Александр Мазин - Время перемен
— А «Смирновской» у вас много, Андрей Алексеевич?
— Алкоголики!
— Андрей Алексеевич, мы же в отпуске!
— Тогда другое дело. Ладно, пошли внутрь, а то мои совсем извелись. Думают: я еще стою того, чтобы меня укокошить.
С этими словами, к немалому облегчению своих телохранителей, дед довольно лихо вскарабкался на борт вертушки.
— Куда летим, Ваше Высокопревосходительство? — осведомился пилот.
— В Суоми. На мою дачу. Игнат, распорядись, чтобы там подготовились, — велел он начальнику охраны. — Банька и все такое. Марьяна, — повернулся он к сопровождающему врачу, — дай моему малахольному внуку что-нибудь для укрепления организма. И мне тоже дай. Будем сегодня Бахуса тешить.
— Андрей Алексеевич, вам бы печень поберечь, — запротестовала сопровождающий врач. — Года не прошло, как пересадку сделали.
— А для чего, по-твоему, я эту пересадку делал? — проворчал дед.
Глава двадцать пятая
ОПЕРАЦИЯ В ГОНКОНГЕ
Когда Хокусай сообщил, где будет происходить следующая акция, Артём был несколько удивлен. Его «спецификой» были Африка и, отчасти, Южная Америка. А сейчас Гриву включили в состав команды, которой предстояло работать в китайской провинции Гонконг. Причем работать не в качестве группы силового проникновения, а, как раньше выражались, «под прикрытием».
Впрочем, Артёму объяснили, почему был выбран он, а не кто-нибудь из ничуть не уступающих ему квалификацией сотрудников-китайцев.
Нужен был русский. Богатый русский аристократ. Почему именно русский, а не, скажем, английский? А Бог его знает. Вернее, не Бог, а Головастый. Так или иначе, приказы не обсуждаются, а исполняются. Грива ответил: «Есть!», и через семь часов служебное «крыло» доставило его на одну из островных баз в Индийском океане. Юджин О’Тулл был уже там. Как всегда.
В Гонконг они отправились втроем. О’Тулл, Грива и Хо Фэн, китаец. Хо родился в континентальном Китае, но Гонконг знал как свои пять. Вероятно поэтому его и назначили старшим группы. Поставленная задача: выявить и уничтожить лабораторию генной инженерии, «продукты жизнедеятельности» которой были выявлены «алладиновскими» аналитиками. Было также установлено, что лаборатория существует минимум три года и с проявлениями «ифрита» ее работа пока не коррелирует. Однако, учитывая ее профиль и отсутствие регистрации в Комитете, зачистить ее было необходимо. Но чертовски непросто. Со всех точек зрения это была нетипичная операция. Стандартная схема такова: сначала разведка на всех уровнях, потом аналитики расписывают последовательно каждый шаг, потом «полевики» просачиваются на территорию противника и «закрепляеют шунты».
И все время над ними — безупречный и мудрый Головастый и ощетинившийся орудиями и ракетами флот «зачистки».
Здесь, в Гонконге, ничего подобного не было и не могло быть.
Рядом «святая святых» Великого Китая, его островной разведцентр. Слева — Восточно-Китайское море, справа — Южно-Китайское. Каждый кубический метр пространства — под особым контролем.
Китай — не Североамериканские Штаты. «Алладину», при всей его мощи и авторитете, в это пространство просто так не сунуться. Все равно что подвесить боевой модуль над Красной площадью. То есть войти можно, но с соблюдением всех официальных формальностей, к которым Китай, заслуженный член Совета, относится крайне щепетильно.
На российской территории было бы намного проще. Личный запрос директора Комитета Государю, экстренное совещание Кабинета — и «добро» получено… Или вопрос уже решен собственными силами России. Что более вероятно.
Но Китай… Китай — вечная проблема. Как гигантская амеба, Китай просачивается везде. А просочившись, накрепко присасывается к занятому месту и понемногу переваривает.
Взять тех же североамериканцев. Полвека назад они выкинули из своих пределов почти тридцать миллионов этнических китайцев: две трети всего китайского населения США. И все равно сейчас в Северной Америке каждый третий — китаец. И в мире. А в Запад-Европе — каждый четвертый. Да и то потому, что там — половина чернокожих и мулатов. Только в России ситуация получше. Вовремя спохватились потому что и вплотную занялись повышением рождаемости.
К тому же Китай — единственное по-настоящему сильное высокотехнологичное государство, которому наплевать, если из-за какого-нибудь катаклизма его население уменьшится на пару миллионов. Изменят квоты на рождаемость — и все дела.
