Сергей Михонов - Ад
— Угодил, так угодил…
— Ты про что? И кому — мне? — забыл он про Любу, что та сейчас при нём и не отпускает ни на шаг.
— И какого… в разведку взял!?
— Ах, так! Вот ты как, и заговорил!
— Цыц…
— Ты на меня не цыкай! И не пугай — пуганая я!
— Заметно…
— Чего сказал, а ну повтори?
— Дома разберёмся!
— Буду ждать с нетерпением нашего с тобой туда возвращения, — напомнила Люба на уговор.
— Товарищ мы…
— Чё?
— …Люба!
— Даже больше не подруга? А ещё недавно возлюбленной называл!
— Имей совесть — заткнись!
Люба опешила. Она и впрямь открыла рот, а ничего в ответ сказать не получилось — надулась. Всё лучше, чем могло последовать в её исполнении. Обиделась.
— Уж кое-что, но не совсем то, — отметил Глеб, не стремясь разряжать нервозную ситуацию. Подался вперёд, покидая спутницу…жизни на иных бойцов отряда.
Та не отстала.
— Мне не требуется телохранитель! И демаскируешь меня!
— А если так? — прильнула подруга для поцелуя.
— Люба!..
— Что, Глебушка?
— У нас враги — порождения с исчадиями! И им до лампочки, чем мы занимаемся! Не люди, а нелюди! Уяснила?
Дожидаться ответа он не стал, расценив молчание с её стороны немым знаком согласия.
— Будем надеяться…
— На что?
— Ты невозможна — и становишься такой…
— Это какой же — просвети?
— Не святой, да и не рентген! Условились ведь, а договорились?
— До чего?
— Конец…
— Враги? Исчадия? Где они?
— Я сейчас о нас…
— И?..
— Кончай придуриваться, а то я действительно ощущаю себя полным кретином!
— Хочешь сказать: это я дура? Когда сам… дурак!
— Ты опять, а снова?!
— Да я ещё и не начинала!
— Тогда давай не будем, а если будем — то давай!
— Чего? Ты про что?
— Всё и сразу!
Глеб кинулся на неё, валя на землю.
— Ты что — люди кругом! Из отряда…
— Теперь помолчишь? — отпустил Глеб.
Люба призадумалась над ответом. Пауза затянулась. И всё-таки нашлась, что сказать.
— Дома поговорим!
— Аллилуйя! Свершилось… чудо! Верую, Господи!..
— БЛОКПОСТ —
Глеб немного перестарался — нет, не с Любой. Что-то изменилось по его заявлению. А что и конкретно, пока не было очевидно. Вдруг подул ветер. Жар усиливался. Отряд оказался подвержен новому стихийному бедствию. Людям на какой-то миг показалось: они очутились в эпицентре зарождающейся стихии — жерле горнила. Вокруг них мело, и ничего не было видно.
Некто зароптал, неся несусветную тарабарщину на своём языке, недоступном Глебу. Следовало спешно укрыться, но где на открытой местности, когда негде. Даже холмистая возвышенность не спасала — склоны были пологими и тянулись далеко — не курганы и дюны. Всё-таки оазис располагался преимущественно на низменности.
Вот в этой зарождающейся бури и возник некий неясный силуэт. Тело принадлежало…
— Человек… — отреагировала Люба.
Ей показалось даже: он призывает их.
— Ой, и машет нам рукой!
— Точно, человек, и не лапой… — поспешно приложился Глеб к оптическому прицелу от "калаша".
— Не смей! — ударила Люба его по оружию.
Приклад щёлкнул Глеба по зубам. И он заскрежетал ими. Спутница обескуражила его — рванула к незнакомцу, коего её спутнику не удалось разглядеть в оптику, так ещё увлекла за собой отряд.
— Чёртова баба… — выдал Глеб, когда уже казалось, никто его не расслышит.
Не тут-то было. Конь дёрнулся, отскочив в сторону. Животное спугнул ещё один силуэт и также возникший прямо из-под земли.
Глеб выхватил его из пелены метущего песка, угодив точкой инфракрасного излучения от целеуказателя, направив оружие.
— Ха, командир… — пробился знакомый голос сквозь рёв стихии.
— Слон! Ну ты и впрямь мастодонт! — обрадовался ему несказанно Глеб.
— Заводи свой "транспорт" в "ангар"… — увлёк тот за собой гостя.
Прошло совсем немного времени с момента их расставания, а изменения блокпоста Слона впечатляли и радовали глаз разведчика.
— Это же надо, а! — дивился он. — И когда успел отгрохать подобные хоромы?
Подземный лаз выглядел впечатляюще — с землянкой и не сравнить. Скорее с тем, что и озвучил начальник блокпоста.
— Логово твари — саму выкурили, а вот подстрелить не удалось. Теперь приходиться хорониться от неё же в её жилище! Дорогой не напоролись на эту зверюгу?
