Чужие степи 3 (СИ) - Ветров Клим

— Чего? — переспросил я, в глазах опять расплылось, а когда развиднелось, Клаус уже исчез, словно его и не было.

Позади скрипнула дверь, на пороге стояла Аня.

Глава 3

— Я всё слышала. — затащив меня в квартиру, Аня с силой захлопнула дверь.

Едва удержав равновесие, я опёрся о стену.

— И что думаешь?

— Думаю тебе надо идти спать, а завтра, точнее уже сегодня, сесть за штурвал, и вывезти детей.

Я понимал что никаких других вариантов у меня нет, и выспаться, это единственное что можно сейчас сделать. Вот только как уснуть с таким бардаком в голове?

— На, здесь две таблетки, выпей и ложись. — прочитала мои мысли Аня.

— Это что? Снотворное? — снотворного у нас не было, поэтому спросил я так, на всякий случай.

— Успокоительное. — ответила супруга — Пей и иди спать.

Судя по тому, что на кухне никого не было, — все разошлись по комнатам, и будить людей, заранее зная что от них ничего не зависит, было бы неправильно. Поэтому спорить я не стал, и запив таблетки водой, отправился на боковую.

«В баках сейчас примерно пятьсот литров, и значит можно грузить порядка двух тонн груза, в данном случае людей. Наверное даже немногим больше...» — думал я, уткнувшись в ватный матрас, и накрывшись сверху подушкой. "Если средний вес ребёнка сорок килограмм, то можно перевозить по пятьдесят человек. Но столько просто не запихнётся. Может стоя, как в автобусе? Наверное, так и сделаю — лететь недолго, полчаса максимум, не устанут. Только неплохо бы перед посадкой как-то взвешиваться.

О том как охотники будут обеспечивать безопасность, я не задумывался, просто принял за аксиому — будут, и всё. Моё дело людей вывозить. Спать, вроде бы, не хотелось, но то ли таблетки оказались с подвохом, то ли я действительно так устал, но мысленно прикидывая как лучше построить маршрут, незаметно уснул.

Снилось небо. Чистое, без единого облачка. Я за штурвалом кукурузника, рядом кто-то из своих, в салоне дети. Их много; мальчики, девочки. И тут вдруг откуда-то сверху пикирует огромная чёрная птица. Я тяну штурвал в сторону, стараясь увернуться, но он не поддается, как ни стараюсь.

Просыпаюсь весь в поту, от чьего-то прикосновения. Это Аня, судя по кругам под глазами, она ещё не ложилась. Пять часов. До начала операции всего час.

Поднимаюсь и выхожу в коридор, оттуда в ванную. Давя зевок, сую голову под струю холодной воды. Легчает. Спать уже не хочется.

Насухо вытираюсь вафельным полотенцем, и покидаю санузел.

— Иди кофе хлебни. — зовёт Аня с кухни.

Двигаю туда. Здесь уже ждут мужики. Они полностью одеты и экипированы. Особенно круто смотрится обмотанный пулеметными лентами Леонид. Его дегтярь стоит в углу.

— Ты прям как матрос Железняк. — озвучивая первое что приходит в голову, сажусь за стол.

Крепкий кофе приятно обжигает.

— Аня рассказала что к чему. Я с тобой. — Леонид поднимается, и навалившись кулаками на стол, пристально смотрит на меня.

— Хорошо, но только вторым рейсом.

— Почему? — глухо интересуется он.

Лёня в роли штурмана незаменим, но лишний человек, это лишний вес, и за штурмана полетит тот, кто знает дорогу. Потом, когда узнаю маршрут — без вопросов, но первым рейсом — никак. Объясняю, и он нехотя соглашается.

Допив кофе, окончательно оживаю, и окружённый свитой, выхожу из квартиры.

Здесь, прямо на площадке, нас уже ждет Викентий, и ещё какой-то незнакомый тип.

— Детей будем подвозить по готовности прямо к самолёту — говорит он.

— Желательно перед посадкой всех взвешивать. — я конечно сомневаюсь что возникнет перегруз, но всегда лучше перестраховаться. Тем более когда есть такая возможность.

— Хорошо. Сколько времени нужно чтобы подготовить самолёт?

На улице не особо холодно, градусов семь, плюс-минус, а значит прогревать не придётся. Проверить давление в стойках шасси, да так, по мелочи.

