Джеймс Фрей - Ключ Неба
– А что, если набатеец с дунху тоже Играют вместе? Раз уж Му с китайцем такое провернули, почему бы этим двоим не объединиться?
– Вполне возможно, – соглашается Джордан.
– Стало быть, у нас четверо мертвых Игроков и либо один, либо два союза. И все Играют на победу, – медленно, задумчиво подытоживает Эшлинг.
– Насколько нам известно, – уточняет Джордан.
– А почему бы им не Играть на победу, Эшлинг? – Дедушка явно не понимает, к чему клонит внучка.
– Ну, если честно, я просто подумала: вдруг кому-то из Игроков пришло в голову то же, что и мне?
– Какого черта? О чем ты? – В голосе дедушки звучат нотки страха. – О тех рисунках в пещере? О которых ты мне рассказывала? Которые когда-то нашел твой отец?
Девушка кивает.
– Да, именно о них. Я поняла, что они пытались мне сказать, дедуля. И думаю, что поняла и отца. Поняла, чего он хотел, пусть даже и сошел с ума.
Дед прищуривается.
Макклоски поднимает руку.
– Подождите-ка. О чем это вы?
Эшлинг поворачивается к ней.
– Вы сказали в аэропорту, что еще до встречи со мной хотели остановить Игру?
– Так, – подтверждает Макклоски.
– Эш, ты это о чем? – Дедушка смотрит на нее с удивлением.
– О том, что я хочу того же. Хочу остановить Последнюю Игру. Просто потому что верю: так или иначе, каким-то образом, но это можно сделать.
Дед снова стучит по столу, но на этот раз с такой силой, что, кажется, трясутся стены. Что Эшлинг начинает всерьез беспокоиться, не сломал ли он себе руку.
Дед молчит.
Девушке приходится заговорить первой.
– Я знаю, дедушка. Я знаю, что именно из-за этого ты убил папу.
Убил собственного сына. Из-за того, что он думал точно так же.
Он… богохульствовал.
– Да, именно из-за этого, черт возьми! – взрывается дед. – Но это то, чего я хочу. Нет, не так. Это то, что будет правильным. Если существует хотя бы малюсенький шанс прекратить Игру, мы должны его использовать. Использовать шанс – и спасти миллиарды жизней, дедушка. Миллиарды, понимаешь?
Несколько долгих мгновений дедушка молчит. Наконец заговаривает:
– Значит, вот так? Значит, бросаешь обучение? Бросаешь свое наследие? Свою Линию? – Пауза. – Меня тоже бросаешь?
– Нет, не бросаю. Мне понадобится любая помощь. Чья угодно.
Особенно твоя…
Он отодвигается от девушки.
– Я же не говорю, что мы прекратим Играть, – в отчаянии пытается объяснить Эшлинг. – Мы просто не сможем. Я не смогу. Потому что единственный способ узнать, как все остановить, – это сыграть в Последнюю Игру. У меня нет ни единой подсказки, пусть даже самой завалящей. А значит, мы должны охотиться на остальных Игроков. Убивать их – или заключать союзы, если они на нашей стороне. Мы Играем, потому что другого выбора у нас нет… Но если выбор все-таки есть – мы просто обязаны его использовать. Мы пытаемся остановить Игру и сделать так, чтобы эти гребаные кеплеры никогда сюда больше не вернулись ни по какой причине.
Пауза.
Пауза.
Пауза.
– Я с тобой, Копп, – говорит Джордан. Макклоски лишь молча кивает. И хотя Эшлинг знает, что оба они не до конца честны с ней, сейчас Джордан с Макклоски абсолютно искренни.
– Хорошо.
– С кого начнем? – Джордан сразу берет быка за рога.
– С Аня Лю, – уверенно отвечает девушка. – Слишком он непредсказуем. И спасать мир явно не рвется.
Джордан хлопает в ладоши. Улыбается.
– Мы надеялись, что первым ты выберешь именно старину Лю.
– С чего вдруг?
Он крутит пальцем в воздухе.
– Покажи, Макклоски.
Изображение на экране меняется. Теперь это карта мира. По искривленному полумесяцу острова Хонсю к северу медленно ползет красное пятнышко, обозначенное как «533». – Может, военные и накосячили больше, чем им положено, особенно в последние пару дней, но кое-что они все-таки сделали. Повесили на Аня жучок. Датчик у парня в правом бедре. И знаете что? Маррс подключился к их системе слежения.
– Значит, мы можем к нему подобраться? – уточняет Эшлинг. – Конечно, можем, – отвечает Джордан. – А еще лучше – мы отправим туда команду зачистки, и они нас встретят.
– Команду зачистки? – уточняет дедушка.
