Чужие степи 6 (СИ) - Ветров Клим

Ну а что, устоим сейчас, и вполне можно рассчитывать на звание первой столицы всех земель русских. По местным меркам, поселение не маленькое. Так что не хухры-мухры.

Постояв ещё какое-то время на улице, я вернулся в больницу и не задерживаясь, пошёл в палату к Ольге, отмечая что за ночь помещения немного остыли, проветрились, и дышать стало значительно легче.

То что она жива, я знал наверняка. Специально посмотрел всех кого выносили, её среди них не было. Поэтому особенно не волновался, ведь после вливания чужой крови — и уж тем более крови животного, человек быстро умирает. Что-то там сворачивается, вступает в конфликт, и всё, каюк. Ну а если она не умерла, значит всё подействовало как надо.

— Василий? — окликнули меня, когда я проходил по коридору. Это был Олег. Он сидел на стуле, и при моём появлении поднялся.

— Ну что, как она? — спросил я, но мог бы и не спрашивать — глядя на его счастливую физиономию, всё было и так понятно.

— Спит. — ответил — он. — Врачи говорят, на поправку пошла.

— Поздравляю! — это была очень хорошая новость, — А сынок как? Выздоравливает?

— Тьфу-тьфу-тьфу! — трижды сплюнул Олег. — Температуры нету, сам встаёт, даже телефон попросил.

— Ну вот, видишь как замечательно. А я иду, думаю дай проверю. Аню не встречал?

— Пять минут назад заходила к Ольге, с этим, с доктором таким чернявым.

Не знаю почему, но у меня от одного упоминания этого типа, портилось настроение. Понятно что никому не понравится когда за твоей женой открыто ухлестывают, но тут было что-то другое, только я никак не мог понять что.

— Ладно, раз у вас всё в порядке, пойду поищу её, Ольге привет передавай! — сказал я, и почти развернулся чтобы уйти, но Олег остановил меня.

— Постой. Дело есть.

— Слушаю.

— Не здесь, давай на улицу выйдем, тут неудобно. — предложил он.

И только когда мы покинули больничные стены, Олег заговорщицки осмотрелся, и не заметив ничего подозрительного, заговорил.

— Даже не знаю с чего начать...

— С начала начни, а там посмотрим.

Ещё раз осмотревшись, он стал расстегивать рубашку, оголяя волосатый торс.

— Вот, гляди. — расстегнувшись почти до пупка, повернулся он.

— И?

— Шрамов нет. Вообще.

— Правда? — естественно я знал куда он клонит, но не хотел сейчас ничего объяснять.

— Абсолютно ни одного шрама. Даже от аппендикса пропал.

— Так радуйся, разве плохо?

— Не знаю. Вот, у тебя хочу спросить, — плохо это, или хорошо? — прищурившись, он так пристально посмотрел на меня, что мне на секундочку стало неуютно. Врать я не хотел, но и правду говорить тоже не горел желанием. Тем более разговор этот будет долгий и сложный.

— Давай потом как-нибудь? — сделал я попытку уйти от объяснений.

Но Олег, казалось, не услышал меня.

— У тебя на руке шрам был, а сейчас его нет. — серьёзно сказал он.

То, про что он говорил, было не шрамом, а следом от ожога, но сейчас, как и все остальные отметины, этот след рассосался.

— Это долгий разговор. Вечерком подходи, и я тебе расскажу всё что знаю.

Я видел что ему не терпится узнать о причине столь странного явления, но он, хоть и с неохотой, всё же согласился подождать.

— Ну вот и славно. — обрадовался я, а спустя пару минут уже заходил в сестринскую, снова попав на какое-то бурное обсуждение. Сегодня здесь было не так многолюдно, но «полемика», точнее её интенсивность, всё равно зашкаливала. Нет, никто не ругался и не кричал, но общее впечатление от происходящего было именно такое.

Тот же извечный вопрос — что делать? Пытаясь найти правильный путь лечения, спорили все со всеми. Кто-то говорил о поддержании минимального влияния (на что влияния, я не понял), кто-то настаивал на ударных дозах, а кто-то придерживался золотой середины.

— Ну что, теперь ты мне веришь? — дождавшись когда Аня отвлечётся, я подошёл и прошептал ей на ухо.