— Минут двадцать, если без сюрпризов.

— Что-то может пойти не так? — тут же напрягается он. Незнакомый тип тоже замирает.

— Вик, это железо. Оно имеет свойство ломаться. Так что, всякое может быть. — отвечая ему, стараюсь не выдавать своего отношения. Нет, никаких обид, но на будущее учту, что доверять ему не стоит.

— Понятно. — кивает он, — Загрузимся заранее, а взлетать будем по сигналу.

Подходим к самолету. И не уточняя какой должен быть сигнал, я поднимаюсь на борт.

— Подключить аккумуляторы и проверить давление шасси. — усевшись в кресло, негромко раздаю указания мужикам.

На часах половина шестого.

Интересно, а как они будут обеспечивать коридор? Начнут в шесть, или к шести уже закончат? Если мы в кольце, а для безопасного пролета нужно очистить весь кусок на котором самолёт будет набирать высоту. Но, во-первых, это очень большая площадь, а во-вторых — после одного-двух рейсов нас уже будут выцеливать заранее. И в этом случае идти придётся буквально по крышам, используя городской рельеф в качестве защиты.

Напрягало то что никаких посторонних звуков я не слышал, оно может и нормально, и это не показатель — если работают спецы, то зачистка вполне может пройти «без шума и пыли». Но сколько должно быть тех спецов? Как я понял, бойцов у охотников не так чтобы и много, а уж тех кто сможет отработать на уровне современного спецназа, и вовсе ни о чём.

Отгоняя ненужные мысли по принципу — если я не могу повлиять, то стоит ли думать об этом? Завожу мотор, и дождавшись когда он схватится, слегка добавляю обороты.

Без пятнадцати.

Давление чуть повышенное, сейчас это нормально — масло ещё не прогрелось. Амперметр тоже глючит — показывает недозаряд, но это тоже не страшно. Проверяли прибором, с зарядкой всё в порядке, просто особенность древней электроники.

Пробегаюсь по управлению, добавляю газу, проверяю тормоза. В отличии от колесного, тормозную функцию в лыжном шасси выполняет специальный рычаг. При нажатии он покидает своё место, и буквально вгрызается в снег. Тормозной путь в этом случае зависит от наста — чем он плотнее, тем короче выбег. Ну и наоборот.

Без пяти.

Возвращаются мужики, давление в одной из стоек за ночь упало вдвое, поэтому пришлось подкачать. Не страшно, но теперь придётся проверять после каждого рейса.

До шести одна минута.

Смотрю на часы, и только стрелка наползает на шесть, как мир вокруг вздрагивает, что-то грохочет, и заглушая шум работающего двигателя, пространство наполняется неимоверным грохотом. Земля так сильно трясётся, что моё кресло раскачивается вместе с самолётом, а висящие в креплениях наушники срываются со своего места, и падают мне на голову.

Инстинктивно вцепившись в штурвал, я сижу, ни жив ни мертв.

Солнце ещё не взошло, в темноте ни черта не видать, но судя по звукам, охотники что-то взорвали. Что-то большое и адски громкое.

Через поле к самолёту несутся несколько машин, и подъехав со стороны правого крыла, тормозят.

В машинах дети, они выходят, и пугливо озираясь, сбиваются в кучу.

Бросив штурвал, я выскакиваю наружу. Детей много, в их числе моя младшая дочь, и сын Олега.

Про взвешивание забываю, и кое-как организовав малышню — а тут старше десяти и нет никого, запихиваю всех в салон самолёта.

— Это все? — перекрикивая рев мотора и не утихающий грохот, ловлю за рукав Викентия.

— Да! — кивает он, говорит ещё что-то, но я уже не слышу.

Примерно двадцать человек, все маленькие и лёгкие, как по весу, так и по наполненности салона, по идее без проблем можно ещё несколько человек впихнуть. Но это первый рейс, так что пусть так. Зато можно Леонида с собой взять. Жестами показываю ему на дверь, и дождавшись когда он поднимется, усаживаюсь в своё кресло. Викентий уже здесь. На месте второго пилота. Надеваю гарнитуру, и слежу чтобы он сделал тоже самое.

Грохот тем временем почти стихает, земля уже не трясётся, и добавив газу, я отпускаю тормоза.