— К счастью обошлось, — отметил Глеб, прибавляя. — Уж лучше бы на неё, чем на…
Ему вспомнилась Люба.
— А где эта дура?
— Сам дурак! — донёсся эхом до него её возбуждёно-возмущённый голос.
Слон не удержался, захохотал. Лёгкие гулко вытолкнули задорный звук, и эхо норы твари усилило их.
Входа в пещеру блокпоста оказалось два. Людям Слона досталась ушлая тварь, а им от неё пещера — и не только.
— Задрала, скотина! И скотину — коня… — мгновенно исчез оптимизм у Слона, едва разговор коснулся дела — его обустройства с людьми тут.
— А больше ничего не обычного?
— Да и никого — ни одной живой души! Походу, эта тварюга всех тут в округе распугала или пожрала! Терь вот за нас взялась — коня лишила!
— Забудь про неё! Сейчас речь идёт об исчадиях! К черту — порождения! Не видел ли их, а демонов? Или кого ещё, кого ранее не встречали? — настоял Глеб.
— Да когда нам было, а некогда, командир! Всё ж тварюга, будь она неладна!
— Ладно, Слон, уговорил! Даже больше скажу: убедил-таки! Завалим мы эту тварь! Всё одно деваться нынче некуда — стихия!
Люди Слона дежурили у обоих входов-выходов. Глеб присоединился к ним, а Люба уединилась со своей подругой. Женщинам было о чём поговорить, ну и, разумеется, в первую очередь посплетничать.
— Ты как, подруга? — не удержалась Варя.
— А сама, Варвара, — ответила любезностью Люба.
— Ясно, — улыбнулась та. — Пока что ничего — не обломилось! Обломалась?
— Ну… как те сказать…
— Как всё есть, а было, если было? Так — да? Было, или как?
— Даже и не знаю…
— Что?
— Как сказать, а всё рассказать? Лучше сама! Как у тебя самой складываются отношению со Слоном? Ой, прости, Андреем!
— Да так как-то, как у вас с Глебом.
— Это как?
— Ты первой расскажи…
— Да что рассказывать, когда особо-то и нечего…
— Ну хожь целовались уже али…
— А то!
— И…
— Чего?
— Понравилось?
— Не без того конечно…
— А после поцелуев дело зашло туда, куда понимаешь сама?
— Нет, не до конца, Варя.
— Он тебя это…
— Что? Конкретно скажи!
— …трогал…
— Это как?
— Как мужчина — женщину за те самые места.
— Какие такие ещё места?
— Ну ты, Любка, и дура! Честное слово! За грудь — соски и…
— Сиськи?
— Хм, ещё письки скажи! Т-с-с… — предупредила с опозданием Варя. — Не шуми! Тут эхо, знаешь какое! Пещера, она же нора! Могут услышать…
— Кто — твари?
— Мужики!!!
— Да ну тя, Варя!
— И всё-таки… — настаивала подруга на том, о чём изначально зашёл у неё с Любой разговор.
— Не успели…
— А хотели — сама? Или как? Что помешало?
— Скорее — кто…
— И кто же? Кто этот таинственный ревнитель?
— Не знаю, я Глеба люблю…
— Ой, девка! Пропала ты!
— А ты?
— А что я… — запнулась Варя.
— Ну у вас с Андреем уже было или…
— Ой, что было — это нечто…
— Что?
— Вот всё тебе расскажи!
— Так подруги… были… — растерялась Люба.
— Да ладно, расслабься! Это надо попробовать самой — на словах не объяснить! Одно слово — любовь!
— Точно, а ничто другое? У вас это с ним взаимно? Не воспользовался твоей слабостью?
— Типун тебе на язык, Любка! Скажешь тоже, а такое… Уж лучше бы молчала!..
— Вот и Глеб мне о том же постоянно твердит — заткнись!
— И я его понимаю…
— Поддерживаешь?
— Ага…
— Да как ты можешь, а говорить такое! И ещё язык поворачивается!
— Ой, Любка, и дуры мы с тобой! А почему?
— И решила? — отреагировала она адекватно вопросу.
— Потому что бабы! Тянет нас к мужикам, а их к нам! Вот только им после того, что меж нами — мной и Андреем было — хоть бы хны! А сами расплачиваемся за минутную слабость!
— Так ты хочешь сказать, что….
— Что? Ты про что? Намекаешь мне: не беременна ли я?
— Ну да, а что тут такого?
— Хм… — качнула недовольно головой Варвара. — Ну и шуточки у тебя!
— А говоришь: любишь, когда…
— Много ты знаешь, а понимаешь!
— Много, не много, но одно уяснила точно: любить не так легко и просто, как кажется со стороны…
— Это точно! Пока мы тут своим любимым кости полощем, они рискуют ради нас своими жизнями — тварь караулят…
— А давай поможем им — присоединимся… — предложила Люба.
