Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет
— Два замечания ко всему сказанному,— развернувшись в дверях, громко произнес Граис.— Во-первых, я вовсе не великий. Велик один лишь Поднебесный. А я всего лишь помогаю людям найти самый короткий и прямой Путь к нему. Во-вторых, я оказался в этом лагере совершенно случайно и не знаю, надолго ли задержусь здесь.
— Твоя скромность, Граис, заслуживает наивысшей похвалы,— приложив руку к груди, учтиво поклонился ему Касат.
— Так же, как и твоя самоуверенность, Касат,— поклонился в ответ ему Граис и вошел в дом.
Там было темно и неуютно от сваленных кое-как вещей и кособокой самодельной мебели. Тусклый свет проникал в помещение через единственное окно, затянутое белой промасленной тряпицей. Посреди комнаты стоял большой квадратный стол, сколоченный из трех толстых досок. Вместо стульев — деревянные чурбаки. В дальнем левом углу чадил очаг, сложенный из больших закопченных камней. В другом углу — стопка истертых, выцветших циновок, служивших постелями для тех, кто здесь ночевал. Даже для временного убежища обстановка в доме была невероятно убогой.
— Присаживайся,— Касат указал Граису на один из чурбаков и сам сел на соседний.— Судя по тому, как тебя охраняли, ты действительно тот самый Граис из Сиптима о котором говорил Фирон.
— У тебя в этом есть какие-то сомнения? — спросил Граис.
Касат усмехнулся и покачал головой.
— Дело не только во мне,— вновь взглянув на Граиса сказал он.— Нужно, чтобы и у остальных не было в этом ни малейшего сомнения.
— Ты говоришь о людях из этого лагеря? — взглядом указал в сторону двери Граис.
— И не только о них. Ты нужен мне для того, чтобы объединить отряды вольных.
— Большинство из которых — просто разбойники, промышляющие на больших дорогах,— заметил Граис.
— Какая разница,— не смутившись, ответил Касат.— Пока разбойники грабят караваны империи, они делают одно с нами дело.
В помещение вошел мальчик лет десяти с двумя деревянными плошками в руках. Подойдя к столу, он поставил свою ношу и мгновенно удалился. Теплый запах еды быстро распространился по дому.
— Угощайся,— Касат пододвинул одну из плошек Граису.— Еда не ахти какая, но что уж есть...
В плошках был отварной патрат с мясом — еда, которую в домах бедняков подают на стол не чаще одного раза в год, только в праздник Благодати Поднебесного.
— Прежде всего я хочу понять, как и почему я оказался здесь,— не притрагиваясь к еде, сказал Граис— Кто сообщил вам о том, что меня арестовали и везут в столицу?
— Фирон,— коротко ответил Касат, помешивая ложкой горячую еду.
— А откуда об этом стало известно ему?
Касат молча пожал плечами.
— Ну так позови сюда Фирона! — воскликнул Граис.— И Грудвара тоже. Я и ему хочу задать пару вопросов.
— Хорошо,— хмуро сказал Касат и не спеша, как бы неохотно встал.
Приоткрыв дверь, он высунул голову наружу и что-то крикнул. Вернувшись к столу, Касат снова принялся помешивать еду в своей плошке.
— Если я правильно понял то, что рассказывали о тебе Грудвар и Фирон,— ты не поддерживаешь движение вольных. Так? — сказал йерит, обращаясь к Граису.
— Нет,— сухо ответил ксенос.
Ему вовсе не хотелось вести долгие разговоры на тему, которая казалась ему не стоящей даже гнилого ореха. К тому же сейчас его больше интересовало то, что расскажут Фирон и Грудвар, нежели мнение Касата о движении вольных.
— Может быть, скажешь — почему? — снова задал вопрос Касат.
— Не сейчас,— сказал Граис.
— Что ж,— усмехнулся Касат,— времени у нас предостаточно.
Дверь распахнулась, и в дом вошли Фирон и Грудвар.
— Присаживайтесь, правоверные,— сказал им Касат, указав на свободные чурбаки.
Граиса удивило то, как робко и неуверенно держались Фирон и Грудвар. Неужели этот рыжий коротышка внушал им такое почтение?
— Фирон, расскажи мне, каким образом ты узнал о том, что меня арестовали и везут в столицу? — спросил Граис
— Мне рассказал об этом Минос, учитель,— ответил Фирон.— Он специально для этого прискакал из Меллении. Не знаю уж, откуда ему стало известно о том, что я связан с вольными...
— Минос?! — удивленно переспросил Граис.
— Да, учитель,— поспешно кивнул Фирон.
Час от часу не легче! Сначала Минос сдает его шалеям, а после садится на чеклака и несется во весь опор в Халлат. чтобы предупредить Фирона об аресте учителя. Где же здесь логика — даже пускай не логика, а обыкновенный здравый смысл?..