Одно хорошо: совместными усилиями России, Запад-Европы, Индии и Японии удалось притормозить территориальные претензии Китая в Азии.
Но Гонконг — это исконная китайская вотчина. Нахрапом не возьмешь. А пойдешь официальными каналами, вытянешь пустышку. Кто-нибудь из чиновников наверняка сольет информацию заинтересованным лицам — и всё: «алладиновцам» достанутся пустые помещения или какое-нибудь совершенно невинное производство. А если исследования ведутся под эгидой государства, то официально нас вообще не подпустят. И такую защиту наворотят, что никакое локальное техническое превосходство не поможет.
Поэтому приходилось действовать неофициально. Впрочем, Гриве, бывшему сотруднику Русской разведки, работа «под прикрытием» не в новинку.
Артём Грива
Всё было именно так, как я когда-то сказал Буркину насчет Тайваня: душно, грязно, преступность, китайцы…
Помимо всего прочего Гонконг был центром производства психотропной электроники, запрещенной почти во всех цивилизованных странах, так что сюда слетались со всего мира любители начинять мозги электродами. В отличие от обычных наркош, нуждавшихся в ежедневных дозах, электроторчкам близость пушера не требовалась. Вживленные в серое вещество палладиевые нити были практически вечными. Обновления требовал лишь управляющий чип. Да и то лишь когда его обладателю хотелось освежить ощущения.
Но сама операция стоила чертовски дорого. Причем без всяких гарантий. Двадцать процентов «электрифицированных» превращались в кретинов, большая часть которых, к счастью, вскорости помирала.
В общем, девять десятых территории Гонконгской провинции иностранным туристам посещать не рекомендовалось. Надо ли говорить, что работать нам предстояло там, куда местные полицейские если и наведывались, то силами не менее батальона.
Управлялась эта клоака триадами, по закону джунглей, то бишь — кто сильней, тот и прав. Помимо упомянутой психотроники здесь процветали практически все виды криминального бизнеса — от самых экзотических имплантаций до производства обычных наркотиков. Здесь какой-нибудь скотовод из Техаса мог купить рабыню-наложницу с рыбьим хвостом, а перезрелая шведская нимфоманка — мужика с бычьими рогами и бычьей «оснасткой». Хорошо, если десятая часть проводимых здесь исследований лицензировалась «Алладином». Время от времени у руководства Комитета возникало желание попросту прихлопнуть этот гадюшник, но подобный шаг означал прямую конфронтацию с Китаем. И не только с ним. Поэтому «Алладин» пока ограничивался локальными акциями и максимально возможным контролем над здешними информационными потоками.
Прикрытие в Гонконге у «Алладина» было металлокерамическое: сотрудники старейшей пекинской фирмы по производству гормональных имплантов. Той самой, что полсотни лет назад кардинально решила проблему диабета — элементарной подсадкой в организм генномодифицированных клеток, вырабатывающих инсулин. Элементарной — с современной точки зрения. Тогда это была революция. Правда, революция ожидаемая. Китай еще в конце прошлого века объявил генную инженерию лидирующим направлением науки.
Фирма разорилась, когда обнаружилось, что генное моделирование — излюбленная «тема» «ифрита». Ее акции рухнули, как подкошенный землетрясением Бруклинский мост…
Но о том, что концерн погиб, так никто и не узнал, поскольку его с большой скрытностью приобрели тогдашние лидеры в то время еще не «Алладина», а Антитеррористического бюро.
О фирме мне рассказал Юджин. Он уже участвовал однажды в операции на здешней территории и на мой вопрос — как работалось? — ответил лаконично: дерьмово.
Хотя у них тогда было тоже отменное прикрытие, пять групп на подхвате и самое лучшее «железо», которым располагал «Алладин».
Сейчас все обстояло намного хуже. Можно сказать, что мы шли на эту операцию в вечерних костюмах, тогда как обстоятельства требовали «брони» минимум пятого уровня. Нам предстояла «одноразовая» точечная акция из тех, после которых поднимался истошный вой… Но если реализаторы срабатывали как надо, «хвостов», тянущихся к «Алладину», не оставалось, и перевести дело из плоскости масс-медиа в зал Международного суда не удавалось. Но чтобы сработать чисто, в моем понимании, нам следовало хотя бы ознакомиться с узловыми точками будущей операции. Нас с ними не ознакомили. Нас с Ирландцем вообще ни с чем не ознакомили, если не считать тех идиотских ролей, которые нам предстояло играть. Всё остальное должен был сделать Хо Фэн.
