Василий Гавриленко - Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)
спутнику и … обомлела. Игорь Матвеич спал! Спал, спрятав глаза за
разноцветными стеклами очков, и, кажется, даже тихонько похрапывал.
-Игорь Матвеич, - я тронула его за плечо.
Он встрепенулся.
-А? Марина! Я же просил - просто Игорь.
-Игорь, ты заснул.
-Не может быть!
-Ты даже храпел.
-Храпел? – Игорь Матвеич засмеялся. – Ну, тогда возможно. Прости,
Марина, но мне кино не понравилось – какой-то мультик.
Похоже, во всем огромном зале так считал лишь он один. Зрители
расходились возбужденные и раскрасневшиеся, вовсю делясь впечатлениями от
просмотра. Я пожала плечами и пошла к выходу. Игорь Матвеич семенил сзади.
После «Аватара» мы поколесили по городу, и, наконец, заехали в
ресторанчик японской кухни, расположенный в пришвартованной к набережной
посудине, отдаленно напоминающей джонку. Здесь было немного народу, звучала
уютная музыка, под потолком вращались бумажные бабочки.
Официантка – «гейша», (красное кимоно, пучок волос, проткнутый двумя
спицами, традиционные деревянные туфли) принесла меню. Игорь Матвеич без
раздумий сделал заказ:
-Стейк кобе с шиитаке. Разумеется, приготовленный шеф-поваром.
Я краем глаза заглянула в меню и обомлела: «Десять тысяч рублей за
порцию»!
«Гейша» поклонилась, сложив руки на груди; ушла, семеня ножками.
-Игорь, что такое «кобе с шиитаке»? – спросила я.
-Не пробовала? – усмехнулся мой спутник. – «Кобе» в Японии называют
премиальную породу мраморных коров, их держат на специальной диете из саке
(это японская водка) и пива. Каждый день им массаж делают, чтоб не уплотнялись
мышцы, и мясо было нежным.
Я смотрела на него, выпучив глаза: шутит? Но Игорь Матвеич, похоже, и не
думал шутить. Я представила несчастных спаиваемых буренок, (ко всем своим
бедам еще и мраморным), которым и массаж-то делают с одной-единственной
целью: повкусней скушать их. У меня пропал аппетит.
-Ну, а шиитаке? – спросила я не без боязни.
-Это просто грибы.
Подошла официантка.
-Прошу вас следовать за мной.
-Чего она хочет? – удивилась я.
-Так надо, - Игорь Матвеич встал и подал мне руку. – Пошли.
«Гейша» привела нас в пышущую жаром кухню. Здесь пахло специями и
рыбой; узкоглазые повара, ловко орудуя широкими ножами, шинковали, резали,
потрошили.
-Прошу.
«Гейша» указала на огромную, пышущую жаром плиту, рядом с которой
стоял моложавый с виду японец. Он поклонился.
-Миня совут Хикиро Наасато, я есть шеф-повар. Я готовить вам стейк кобе.
И началось действо, напоминающее камлание шамана. Японец отрез ал
мясо, что есть силы лупил по кроваво-красной мякоти деревянным молоточком;
насыпал специи: перед ним клубилось желтоватое облачко, сладковато-пряный
запах которого проникал в ноздри. Я сглотнула слюнки.
Наконец, шеф-повар швырнул (иначе не назвать этот энергичный жест)
мясо на раскаленную плиту. Раздалось змеиное шипение. Откуда ни возьмись, в
его руках возникла большая сковородка, в которую Наасато бросил слегка
подгоревшее на плите мясо.
- Шиитаке, - сообщил он, показывая нам какие-то прозрачно-бурые кусочки.
Грибы отправились на сковородку. Пять минут энергичного помешивания - и вот
японец держит в руках красную плоскую бутылочку.
-А теперь – фламбе, - крикнул повар (по всему было видно, что работа
доставляет ему наслаждение). – Hennessy!
Плеснув из бутылки на сковородку, он чиркнул невесть откуда взявшейся
зажигалкой (и вправду – колдун!). Над сковородой вспыхнуло синеватое пламя.
Удивительный запах, не поддающийся описанию, но чрезвычайно приятный,
распространился вокруг.
Пламя погасло.
-Блюдо готов, - сообщил шеф-повар, явно довольный собой. – Просу вас
вернусся на место и ждать пясь минут. Я сервировать.
Игорь Матвеич смотрел, как аккуратно я отрезаю кусочек стейка и
отправляю в рот.
-Ну, как, Марина?
-Супер, - честно призналась я.
Он расплылся в улыбке:
-Я знал, что тебе понравится.
Мы вышли из ресторана часа в два ночи: на черном небе сверкали
редкие звезды, отражаясь в темных водах Москва-реки. Ламборжини-Диабло в
одиночестве скучал на парковке. Игорь Матвеич сел за руль.
-Куда едем?
