Король Муравьев (СИ) - Верховецкий Макс

На безымянную планету мы спустили существо непостижимых масштабов - Колосса, сотканного из генетики глубинных чудовищ Нептуна.

Жук-Колосс — создание, попирающее все законы биологии и физики, сама материя стонала под его чудовищным весом, словно пространство не могло выдержать его присутствия. Он будто становился больше с каждым мгновение своего прибывания на поверхности. Его тело, словно материализованный кошмар из глубин космического безумия, простиралось на километры, а каждый шаг вызывал тектонические сдвиги, разламывая континентальные плиты подобно хрупкому стеклу. Панцирь — не просто броня, а дышащая живая крепость из пульсирующих хитиновых пластин, между которыми змеились биолюминесцентные прожилки, мерцающие в такт древнему, непостижимому ритму — словно сама тьма между звёзд обрела плоть и начала отсчитывать обратный отсчёт до конца всего сущего.

Щупальца - сотни, тысячи - извивались вокруг, словно корни мирового древа, врастающие в саму плоть планеты. Они не хватали - они растворяли: скалы, металл, плоть - всё разлагалось в едкой слизи ещё до попадания в пасть.

А эта пасть...Зияющая бездна чернее космоса, шире небольшого города. Внутри - не зубы, а бесконечные спирали кристаллических шипов, вращающихся как жернова судьбы. Из глубины доносился гул - не звук, а вибрация, от которой трескались кости и рассыпался разум.

И глаза...Множество озёроподобных очей, каждый зрачок - портал в иную реальность. Ядовито-зелёный свет, независимое движение - они видели всё. Взор Колосса прожигал не только плоть, но и душу, оставляя после себя лишь пустоту.

Он не просто существовал.Он пожирал само мироздание.

Это создание было выношено тысячелетиями с единственной целью - разрушать. У тараканьего роя не осталось ни шанса - по собственному опыту знаю, к такому невозможно быстро приспособиться.

И что делать с такой громадиной, когда она выполнит свою функцию? Поднять его обратно на корабль было бы невозможно. Но это и не требовалось - после выполнения миссии Колосс буквально распадался на части, его гигантское тело превращалось в готовый улей, идеально приспособленный для заселения. Его смерть давала начало новой жизни - внутренности монстра становились чертогами для роя, а его панцирь - неприступной крепостью.

Так оно и вышло — рой тараканов быстро пал под натиском этого огромного чуда эволюции. Его чудовищная пасть, шире всего вообразимого, разверзлась в жуткой ухмылке, поглощая целые армии в одном скользящем движении — хитиновые тела тараканов хрустели, как сухие ветки, растворяясь в кислоте его пищеварительных желобов. Ему даже не пришлось стараться, чтобы снести всё на своем пути — достаточно было просто идти вперед, оставляя за собой лишь пульсирующую массу полупереваренной биомассы, в которой копошились последние, обреченные на гибель особи. И когда не осталось ничего живого, колосс, удовлетворенный своей работой, в конце своего жизненного цикла осел на подходящей для этого местности, его исполинское тело уже начало превращаться в будущую колыбель для нового роя.

Когда всё закончилось, и мы добивали оставшиеся последние укрепления тараканов (которые после смерти своего главного разума просто носились повсюду и пожирали всё, что движется), эта планета стала для нас подарком судьбы. Нам повезло, что мы не стали медлить и пришли сюда достаточно рано, пока вражеский рой не смог полностью занять всё вокруг и разрастись до миллиардов особей. В итоге они подарили нам отличную систему с двумя потенциально пригодными планетами для жизни, на одной из которых было безумное количество биомассы, которую мы использовали для наших нужд.

Первым поздравить нас прилетел Салезино, после него явились и послы Ашуры. Конгломерат относился к нам очень учтиво, несмотря на то, что являлся всего лишь ИИ. Разумные роботы не были к нам враждебно настроеные. Представители власти, как мне казалось, просто явились убедиться, что мы всё ещё живы и действительно захватили новую систему. С послами разбиралась королева, а я принимал у себя Салезино со всеми возможными почестями, какие только может предоставить рой разумных жуков.