– Kilo Foxtrot Echo, – поясняет Макклоски.
– Этот ваш жаргон, – качает головой Эшлинг.
Джордан пожимает плечами:
– Жаргон не способен убивать, но Kilo Foxtrot Echo определенно может.
Чего же ты ждешь?[3]
Хиляль ибн Иса Ас-Сальт
США, штат Невада, Лас-Вегас, отель «Цезарь Палас», номер 2405
Лас-Вегас выглядит совсем иначе – не так, как представлял себе Хиляль. Никакой суматохи. Ни малейшего признака паники перед близким концом света. Ни драк. Ни погромов.
Город словно вымер.
На улицах, в казино – почти никого. Единственные машины на дорогах – патрульные автомобили и таксисты в отчаянном поиске клиентов. Рестораны пусты. Клубы пусты. Бары пусты.
В огромном вестибюле гостиницы – всего 10 посетителей. Хиляль слышит голос крупье со стороны казино: «Восемнадцать красное» и звук собираемых со стола проигравших фишек. Единственный игрок за столом даже не поднимает глаз от бокала со спиртным. Хиляль регистрируется. Поднимается на 24-й этаж башни Августа. Вносит сумки в люкс. Падает на огромную кровать и мгновенно проваливается в сон и просыпается только утром.
Его будит рокот пролетающего рядом вертолета. Хиляль достает из кармана «планшет». Экран начинает светиться. Юноша несколько минут крутит его в руках, снова и снова рассматривая изображение кадуцеев.
Почему их два? Один – Эа, а второй – его двойник? Последователь?
Или он как-то умудрился разделиться на два тела? Почему их два?
Почему два?
Хиляль не знает.
Он разглядывает другие изображения на «планшете». Безбрежный космический холст. Таинственный оранжевый шар в Восточных Гималаях. Длинный список координат.
Хиляль дважды пересчитывает их. Всего в списке 1493 пункта.
Почти все – статические, неизменные.
Кроме девяти.
Аксумит встает, идет в ванную – и понимает, что одно из меняющихся чисел указывает на его собственное расположение. Точность координат – 1:1000000, так что цифры меняются даже от пары шагов.
А другие восемь – должно быть, координаты остальных Игроков.
Значит, это устройство слежения!
Какое полезное открытие.
Сходив в туалет, Хиляль хромает обратно в спальню. Берет блокнот, ручку, достает из сумки ноутбук. Усаживается на застеленную покрывалом постель. Скрещивает ноги.
Приступает к работе.
Сначала проверяет все подвижные координаты. Три пары и две одиночные точки, не считая его собственной.
Одна пара координат быстро движется, с севера на юг, над Центральной и Южной Америкой. Эти двое Игроков, скорее всего, летят на самолете.
Вторая пара – где-то в Германии, в берлинском предместье, к северу от города, и почти не движется.
А последняя пара, тоже практически неподвижная, – диньдинь-динь! – в Восточных Гималаях, в далеком глухом индийском штате Сикким.
Теперь Хиляль практически убежден, что пульсирующий оранжевый шар означает одного из Игроков. Того, у которого в руках – Ключ Земли, делает он неверный вывод.
Одиночные координаты указывают на Порт-Джервис (США, штат Нью-Йорк) и Японию. Причем второй из Игроков быстро движется к северу, к Токио, – видимо, на скоростном поезде.
Аксумит понятия не имеет, на кого именно указывают координаты. Не представляет, почему и как после Вызова сформировалось целых три союза Игроков. До сих пор он полагал, что из Игроков к союзам склонны всего четверо, может, пятеро. Включая его самого.
Загадка.
Решение задачи с координатами на планшете занимает почти пять часов. Наконец, всё выяснив, Хиляль чувствует, что, хотя и проспал целую ночь, совсем вымотался. Он плюхается на кровать. Думает о грядущем – об Игроках, об Эа, о странных координатах, о двух кадуцеях. И постепенно снова проваливается в сон…
Он просыпается посреди ночи резко, рывком. Открывает глаза.
Пялится в потолок. Садится. Голова убийственно ноет. Хиляль спускает ноги с кровати, встает босыми ступнями на пол. Смотрит на часы: 3:13. Берет устройство кеплеров. На экране – по-прежнему два кадуцея. Один неподвижен, второй чуть передвинулся, будто бы направляясь к улицам рядом с гостиницей. Аксумит подходит к окну. Вегас сияет, словно бесконечное шоу фейерверков. Разноцветные неоновые вывески. Огромные жидкокристаллические мониторы размером с целое здание, демонстрирующие фотографии светских львиц, актрис и ресторанных деликатесов. То вспыхивающие, то гаснущие огни всех цветов радуги будто пляшут в изящном, тщательно продуманном танце.
