Чужие степи 3 (СИ) - Ветров Клим

Чужие степи — часть третья

Глава 1

Только усевшись в пилотское кресло, я почувствовал что меня отпускает. Не то чтобы я особенно напрягался, — как мне казалось, но за прошедшую неделю — а «в гостях» мы находились уже семь дней, пришло осознание того, что не всегда очевидное, на самом деле очевидно.

Признаюсь, когда увидел Николая, оказавшегося Клаусом, едва сдержался чтобы не пристрелить его. Еще бы секунда, и лежать ему с дыркой в пузе, но ситуацию спас Леонид. Точнее не столько он, сколько закипевший, и заливший плиту кофе. Попытавшись спасти напиток, Леонид опрокинул на себя кастрюльку, и так истошно заорал, что отвлёкшись на него, я получил некоторое время на осмысление ситуации. «Главное не делать резких движений», — довлела единственно правильная в тот момент мысль.

Понятно, что не случись этого, всё закончилось бы быстро и печально. — Причём как для Клауса, так и для всех нас.

В дальнейшем же, в виду отсутствия какой-то определенности, я предпочитал меньше говорить. Возможно что мы все ошибаемся, и Клаус добрейшей души человек. — А может и нет. Именно поэтому весь следующий час я просто слушал.

Говоря как он рад, что наши дороги снова пересеклись, Клаус рассказывал, что сильно переживал, когда узнал о нашествии на станицу, и как обрадовался, узнав что мы отбились.

«Это и наши враги тоже» — говорил он, — «ты даже представить себе не можешь, что это за люди! Они как саранча! После них не остается ничего живого!».

Понимающе кивая, я продолжал слушать, ловя себя на мысли, что начинаю ему верить. До того убедительными были доводы этого маленького человека. Сейчас мне кажется, что у него настолько развит дар убеждения, что если ему нужно, — он может убедить всех даже в том, что дважды два равняется пяти.

Наверное, задержись Клаус подольше, я бы окончательно уверился в его дружелюбности, и в том что он не замышляет ничего плохого, но тот вдруг резко засобирался, и неожиданно ушёл, сославшись на внезапно возникшие дела.

Дёргаться и нагнетать, мы не стали, продолжая вести себя так, будто ничего и не случилось.

Тем более, по большому счёту, так оно и было. Даже самые подозрительные из нас — например Олег с Андреем, и те не напрягались. Будучи в полной власти охотников, мы совершенно не чувствовали угрозы. Относились к нам более чем лояльно, даже Камилла как-то пообмякла, и не смотрела волком.

Более того, за прошедшую с того времени неделю, нам помогли с самолётом, переставив его с колёс на лыжи. И теперь посадка на снег больше не представлялась чем-то нехорошим. Причём сделали всё самостоятельно, я лишь передал чертежи, и консультировал на различных этапах. Имеющаяся у охотников мастерская — туда нас не водили по каким-то своим соображениям, вполне справилась со своей задачей, и вчера я уже испытал обнову в действии — не взлетая, покатался по заснеженному полю.

Кроме этого проапгрейдили рацию, и помогли починить салонную печку.

Будь у нас ещё какие-нибудь проблемы, думаю и их бы решили, но в остальном вмешательство не требовалось, на данный момент машина была полностью функциональна.

Правда через какое-то время выяснилось что альтруизмом тут и не пахло. Закончив с ремонтом кукурузника, охотники предложили выкупить у нас трофейное оружие — вроде как очередная помощь.

И хотя категорично не настаивали, но ввиду обстоятельств, мы понимали, что это не просьба, а руководство к действию.

Спорить не стали, тем более что оружия имелось в достатке, и, проведя инвентаризацию, передали им пять калашей и пару карабинов, в обмен на десять бочек бензина. Плюс пришлось вернуть безвозмездно так полюбившийся Олегу винторез, причислить его к трофеям не позволила совесть, ну и то обстоятельство что патронов на него у нас почти не было.