— Надо ещё пробовать. Кандидаты есть? — так же тихонько отозвалась она.

Когда сюда шёл, заметил лишь одного «клиента», точнее клиентку — тётю Клаву, школьную повариху. Лет ей было меньше чем мне, но никто её иначе чем тетей Клавой не называл. Сейчас видок у нее был тот ещё, но в обычном, нормальном состоянии, она напоминала мне русскую печь. Не знаю отчего такое сравнение пришло, но когда я встречал её, мне казалось что она задымится, и начнёт раздавать пироги.

Потихонечку «вывалившись» в коридор, мы с Аней снова пошли на крышу, повторив процесс забора крови, спустились вниз, в коридор где лежала тятя Клава.

А она уже была совсем плохая. Пытаясь сбить температуру, её обложили мокрыми тряпками, и постоянно чем-то натирали, хотя и понимали что это бесполезно.

— Ну вот, сейчас сделаем укольчик, и всё будет хорошо... — успокаивала женщину Аня. Та уже ни говорить не могла, ни двигаться. Лежала, и только совсем незаметно дышала.

Людей в коридоре было много, но лишнего внимания мы не привлекли, здесь привыкли к постоянным манипуляциям, и на нас почти не смотрели.

— Надо будет отдельную палату освободить, как только совсем плохеет, сразу туда переводить. — Аня хоть и перестраховывалась, но в душе уже решилась на массовые переливания. Единственная проблема — сами врачи. Если люди начнут выздоравливать без видимых на то причин, у них неизбежно появятся вопросы.

А как ответить? Я даже представить боюсь что будет, если наше открытие станет достоянием общественности. Что скажут родственники тех кто уже умер, когда узнают что у нас давно было лекарство? И доказать, хоть что-нибудь, в данном случае станет уже категорически невозможно.

Закончив с тетей Клавой, шприц Аня убирать не стала, и поднявшись, задумчиво осмотрелась вокруг себя.

— Возле окна кровать, что скажешь? — спросила она.

Я посмотрел, но никакой дымки над человеком не было.

— Вроде не собирается помирать.

— Хорошо. Пойдём. — и увлекая меня за собой, она двинулась к окну. В кровати лежал глубокий старик, наверное не из наших. Во всяком случае, я такого не помню.

Аня присела возле него, и улыбнувшись, предупредила что сейчас будет немножечко больно.

Колола так же долго, но когда в шприце оставалось совсем немного, старик захрипел, дёрнул несколько раз ногами, и выпучив глаза, резко обмяк.

Доделав инъекцию, Аня спокойно вытащила иглу, и приложила к месту укола ватку.

Я понимал для чего она так сделала, но сам факт хладнокровного убийства, хоть и во благо, казался чем-то неправильным.

А смысл её действий был прост. Ей нужно было узнать что будет, если кровь дворфа вколоть ещё не умирающему человеку. Ведь если бы всё получилось как в других случаях, можно было бы не заморачиваясь, сразу проколоть всех заболевших.

— Поправляйтесь. — наклонившись к уже мёртвому старику, громко — так чтобы услышали лежащие вокруг люди, сказала Аня, и не меняя выражения лица, пошла к лестнице.

Я двинулся следом.

— Рано или поздно, всё равно узнают. — когда мы вышли на улицу и отошли подальше, заявила она.

— Тогда зачем скрывать?

— Пусть лучше поздно.

Я и сам об этом думал. Знай мы наверняка что дело ограничится лишь выздоровлением — тогда ещё пол беды, но на моём примере уже понятно что не ограничится. Регенерация, — я так подозреваю что теперь меня можно убить лишь срубив голову, плюс усиление всех базовых чувств, ну, или, как минимум, обоняния со зрением. Даже одно это делает из обычного хомосапиенса, — сверхчеловека. А если будет ещё что-нибудь? Не знаю — взгляд сквозь стены, телекинез, телепатия. Тогда что? Рождение новой цивилизации?

Но это при самом позитивном раскладе. А ведь может быть ещё и по-другому, чему невероятное количество примеров в той же фантастике. Оборотни, вампиры, зомби — всему что считалось нереальным, мы нашли здесь подтверждение. Что, если тот же Клаус, такой же мутант как и я, только с другими способностями? А ходячие мертвецы с завода, может они тоже кровушки попробовали?