Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)
— Но ведь была война! Теперь-то все по-другому!
— Именно поэтому она и была. Потому что никто никому не нужен.
Бородач повел плечами и пошел дальше, а Паша устало опустился на кровать. Когда-нибудь он вернется за Иваном. Когда-нибудь…
Виктор Тарапата
МЕМУАРЫ ПРИЗРАКА
В конце концов, что такое смерть?
Смерть, дорогие товарищи,
это самое интересное приключение,
которое мы испытаем в жизни.
Аркадий СтругацкийЗапах свежей выпечки. Как же я его люблю! Это несравнимо ни с чем — когда просыпаешься утром вместе с первыми лучами солнца и чувствуешь сладковатый запах круассанов. И голос мамы, которая зовет к завтраку с первого этажа… Вскочив с кровати, я неслась что есть сил, чтобы съесть первый круассан нового дня.
Мой отец был пекарем и наладил хороший собственный бизнес. Наша boulangerie[3] располагалась в большой комнате первого этажа, недалеко от площади Нации. Не полноценный магазин-булочная, а всего лишь небольшое окно на улицу, к которому подходили люди, чтобы купить свежеиспеченный багет. Зато папины круассаны пользовались большей популярностью: очередь за ними начинала выстраиваться за полчаса до начала торговли, а вся выпечка уходила очень быстро, буквально за полчаса. Отцу с братом приходилось вставать задолго до рассвета, чтобы к открытию напечь их достаточное количество.
Почему все так любили покупать именно в нашей boulangerie? Потому что если человек пришел к нам, то за несколько секунд он получал заряд положительной энергии на весь день, начиная с приветствия моего отца и заканчивая нежной, типичной для исконного парижанина улыбкой, да еще и искренним пожеланием «Bonne journee!», что в переводе означает: «Хорошего вам дня!». Да и потом, папа был хранителем рецепта, уходящего корнями глубоко в прошлое. Рецепт этот передал ему отец, тому — его отец и так далее. Такие круассаны во всем Париже можно было попробовать только здесь. Папа держал рецепт в строжайшем секрете и обещал поведать его нам, только когда мы станем взрослыми. Тем самым он передаст дело поколений в наши руки, говорил отец.
Брат знал, как сильно я люблю первый горячий круассан, и всегда отдавал его маме, чтобы та, в свою очередь, накормила меня. Вы не можете себе представить, как это вкусно — откусывать круассан и запивать его апельсиновым соком! Прекрасное начало дня!
* * *Однажды в ноябре к нам заглянул высокий мужчина в черном пальто. Кажется, про людей подобного телосложения здесь принято говорить «богатырь», хотя значение этого слова нельзя точно истолковать на французском. Он заказал один круассан. Николя быстро положил последний рогалик в бумажный пакет и передал его папе, а тот — протянул покупателю.
— Merci! — поблагодарил здоровяк и, отойдя немного в сторону, развернул и откусил свежеиспеченную булку. Сделав пару движений челюстями, он остановился и закрыл глаза, как бы давая великолепному вкусу наполнить себя. Каждый последующий кусочек он смаковал и жевал долго, наслаждаясь, а затем подошел к отцу снова и произнес с сильным акцентом:
— Месье! Это самый лучший круассан, который я когда-либо пробовал! Большое вам спасибо!
— Очень приятно слышать такое, — улыбнувшись, ответил папа. — Приходите к нам еще. К сожалению, на сегодня, выпечка кончилась.
— Жаль… Знаете, а ведь я уже очень давно ищу человека, который умеет настолько же виртуозно готовить такие изделия. Меня зовут Александр, я прилетаю сюда из Москвы уже не в первый раз. В общем, мне нужен такой человек, как вы. Я планирую открыть большое кафе-бистро, где будут подавать лучший кофе и лучшие французские круассаны. Не окажете ли вы мне честь стать шеф-поваром в моем заведении? Я гарантирую вам хорошую зарплату, перелет для всей семьи и достойное жилье.
Отец слушал ломаный французский богатыря очень внимательно, ни разу не прервав его, а когда тот закончил говорить, выдержал паузу. По выражению его лица я поняла, что папа впал в глубокие раздумья. Затем он встал со своего высокого стула и сделал круг по мини-пекарне, снова подошел к кассе и тяжело вздохнул. Хотя внешний вид и выражение лица Александра не говорили о чем-то подобном, он оказался весьма чутким, добрым и более уступчивым и терпеливым, чем казался на первый взгляд.
— Я вижу, что вам надо хорошенько все обдумать? — улыбнувшись, произнес он. — Понимаю, выбор непростой, но если вам что-то не понравится и вы захотите вернуться в Париж, то на следующий же день покинете Россию. Разумеется, за мой счет, а обо мне больше не услышите. Мое пребывание во Франции заканчивается через три дня. Даю вам один день, чтобы принять решение, так как второй день уйдет у нас на оформление документов. Не волнуйтесь, я обо всем договорюсь в консульстве, и вы получите визу в течение трех часов. Я зайду завтра, ровно в полдень. До свидания!