— Да ладно, ты просто приказал идти на таран?! — после этих слов он выругался на своём родном языке, — Да ты даже безумнее, чем я! В космическом бою взять вражеский корабль на абордаж... А ты ещё говорил, что мой клинок — это старомодно. Тебе никто не рассказал, что сейчас так не воюют?

Если бы через моё хитиновое лицо можно было что-то разглядеть, на нём была бы улыбка. Я гордился своими достижениями, хоть считал, что моей лучшей идей был бой в поясе астероидов, но все запомнятся самые яркие и эпичные моменты.

— Знаешь что, Арвум, хоть ты и выглядишь страшнее самой смерти, сердце у тебя прекрасное! Выпьем же за это! — мы подняли железные чаши с привезённым Салезино алкоголем. — Чёрт возьми, всё равно не могу поверить, что после этого вы спустили сюда такую громадину. Как говоришь? Она за один укус сожрала целую армию? Не хотел бы я стать вашим врагом...

— Ладно тебе, расскажи лучше о последних новостях, мы же тут столько были отрезаны от всех, — уже окончательно засмеявшись, я стал менять тему. — А то мы с тобой так и просидим тут вечность, пока я тебе расскажу все подробности. — в этот момент ко мне пришло осознание, что я практически не пьянею, лишь чувствую лёгкое покалывание в кончиках пальцев.

— Наш Великий Священный Авионский Союз наконец стал оттеснять этот рой, пока вы тут развлекались и играли в песочнице. Знаешь, говорят, что даже прошла огромная битва где-то между системами... Миллиарды погибших, всё дела, две огромные армии столкнулись между собой — и Авионский Союз вышел победителем. После правительство стало дальше оттеснять этих тараканов, но сказать точно, где проходит линия фронта, никто не может. Я бы и сам не поверил, если бы не связи с мусорщиками. Столкновения происходят тут и там, впервые вижу такое сплочение среди наших, никогда раньше эти бюрократы не принимали так быстро свои решения. А тут, всего то надо было поставить под вопрос выживание всех.

— Что же они раньше не спохватились? Когда к нам пробирались эти твари, никто не стал отбивать нападение, а попросту оставили нас на произвол судьбы, — наседал я с лёгкой злостью и негодованием.— Ладно еще мы, сколько погибло обычных, ни в чем не виноватых миров которые никого не трогали?

— Нет, нет, друг, ты не понимаешь. Пока вокруг творилась неразбериха, вы успели ухватить себе лакомый кусочек в виде этой системы. Хотя вы влезли на бывшую территорию мусорщиков — возможно, они заявятся к вам... Но всё равно, ты думаешь, почему сюда не хлынули орды, пока вы тут развлекались? А всё очень просто — все силы были заняты на основных фронтах. Вы просто везучие букашки, которым крайне повезло в моменте, — изрядно уже выпивший Салезино последнюю фразу с трудом выговаривал. — Да и кто знает, сколько эта война ещё продлится. Может, я на своём веку её и не застану уже...

Салезино явно уже с хмельной грустью продолжал диалог, и в этот момент я заметил на его лице несколько седых волосков шерсти. Я даже не успел осознать — за столь короткое время уже наблюдал увядание живого существа. Да, он был ещё не так стар, жить да жить, но я впервые по-настоящему понял, что мой друг вскоре уйдёт, а я останусь. После этих мыслей я взглянул на Адама и Лилит, которые сидели верхом на каменной арке, построенной какой-то разумной расой ещё до прибытия сюда захватчиков. Я наблюдал за ними, смотрел, какие они, прекрасные в своём естестве, меняли положение, уже ложась на изгиб той самой арки. Прекрасны — ровно такие же, какими я увидел их в первый раз, ни на год не постаревшие. Честно, я не знал, как относиться к этому ощущению, когда наблюдаешь за бессмертными и вечно молодыми существами... С завистью? С сочувствием?

— Салезино, а ты хотел бы получить вечную жизнь? — ненароком спросил я.

— Ты предлагаешь стать частью роя? Таким как ты? Если я правильно припоминаю, ты говорил, что раньше был из некой расы человеков... Или как их там... В общем, спасибо, я пожалуй откажусь.