— Где сейчас Минос? — спросил Граис у Фирона.
— Не знаю,— развел руками Фирон.— Он уехал сразу же, как только рассказал мне, что ему было известно о твоем аресте.
— А он не говорил о том, что сам указал на меня шалеям?
— Минос? — искренне удивился Фирон.
— Тебе же было известно, что Минос близкий друг Сирха. Почему же в таком случае ты поверил ему?
— Мне было известно, что ты собирался встретиться с Сирхом,— словно бы оправдываясь, залепетал Фирон.— Я слышал о побеге из тюрьмы троих заключенных, одним из которых, по слухам, был ты... А потом уже здесь, в лагере, Грудвар подтвердил, что, расставшись с ним, ты отправился в Меллению.
Граис внимательно посмотрел на Грудвара.
— А в чем, собственно, дело? — поежился под его колючим взглядом бородач.— Все ведь и произошло именно так, как предупреждал этот ваш Минос.
— Фирон,— снова перевел взгляд на своего бывшего ученика Граис,— ты давно знаком с Грудваром?
— Да уже года три,— быстро глянув на бородача, ответил тот. И, что-то прикинув в уме, быстро кивнул: — Да, точно, три года.
— А когда ты последний раз виделся с Миносом? — спросил Граис— Я имею в виду, до последней вашей встречи.
— Точно и не помню,— озадаченно покачал головой Фирон.— Очень давно...
— Так с чего же он вдруг прискакал к тебе за помощью? Откуда ему было знать, что ты связан с вольными?
— Вот этого не знаю,— снова покачал головой Фирон.
— Что, собственно, тебя беспокоит, Граис? — вмешался в разговор Касат.— К чему этот допрос? Ты на свободе — и это главное.
— Да,— иронично усмехнулся Граис.— Вот только свобода моя ограничена пределами этого лагеря. Охота на меня уже, наверное, объявлена по всему Йеру.
— Но, если бы мы не освободили тебя...
— Не бери на себя роль Поднебесного! — резко оборвал Касата Граис— Только ему одному известно, что было бы в том или ином случае!
Касат не нашелся что на это ответить.
Грудвар негромко хмыкнул и, откинув голову назад, Поскреб ногтями шею под бородой.
— Послушай,— сказал он, не глядя на Граиса,— ты что, действительно думаешь, что будешь жить вечно?
Граис ничего не ответил, а только безнадежно покачал головой.
— Учитель,— тихо произнес Фирон,— ты отказываешься помочь тем, кто взывает к тебе о помощи?
— Нет, Фирон,— уверенно посмотрел в глаза своему ученику Граис.— Я пытаюсь спасти тех, кто собирается совершить самоубийство.
— Каждый из нас готов умереть за свободу Йера! — с пафосом произнес Касат.
— Конечно,— саркастически усмехнулся Граис.— Нет ничего проще, чем умереть. Должно быть, особенно приятно, когда умираешь за некую высокую идею.
— Тебе доставляет удовольствие смеяться над нами? — Грудвар неприязненно посмотрел на Граиса из-под черных мохнатых бровей.— Быть может, тебе известен другой путь к спасению нашей страны от захватчиков?
— Конечно, известен,— без тени сомнения ответил ему Граис.— Точно так же, как и любому здравомыслящему человеку. И вам в том числе, хотя вы не хотите признаться в этом даже самим себе.
— Только не мне,— решительно тряхнул кудлатой головой Грудвар.
— Для того чтобы победить, нужно прежде всего остаться живым,— негромко произнес Фирон.— Ты это имел в виду, учитель?
— Именно, Фирон,— одобрительно улыбнулся ему Граис.— И еще: посредством нормального упорядочивают государство. Посредством аномального применяют оружие.— Граис повернулся к Касату.— Вольные, взявшись за оружие, сразу же встали на неверный путь. Но, кроме этого, они еще и не умеют сражаться, поэтому единственное, что им остается,— умереть, веря в то, что они идут по Пути к Поднебесному. Но смерть, которой можно было бы избежать,— это всегда поражение. Это говорю не я, а Поднебесный.
— Граис,— Касат отодвинул в сторону деревянную плошку с едой и, подавшись вперед, навалился грудью на стол,— таких проповедей мы уже наслушались от Сирха. Поэтому и ушли в горы, чтобы начать свою борьбу. Сейчас йериты нуждаются не в призывах к смирению, а в таких речах, которые позовут их в бой!
— Это тебе сказали сами йериты? — наивно вскинув брови, спросил у Касата Граис.
— Мы не в игры здесь играем! — крепко стиснул кулаки Касат.— Мы готовимся к войне с Кахимской империей! И если ты, Граис, йерит, если ты любишь свою страну и свой народ, ты должен быть с нами!
