Руслан Мельников - Муранча
Однако Метрострой не стал отводить машину в укрытие. Яркий свет уцелевшей фары-прожектора слепил противника. При этом бомжи, защищавшие туннель, были как на ладони.
Разведчики тоже открыли огонь…
В общем-то, исход этого боя был предрешен с самого начала. Большую часть «байбаков» они перестреляли, как в тире. Остальные разбежались с позиций, комбайн проложил проход сквозь заваленную трупами баррикаду.
Разведчики вошли в пещеру…
* * *Метрострой заглушил двигатель, но свет гасить не стал.
Подземный зал, который так яростно защищали «байбаки», оказался не просто большим. Он был поистине огромным. Здесь, наверное, могли бы разместиться сразу три, а то и все четыре станции ростовского метрополитена.
Своды и неровный пол пещеры были усеяны сталактитами, сталагмитами и сросшимися колоннами сталагнатов. В свете мощной фары и в лучах фонарей сверкали капли воды и кристаллики минеральных солей. Стены с выступающими террасами и карнизами казались припорошенными инеем. Соляной снег блестел на причудливых наростах.
Красота пещеры была притягивающей и пугающей одновременно.
В самом конце просторного вытянутого зала угадывался то ли заваленный, то ли замурованный проход.
Разведчики разошлись по пещере. Люди негромко, но возбужденно переговаривались. Фонари рубили мрак. На лицах появились улыбки.
Никто больше не нападал из темноты, никто не стрелял, не обрушивал своды, не раздвигал пол, не стрелял и не швырялся камнями. Подметро принадлежало новым хозяевам. И новые хозяева вольны были делать с ним все, что заблагорассудится.
Энтузиазм рос буквально на глазах. Голоса становились громче и увереннее, улыбки — шире, лица — счастливее.
— Невероятно! — пробормотал Илья. — В такие пещеры можно переселить все ростовское метро!
— Да, — согласился Метрострой, — жизненного пространства здесь более чем достаточно.
Они выяснили главное: подметро вполне годилось для того, чтобы укрыться в нем от муранчи и переждать нашествие опасных тварей.
Илья вспомнил об Оленьке и Сергейке. Не зря их голоса указывали ему дорогу сюда.
— Что ж, новый дом у нас есть, — тряхнул головой Метрострой. — Будем считать, программа-минимум выполнена.
Минимум? Илья вопросительно посмотрел на него.
— А какова программа-максимум?
Метрострой усмехнулся.
— Эти подземные лабиринты должны ведь куда-то вести?
— Ну, наверное.
— Так может быть, они выведут нас из Ростова!
— Было бы неплохо. Безвылазно жить под муранчиной колонией, обосновавшейся наверху на неопределенный срок, — не самый лучший вариант, но…
— Но если подземелья не выходят за пределы города?
— Тогда мы сами проложим себе путь. — Метрострой многозначительно похлопал ладонью по рычагам комбайна. Так хлопают по плечу верного друга.
Ну да, действительно… С туннелепроходческой-то машиной — почему бы и не попытаться? Благо топливо еще есть…
— А для начала посмотрим, что скрывается за той вон стеной. — Метрострой направил яркий сноп света на закрытый проход в конце зала.
— Похоже, он был все-таки не завален, а замурован.
— Может быть, там нас ждет прямая дорога из города, а, Колдун?
«Вряд ли, — подумал Илья. — Какой смысл „байбакам“ перекрывать эту дорогу? Хотя с другой стороны… Если они приспособились безвылазно жить под землей, зачем им вообще выходить на зараженную поверхность? Тем более что ни противогазов, ни защитного снаряжения у бомжей нет».
А сердце вдруг заныло от неприятного предчувствия. Стены ведь на такой глубине просто так не строят. Однако желание узнать, что находится за пещерой, оказалось сильней смутной тревоги.
Метрострой снова запустил двигатель и двинул машину вперед.
Разведчики расступились и что-то радостно закричали, размахивая руками.
Комбайн, словно танк, полз вперед, сминая широкими гусеницами толстые, но хрупкие наросты сталагмитов, обламывая куполообразной крышей острые концы сосулек-сталактитов, круша неровные сталагнатические колонны.
Мощная машина легко прокладывала путь к замурованному проходу. Поднятый бур уже вращался с бешеной скоростью. Высвеченная фарой мишень-пятно на неровной стене, в которую должны были вонзиться крутящиеся сверла и резаки, становилась вся более четкой. Уже можно было различить на ней каждую трещинку, каждый бугорок.
Бур коснулся стенки.
Щебень, грохочущий по металлу, пыльное облако, накрывшее кабину, визг в ушах…
Туннелепроходческий комбайн делал свою работу.