— Хорошего вам дня! — хоть отец и находился в легком шоке, все же эта фраза снова получилась у него очень выразительной. Даже слишком…
* * *Наступило время обеда, после которого нужно было готовить тесто на завтра. Папа не выходил из своего кабинета, пока мама не позвала его к столу. Там он тщательно все обдумывал, попивая полусладкое вино, сделанное нашим хорошим знакомым-виноделом в собственном шато. Отец пил исключительно молодое божоле, которое любил за нежный вкус, малую крепость и фруктовые нотки, звучащие на нёбе. Впрочем, вином он ни в коем случае не злоупотреблял: я никогда не видела его в нетрезвом состоянии.
Скрипнули ступени, и через несколько секунд отец уже сидел вместе со всеми за столом. Сегодня мама приготовила свои «патентованные» свиные отбивные с овощами. Особенно вкусным был сок, который давали овощи…
Естественно, на столе было обилие различных видов сыров, которыми принято заканчивать любую трапезу. Не знаю, откуда такая традиция, но это уже вошло в привычку. Сыр был чем-то вроде заменителя жвачки или зубочистки. Я очень любила «Камамбер» за его вкусную белую внешнюю плесень и мягкую сливочную внутренность.
Забрав свой бокал и сев на диван, отец жестом подозвал маму.
— Ивонна, ты сегодня так прекрасна…
— Merci! — ответила мама.
— Сегодня к нам заходил один человек, он из России… — отец помолчал. — Предложил мне стать шеф-поваром в его московском кафе-бистро.
— Ты намерен оставить нас?
— Напротив, этот человек очень состоятельный, это видно по нему. Он предложил всем нам переехать в Москву с правом вернуться, когда только пожелаем. Я бы хотел попробовать. Что ты об этом думаешь?
Меня переполняли эмоции: я очень любила Россию и даже пыталась говорить по-русски, но совершенствовать речь было не с кем. А уж побывать в Москве было моей заветной мечтой. Увидеть величественный Кремль и Александровский сад, купить что-нибудь в ГУМе, сходить на спектакль в Большом театре, побывать в Ленинской библиотеке… Эти несколько секунд длились для меня чересчур долго. Я ждала ответа мамы. «„Да“! Скажи „да“! Пожалуйста, скажи „да“!» — мысленно повторяла я. И, наконец, это свершилось!
— Хорошо, давайте попробуем. Мы ведь в любом случае собирались посетить эту страну, а тут такой случай… Я говорю — «да».
— Едем? — зачем-то уточнил папа.
— Едем, — твердо и уверенно ответила мама.
Я была на седьмом небе от счастья. Ура! Это свершилось! Я лечу в Россию на крыльях счастья и свободы… Жизнь только начинается! Передо мной открываются новые горизонты знаний и впечатлений. Яркие образы фотографий русской природы — сосны, березы, ели — всплывали в моей памяти. Широкие улицы мегаполиса с его многокилометровыми пробками. И снег… Он повсюду! Большие сугробы, в которых можно утонуть!
Меня зовут Жизель, и мне было девять лет, когда я погибла…
* * *— А какие еще фразы ты знаешь? — спросил меня Яков.
— Ммм… Дайте мне, пожялюйста, чашечку кофе, — немного побаиваясь сделать ошибки в словах, ответила я.
Яша слегка улыбнулся и поспешил исправить меня:
— Нужно говорить: пожалуйста, — он произнес это слово с особым нажимом на вторую и третью гласные и повторил по слогам: — По-жа-луй-ста.
— По-жа-луй-ста, — произнесла я.
— Вот, ты уже делаешь большие успехи. Просто надо корректировать твой нежный прононс на более твердые гласные, такие, как «ы, а, у», — похвалил он меня, уже перейдя на французский.
— Спасибо большое, Яков, я очень рада, что подружилась с тобой.
— Я тоже очень рад. Я люблю Францию, как ты — Россию, но у меня проблемы с французским. Как видишь, говорю я неплохо, а вот писать практически не умею. Все время путаю сочетания гласных «ou», которые дают звук «у», и не только. Поэтому тебе тоже большое спасибо, Жизель.
— Pas de quoi,[4] — смущаясь, ответила я.
Как оказалось, у Александра есть сын, которого и звали Яков. Мама Якова умерла во время родов, поэтому отец оберегал его, как самое драгоценное сокровище мира. Ведь так и есть: дети — это самое прекрасное, что бывает на этом свете. Родители смотрят на свое чадо и понимают, что жизнь уже прожита не зря, что какой-то их след останется на этой земле. Они постоянно спорят о принадлежности носа или родинки одному из них. За такими сценами очень смешно наблюдать.
