Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич
– Банза-а-ай!
– Ура-а-а!!!!!
На нашем участке японцы просто не успели до нас добежать – самураев смел автоматический огонь на кинжальной дистанции. Да и опытные, умелые в рукопашной бойцы батальона не заметили щуплых япошек в короткой штыковой…
– Ну спасибо, тезка! Крепко выручили!
Я кивнул поблагодарившему меня майору, уводя своих людей в сторону товарных составов. Но стоило нам пробежать всего сотню-другую метров, как мы увидели бронепоезд, медленно двигавшийся к выходным стрелкам, и тянущийся вслед за ним груженый состав…
А еще «тридцатьчетверку», перегородившую японцам путь и открывшую огонь по бронепоезду.
Вот только последний отвечает сразу из четырех орудий…
Заметили мы и второй танк, вырвавшийся вперед, но теперь медленно откатывающийся назад, хаотично поливая все пространство перед собой густыми очередями спаренного ДТ. «Коробочка» не могла войти на станцию без десанта, но пехотное сопровождение или уничтожено, или отстало… На что я очень надеюсь. А вот сам танк теперь преследуют сразу несколько сухопутных камикадзе, довольно грамотно прячась за откосом путей и сближаясь с «тридцатьчетверкой» с флангов…
– Володя, помогите танкистам!
Старший снайперов согласно кивнул, залегая у путей; его примеру последовали прочие стрелки с оптикой. Вновь застучали хлесткие выстрелы СВТ, быстро охладив пыл раздухарившихся было камикадзе, а на путях показался еще один танк.
Это все хорошо, вот только бронепоезд, как видно, пробивает дорогу составу именно с химическим оружием. Наверняка с ним! И ведь ничем уже не остановишь, добежать не успеем…
– Пулеметчики, бейте трассирующими и бронебойно-зажигательными по локомотиву уходящего состава! Глядишь, зацепим бригаду!
Сам я поспешно зарядил ракетницу красной сигнальной ракетой и выстрелил в сторону локомотива уходящего поезда, потом еще раз. Открыли огонь оба ручных пулемета, пытаясь достать бригаду на слишком большой для себя дистанции – более восьмисот метров…
Но танкисты меня поняли. Разбившая один броневагон и уже «разутая» ответным огнем «тридцатьчетверка» вдруг развернула башню и точно всадила бронебойную болванку в ничем не защищенный паровоз грузового поезда.
– Вперед, братцы, вперед!!!
Мы со всех ног рванули к быстро теряющему скорость составу через пути, уже не обращая внимания на свистящие вокруг пули и грохот взрывов впереди. По бронепоезду заговорили еще два танка, быстро перемалывая ход боя в свою пользу. Кажется, японским пулеметчикам (если они вообще есть) уже не до нас.
Густой пар из разбитого болванкой котла ненадолго закрыл нас от вражеских глаз… Я первым подбежал к дверям ближнего товарного вагона, за мной подоспел один из морпехов.
– Сбивай! – крикнул я матросу.
Тяжелый приклад ППШ со второго удара сбил навесной замок. Рывок – и двери вагона разъехались в разные стороны, открыв моему взору ящики с уже знакомыми японскими иероглифами.
– То, что мы ищем! – подтвердил запыхавшийся Чан.
– Дима, Паша – тормозные башмаки, срочно под вагоны! – скомандовал я. – Нельзя дать составу укатиться в любую из сторон! Не дай бог, сдетонируют химзаряды!
Оба офицера согласно кивнули, принявшись организовывать своих бойцов, а я поспешил вперед с уже ноющим, предчувствующим беду сердцем…
Нет, чуда не случилось. Разбитый бронепоезд замер с горящим, сошедшим с рельсов локомотивом, три его артиллерийских вагона уничтожены, а экипаж добивает пара «тридцатьчетверок».
Первым вступивший в безнадежную схватку и так крепко выручивший нас танк горит. Горит с задраенными люками. Героический экипаж спас многих наших ребят, даже не зная, за что жертвует жизнями в обездвиженной, а значит, обреченной «коробочке»…
Сквозь какофонию выстрелов и взрывов на станции я вдруг отчетливо услышал пение соловья, вроде как отпевшего еще по весне… Быть может, мне только показалось, что я его услышал? Но в тот же миг я почувствовал, что по правой щеке бежит одинокая, непослушная слеза.
Покойтесь с миром, братья. Царствие небесное вы точно заслужили…
Ведь «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя».
