. Куда уж, простым крестьянским бабам, до вас.

— Не барчук, а офицер.

Она встала и подошла близко-близко. Вот ведь зараза! Положила руку на плечо.

— Антош, дался тебе этот Дон, Корнилов! Оставайся. А с другом твоим как-нить договоримся. Чай, тоже человек. Понимать должон.

Тоха посмотрел ей в лицо и грустно усмехнулся.

— Анфис, на кой я тебе. Я ж по хозяйству ничего делать не умею. Я ж обычный программер.

— Хосподи! — всплеснула руками женщина, — как же тебя угораздило, миленький. А ведь такой молодой ещё. Но ничего. Я всё умею, — и провела рукой ему по волосам, — я очень хозяйственная. Только оставайся.

Тоха вздохнул. Н-да. Видать оголодала тётка без мужика. Но он-то тут причём? Ему в этом времени задерживаться не резон. Уже не резон.

— Друг твой мне тут одну вещицу диковинную оставил. Кажет, коли опасность какая, сожми её, и я зараз явлюсь, як чёрт из табакерки.

Сердце у Тохи тут же заколотилось.

— Что за диковина? Покажи.

— Сейчас.

Анфиса быстро подошла к комоду и вытащила из шкатулки какой-то предмет. Вернулась и протянула Тохе брелок в виде сердечка. Программер взял девайс.

— А нажать надо вот так, — и показала на воздухе, будто что-то невидимое сжимает двумя пальцами.

Интересно. Тоха повертел брелок в руках. Брелок вполне может быть и радиомикрофоном, и приёмопередатчиком.

— Ян, если ты меня слышишь, срочно приходи, — произнёс программер.

Тишина.

— Никак сказывся? — всплеснула руками Анфиса. — С вещью гуторишь!

— Ян, мать твою, — прорычал Тоха, — приходи. Или я… или я этот брелок расхреначу к чертям собачим.

Тишина. Да, угроза так себе. Они этих брелоков могут понаделать с туеву хучу.

— Слушаю тебя, Антон, — отозвалось «сердечко» голосом Прилуцкого.

— Хосподи! — подскочила Анфиса. — Царица небесная! — и перекрестилась.

— Приходи. Срочно. Есть разговор.

— Антон, ночь на дворе. До утра не терпит?

— Нет. Приходи.

— Хорошо. Скоро буду.

Чуть позже. Немного за полночь.

— Ты… зз… знаешь, к… к… какая… она… была? — уже в который раз вопрошает пьяный в дрова Тоха, сидя лишь в исподней рубашке и штанах. — Ззз-наешь?

Прилуцкий ответил, тоже едва ворочая языком.

— З… знаю. Она… б… была… к-к… классная.

— Нне-е-е-е, ты нн–не ззз-знашь!

Тоха посмотрел на расплывающийся стол, оглядел покачивающуюся, словно каюта в шторм, комнату, всё поплыло, разводилось, расстроилось. Комната вновь качнулась. Программер схватился за стол.

— Ххххде мы? А? А-а-а-а, — он махнул рукой. — Нн-неважно. Ннн-наливай.

Булькнула принесённая Прилуцким водка. К закуске Тоха даже не притронулся.

— Нне-е-е-е, ты не ззз-знаешь! — повторил попаданец. — Она… ангел. А ты, вввыы… д… даже ннн-на… помощь… ннн-не пришли. Она бы… была жжж-жива, — программер всхлипнул и утёр ладонью лицо.

— Ввв-выпьем, — предложил Прилуцкий.

Тоха кивнул. Голова упала на грудь и с трудом поднялась. Программер вылил в себя стакан водки. Положил руки на стол и опустил голову.

— Я… иии-её… сссс-собой…

— Помоги, — как сквозь вату донёсся голос капитана.

Кто-то поднял с двух сторон под руки. Тоха огляделся. Трое Прилуцких и три Анфисы куда-то его волокут.

— Гыыы. Ребята… ввв-выы… такие… классные. Я… ввв-вас… фф-фсех… ик… ой… ффф-фсех… люблю. Вв-вот.

— Идём, идём, любитель, — улыбнулись все три Анфисы и вместе с Прилуцкими куда-то его потащили. — Спать уж пора.

Программера аккуратно положили на кровать. Анфисы стали его раздевать.

— Поедимти-и-и… в… нн-номерааа-а! — завопил Тоха.

— Т-ш-ш-ш, — прошипели Анфисы, — эка тебя как развезло.

Программер стал проваливаться в сон. Сквозь дрёму донёсся совершенно трезвый, как показалось, голос Прилуцкого:

— Вот это добавишь утром в питьё.

— Ннн-нии нн-надо, — прогундосил Тоха, и его накрыла темнота.

Ночью. Там же.