Очевидно, он ждал, что я отвечу: «К тебе», и явно огорчился, когда я
сказала:
-Отвези меня в Свиблово, Игорь.
Он пожал плечами.
-Как хочешь.
Мотор «Ламборжини» негромко заворчал.
-Марина, - Игорь Матвеич повернул ко мне разгоряченное лицо, – прошу
тебя, поехали ко мне.
Я молчала.
-У тебя будет целый этаж и, клянусь, того, что я позволил себе во время
танца, не повторится.
Преодолев биение сердца, я сказала:
-Кто я тебе, Игорь? На чьих правах я буду жить в твоем доме?
-Ты – желанная гостья, - с готовностью ответил он.
-В Свиблово! - я откинулась на спинку кресла и сделала вид, что сплю.
Через две недели я прощалась с девчонками, с квартирой, с уютным
свибловским двориком. Ольга и Жанна смахивали слезы с ресниц; глаза Иланы
были сухими, но в них читалась такая острая, жгучая боль, которую невозможно
выплакать. Она молча обняла меня.
Прощание оказалось не таким тяжелым, как я ожидала. Без движений
сердца я вышла за дверь, спустилась вниз и села в поджидающий меня
«Мерседес». Если бы я догадалась посмотреть вверх, то, наверное, увидела бы в
окне третьего этажа три печальных женских лица – столь разных в жизни, но в эту
секунду так похожих.
-Да вы просто принцесса! – восторгалась работница свадебного шоу-рума.
Платье стоило двадцать тысяч долларов, и если бы она солгала, никто не
удивился бы, но в данном случае она была вполне искренна.
Невеста, отражающаяся в зеркале, была ослепительна. Осиная талия,
зеленые глаза, нежная кожа рук, плеч, кокетливо приоткрытой груди; пышные
волосы, - словно рыжий водопад. Не верилось, что это – я.
Игорь Матвеич решил сыграть свадьбу в американском стиле. Я не
протестовала: ему виднее, он уже три раза был женат. Роль священника
предстояло сыграть работнику ЗАГСа, в роли моего отца (должен же кто-то
привести меня к алтарю!) с удовольствием согласился выступить Кейзуке.
Гости начали съезжаться заранее – у дома выстроились десятки «порш
кайенов», «астон мартин» и «бентли». Знаменитый певец Киркоров, киноактер
Машков, депутат Митрофанов, какие-то незнакомые мне, но очень
представительные с виду, мужчины; женщины, разодетые в пух и прах. Я знала,
что у Игоря Матвеича есть богатые и влиятельные друзья, но не подозревала,
что их настолько много. Вообще, я очень мало знала о своем будущем муже: чем
он занимается, кто его бывшие жены, даже - есть ли у него дети. Меня это и не
интересовало: мой разум застило одно-единственное желание, - поскорее
почувствовать на безымянном пальце кольцо.
-Марина, к тебе, - сообщила Мамаду, заглянув в комнату, где две девушки-
стилистки помогали мне наряжаться к алтарю.
Вошла Ксения Собчак. Скандально известная теледива, бессменная
ведущая «Дом – 2». Я не поклонница этого реалити-шоу, но Ксения мне всегда
нравилась.
-Привет, дорогуша, - сказала она.
-Здравствуйте.
-Давай на «ты», дорогуша. Игорек мне как брат.
Это фамильярное - «Игорек» - резануло слух, но я улыбнулась и кивнула.
-Как тебя зовут?
-Марина.
-Привет, Марина. О, какой стайл! - Ксения дотронулась до моих волос. – А я
вот недавно выгнала стилиста. Этот идиот совершено не умеет обращаться с
накладными волосами. Ты пользуешься накладными волосами?
-Нет.
-Завидую. Такая шевелюра! Прямо как у Жанны Фриске! Кстати, вчера в
Дягилеве услышала анекдот про Жанну Фриске. Рассказать?
-Расскажи.
-Жил-был старик у синего моря. У старика ничего не было, кроме разбитого
корыта и старухи. Пошел он к морю ловить рыбу. Закинул сети и поймал золотую
рыбку. «Отпусти меня в синее море, - взмолилась золотая рыбка. – За то я
исполню любое твое желанье». Старик подумал и говорит: « Хочу, чтобы дома
вместо старухи ждала меня Жанна Фриске». Отпустил рыбку и домой вернулся.
Смотрит: у разбитого корыта сидит Жанна Фриске. Почесал старик в затылке:
«Надула проклятая рыбка! Старуха-то была помоложе…»
Собчак расхохоталась, и, не прощаясь, вышла из комнаты.
-Тьфу, - плюнула Мамаду. – Самашедшая.
Длинную беседку, украшенную цветами и гирляндами, установили прямо во
дворе. На возвышении в самом конце беседки стоял Игорь Матвеич в черном
костюме-тройке, при бабочке; с ним рядом – работник ЗАГСа, полный лысый