Глава 17
И вновь дороги, пыль и зной… Впрочем, зной мне нравится больше: зной – это, прежде всего, лето, а не бесконечная осенне-весенняя слякоть или зимние сугробы по колено!
Впрочем, не мне говорить про зной… Вон бойцы Забайкальского фронта запросто перемахнули пустыню Гоби и вышли к Большому Хингану до того, как удобные оборонительные позиции заняли японцы. Каково? Самураи считали, что никто не рискнет двигаться под палящим солнцем пустыни. И уж тем более не могли поверить, что хребет Большой Хинган могут пройти танки. Танки! Саперы, как я слышал, сконструировали такую систему блоков, тросов и рычагов, что наши «коробочки» сами затаскивали себя на высоту, – увы, подробностей и деталей я не знаю. Как не знаю и о том, пошли ли через Хинган новенькие Т-34-85 с усиленной до 9 сантиметров башенной броней и возросшей на 6 тонн массой – всего 32 тонны стали, не считая экипажа, боезапаса и топлива. Возможно, что через хребет двинули сильно устаревшие, но все еще используемые на Дальнем Востоке «бэтэшки»… Но и БТ-5 или БТ-7, как ни крути, являются танками, и вполне хорошими танками на фоне японских машин! И когда они появились в глубоком тылу Квантунской армии, деморализованные гарнизоны самураев начали сдаваться с минимальным сопротивлением…
То ли дело гарнизон Муданьцзяна! По слухам, японским смертникам удалось поджечь довольно много наших «тридцатьчетверок». А яростно сопротивляющиеся самураи не только отбили первую попытку бойцов 26-го стрелкового корпуса овладеть городом, но и вовсе отбросили его на десяток километров…
Жарко там было. Очень жарко. И труднопроходимая местность, и сильные укрепления, и фанатично дерущиеся японцы – все сложилось один к одному. Про потери наши, как всегда, отмалчиваются, но потери, очевидно, серьезные, речь наверняка идет даже не о сотнях, а о тысячах советских воинов… Убитых и раненых.
Пожалуй, самое обидное, что император Хирохито приказал сложить оружие еще 14 августа. Фактически же гарнизон Муданьцзяна яростно сопротивлялся до 16-го, и только 17-го японцы начали массово сдаваться в плен, потеряв город и осознав, что наши танки вышли в глубокие тылы их армии. Да и наступление Первого Дальневосточного фронта на Харбин и Гирин пошло уже совсем иными темпами…
Говорят, кстати, что наши десантники уже там – имею в виду тот же Харбин, Гирин и Хэйдзе. И ведь не побоялись же залезть волку в пасть! По слухам, высаживаются десантники прямо на японских аэродромах, силами от роты до батальона, а прикрывают высадку истребители и штурмовики, висящие в небе и прямо говорящие о том, что «только попробуй тронь десант»! Вроде как до активной стрельбы у наших еще не доходило… Старшие японские офицеры пусть и со скрипом, но идут на переговоры, в ходе которых с еще большим скрипом принимают решение «выполнить волю императора».
И все же… Все же стреляют. Пока еще стреляют, даже в тылу наступающих войск. Не все японские офицеры решились сложить оружие, и самые фанатичные продолжают бессмысленное сопротивление, все же уносящее жизни наших ребят. Ну а кто-то просто не получил приказа императора…
Да что далеко ходить?! Вон вчера, прямо на наших глазах состоялся полноценный воздушный бой! Отчаянный японский пилот – может быть, даже камикадзе – умело зашел со стороны солнца и спикировал на идущую впереди нас колонну, ударив из пулеметов и сбросив бомбы уже у самой земли! Не ожидавшие налета бойцы спохватились слишком поздно, пришлось залегать у самой обочины дороги… А молодняк из пополнения, незнакомый с ударами с воздуха, бросился бежать во все стороны – так новобранцам и досталось больше всего осколков от разрывов авиабомб.
Правда, разгуляться самураю никто не дал: пара «ишачков», следующая в воздушном прикрытии, очень быстро догнала японца и вступила с ним в бой. Самурай, надо признать, дрался отчаянно, не уклоняясь от боя. Сумел вовремя развернуться к «ишачкам» и встретить их плотным пулеметным огнем на сближении… Ответные пулеметно-пушечные очереди «соколов» разнесли японский самолет прямо в небе. Пилот погиб – купола парашюта никто не видел, а при падении с высоты в несколько сотен метров люди не выживают, даже если им посчастливилось избежать ранения в воздушном бою… Но и один из «ишачков» натужно потянулся в сторону аэродрома после короткой схватки; истребитель тоже задымил.