Такой интерес к автоматическому оружию, Викентий объяснил серьёзным уменьшением новых «поставок». О причинах, приведших к этому, он не говорил, но даже на рынке, — по его словам, купить нормальную пушку «с рук», стало весьма проблематично. Калаши теперь вообще на прилавки не выкладывали, работая в основном на заказ. Более того, сметали даже гладкостволы, самопальный порох и гильзы. Это можно было бы назвать явлениями временными, — сезонными трудностями, или особенностями — кому как нравится, но кроме проблем с оружием, из свободной продажи пропали ещё и патроны, разобрали даже имеющиеся в каждой лавке вёдра с некондицией.

Всё это вызвало небывалый коллапс в экономике, ведь патроны здесь, в этом мире, не только боеприпас, но ещё и самая ходовая валюта, в одночасье исчезнувшая из оборота. Никто не знал как долго продлится дефицит, и не усугубится ли, поэтому все, в том числе и торговцы, замерли в ожидании.

По словам охотников, раньше такого никогда не было. Кроме ситуации на рынках, резко уменьшилось количество трофеев, ведь какая-то часть оружия и боеприпасов поступала из города. В любое время года, будь то зима или лето, всегда что-то да находилось, и выходящие на поиск охотники, практически никогда не возвращались без добычи. Но сейчас, вот уже в течении нескольких месяцев, ситуация в корне изменилась. Здесь не то что пустые, за последнее время из десятка отправленных на поиски групп, вернулась лишь половина, хотя все сроки давно вышли.

С чем это связано — никто не знал.

Терялись люди, терялось оружие, вооружать бойцов становилось не чем, в ход шли даже гладкоствольные ружья.

«Конкуренция все больше усиливается, за каждый слот приходится воевать» — говорил Викентий, добавляя — «оно конечно и раньше бывало, но скорее так: столкнулись, обменялись парой очередей для острастки, и разбежались, понимая что выгоднее найти новый слот, чем положить половину группы. Теперь же практически любая стычка заканчивается полноценным боем, победить в котором удается далеко не всегда. Наши группы малочисленны, они заточены конкретно под поиск и разведку, в отличии от натренированных мародёров.»

Кроме вышесказанного, «официально» нам ничего не говорили — ни меня, ни кого-то ещё из наших, в свои дела охотники не посвящали. Но кое-что всё же удавалось выяснить, просто наблюдая и слушая.

На сегодня же назначили обкатку шасси уже с подъёмом в воздух, и чтобы не летать вхолостую, Викентий предложил поискать пропавших охотников, пройдясь по их предполагаемому маршруту.

Ничего против я не имел, проверить лыжи в любом случае необходимо, а в какую сторону лететь, и где садиться, мне было совершенно безразлично.

— Ну что, все готовы? — обернулся я к Викентию. Сидя возле правого иллюминатора, он явно нервничал. Это мы к полётам привычные, а человек живёт в мире, где кроме птиц, никто в небо не поднимался. И как он сам говорил: "до нас, в живую, ни разу самолёта не видел".

— Готовы! — Викентий помахал рукой, и облокотился на поручень. В салоне, с одной стороны, поставили три пары двойных автомобильных кресел. Немного переделали крепления, и вот, летать мы теперь могли с комфортом. Можно было бы и больше установить, но полностью оборудовать под пассажиров не стали, мало ли, масштабное что-то придётся загружать.

— Полетели уже. — поправляя душку переговорника, буркнул Леонид. Он сегодня был за штурмана, как обычно, своим невозмутимым видом вселяя в меня уверенность.

Заранее прогретый мотор завелся с пол-оборота, и аккуратно вырулив на прямую, я выжал тормоз, дождался когда самолёт остановится, и плавно добавил газу.

Взлетели штатно. Мне нравилось это слово, но не по звучанию. Потому что все другие, обозначают какие-то проблемы. Кто-то, наверное, скажет что проблемы для того и существуют чтобы их решать. Отчасти, конечно, да — так и есть. Но только не в авиации, где любая проблема должна решаться ещё до своего появления, иначе вполне может стать фатальной.

Поднявшись над домами, по традиции я развернулся над «аэродромом», и помахав высыпавшему на улицу народу, лёг на заданный курс.