Глава 16
ЖИВНОСТЬ
Вопреки ожиданиям Ильи, закрывавшие проход глыбы не посыпались сразу. Стена оказалась толстой и сложенной на совесть. По крепости она, наверное, мало в чем уступала скальному монолиту.
Массивные камни один за другим раскалывались под натиском бура и выпадали из кладки, но за ними крылся новый слой.
Метрострой водил буром вверх-вниз и из стороны в сторону, расширяя пролом. Гусеницы трамбовали каменное крошево, машина вгрызалась в стену, но стена никак не желала рушиться.
Илья снова заволновался. Зачем кому-то понадобилось с таким маниакальным упорством закладывать подземный ход? Или, может быть, кладки вообще не существует, а перед ними — причудливое расслоение обточенных водой минералов, которые лишь создают иллюзию замурованного прохода? И на самом деле комбайн пытается прорубиться через цельную породу.
Но нет. Никакой иллюзии, никакой ошибки…
Упорно державшаяся стена, наконец, сдалась. Вся сразу.
Бур выворотил изрядный кусок кладки и ушел в пустоту, а секунду спустя комбайн обвалил оставшуюся преграду.
Стена рухнула.
Исчезла.
Совсем.
Более того — исчезло все вокруг. Пробивавшийся сквозь пыльное облако луч фары-прожектора судорожно мазнул по сторонам и не смог ни за что зацепиться. В пустоте, в которую они въехали, не было ни сводов, ни стен, ни пола.
Было только необъятное пространство, размеры которого не поддавались воображению.
Осыпающийся грунт увлек комбайн куда-то вперед и вниз. Илья вдруг в ужасе понял: они про-ва-ли-ва-ют-ся!
В ничто! В никуда!
— Что за хрень?! — Метрострой врубил на полную мощность задний ход.
Вовремя! Успел! Едва-едва.
Широкие цепкие гусеницы с грехом пополам, но все же втянули их обратно в пролом.
Метрострой выключил двигатель. Вытер испарину со лба.
Выдохнул.
Выматерился. Длинно и витиевато.
Сзади к зияющей бреши осторожно подтягивались разведчики. Никто больше не разговаривал, не кричал и не радовался. Никто вообще не шумел. В наступившей тишине был слышен только шорох скатывающихся вниз камней и…
Илья прислушался. Плеск? Точно, плеск воды, в которую эти самые камни падали…
Метрострой опустил подвижную фару-прожектор так низко, как это было возможно. И действительно, луч света отразился от водной глади. Черной, как деготь. Неподвижной, невозмутимой, никогда не тревожимой ветром. До освещенного пятна едва доходили круги от упавших камней.
В темноте водное пространство казалось бескрайним. Что это? Подземное озеро? Или, быть может, целое море? На такой глубине под землей могло быть что угодно. Все, кроме выхода на поверхность.
Проложить путь за город теперь точно не получится. По крайней мере, в этом направлении.
— Ладно, нечего аккумулятор сажать, Помрачневший Метрострой погасил свет. — Пойду гляну, что там. — Он выбрался из машины.
Илья последовал его примеру. Без света мощной фары-прожектора в пещере, и особенно за ее пределами, сразу стало жутко. Фонарики разведчиков светили неярко и скудно, и окружающая темнота в их слабых лучах казалась еще более густой и зловещей.
Метрострой тоже включил фонарик и приблизился к пролому. Илья остался возле машины, присев на стальной лист, прикрывавший гусеницу. Он уже видел достаточно, чтобы понять: ловить там нечего. На туннелепроходческом комбайне через подземный водоем не переплывешь.
К пролому приблизились еще несколько человек. Разведчики что-то обсуждали, но говорили тихо, опасливо озираясь вокруг. Словно боялись, будто от громкого звука вся пещера может уйти под воду.
Метрострой встал у самого обрыва. Скатил ногой камень.
Внизу раздался стук и отчетливый всплеск. Метростроя что-то заинтересовало. Вот он посветил фонариком куда-то в воду, пытаясь там что-то рассмотреть. Вот, кажется, что-то заметил. Нагнулся…
И вдруг вскрикнул, отскакивая от края обрыва. И…
И уже не успевая отскочить.
В качнувшемся из стороны в сторону свете метростроевского фонарика Илья успел заметить, как что-то широкое, плоское, словно расплющенная рука, и блестящее от влаги метнулось над обрывом. Обвило ногу Метростроя.
Что это было? Щупальце? Лапа? Хвост? Липкий язык-капкан, как у жабоголовых? Или тело огромного червя?
