Юрий Брайдер - Особый отдел и пепел ковчега
— Мне за эту услугу ещё долго придётся рассчитываться, — вздохнул Цимбаларь.
— Я всё понимаю, кроме одного, — сказал Ваня. — Ведь таких собак в Москве, наверное, десятки тысяч.
— Да, но за начальную точку отсчёта был взят дом Уздечкиных, — пояснила Людочка. — Ты ведь пропал где-то в этом районе. Похитили тебя чисто случайно, и, скорее всего, без местных отморозков тут не обошлось... Сначала проверялись владельцы породистых трёхлетних кобелей в радиусе километра, потом двух и так далее. Работы, конечно, провернули — вспомнить страшно. Правда, территориалы помогли, ничего против них не скажу. Вкалывая буквально по двадцать четыре часа в сутки, Сашка вышел на одного подозрительного типа. Неоднократно судимый, злоупотребляет наркотиками, а главное, знаком с младшим Уздечкиным. Он частенько отлучался за город, хотя ни дачи, ни дома там не имел. Этот человек два с половиной года назад действительно приобрёл в питомнике чистопородного кобелька-мастифа, причём заплатил не торгуясь. Но с тех пор вместе с собакой его никто не видел. За ним установили слежку, которая спустя недолгое время привела нас в этот посёлок. Ещё хорошо, что мы догадались пригласить с собой местных милиционеров. А иначе без стрельбы не обошлось бы. Сомневаюсь, что твои похитители сдались бы нам добровольно.
— С удовольствием пристрелил бы гадов, — буркнул Цимбаларь.
— Фантастика, да и только! — Другого слова Ваня подобрать не смог. — Иначе говоря, шальной случай. Один шанс из тысячи... А ты ещё говорила, что бетил противодействует нам.
— Противодействует, — кивнула Людочка. — Но только в том случае, если наша деятельность направлена непосредственно на его поиски. Попав в лапы похитителей, ты, если можно так выразиться, исчез из сферы интересов бетила... Думаю, что настоящие неприятности начнутся сразу после того, как мы снова выйдем на его след.
— А если это всего лишь бредовые домыслы?
— Сашка тоже так считал, пока его самого жареный петух не клюнул. — Людочка покосилась на упорно помалкивающего Цимбаларя. — На днях в особый отдел пришла телега из прокуратуры. Якобы майор Цимбаларь уличён в противоправных действиях и подлежит немедленному отстранению от службы... Слава богу, полковник Горемыкин, смекнувший, откуда ветер дуст, сам занялся этим делом. Вскоре выяснилось, что прокуратуру интересует совсем другой Цимбаларь, хотя и со сходными инициалами. Более того, он даже не майор, а старлей и служит не у нас, а в хозяйственном отделе главка. В прокуратуре до сих пор не могут разобраться, кто виноват в таком ляпсусе. А виноваты здесь вовсе не люди, а пригоршня древнего пепла, которую мы ищем... Ты ещё не в курсе того, что случилось с Кондаковым?
— Нет, конечно. Мы расстались где-то за час до моего похищения.
— Примерно в это же время у Петра Фомича открылось желудочное кровотечение, причём весьма опасное. По сей день в больнице лежит, хотя и рвётся на службу.
— Огорошила ты меня. — Ваня пристально посмотрел на Людочку. — Столько неприятностей на наши бедные головы. Одну тебя все беды миновали... Или тоже есть проблемы?
— Это мое личное дело. — Людочка почему-то потупилась.
— Ага! — со злорадством произнёс Цимбаларь. — Сознаваться не хочет. Представь себе, Ваня, лейтенант Лопаткина влюбилась. Догадайся в кого.
— Неужели в президента? — Ваня сделал большие глаза. — Или в генерального прокурора?
— Если бы! В дежурного по отделу Свища. То бишь в майора Свешникова.
— Так ведь он старый урод! — ахнул Ваня.
— К тому же ещё дурак и подлец, — с горечью добавил Цимбаларь. — Он своей лысой макушкой ей до плеча не достаёт, а эта дура глаз с него не сводит. При каждом удобном случае в дежурку бежит. Импортный дезодорант ему подарила, чтобы козлом не вонял... Да чёрт с ним, пусть бы любила на здоровье, но у неё всё из рук валится. Спит с открытыми глазами. О своем ненаглядном грезит. Потому мне и пришлось высунув язык по городу бегать. Помощи не дождёшься!
— Неправда. — Людочка всхлипнула. — Я тебе помогала... Как могла... Сама понимаю, что Свищ мизинца моего не стоит, да разве сердцу прикажешь... Это всё бетил проклятый! Чувствую, погубит он нас.
— Значит, мы того заслуживаем! — вспылил Цимбаларь. — Лопухами оказались. Не учли, что с мистическим врагом надо бороться мистическим оружием... Есть у меня один знакомый раввин, которому я вернул всякие культовые причиндалы, похищенные из синагоги скинхедами. Сегодня же пойдём к нему на поклон. Пусть даст нам какой-нибудь оберег против бетила или научит соответствующему заклинанию... Нельзя же так бездарно подставляться.
— Но сначала я звякну куда следует, и Свища немедленно уберут из отдела, — пообещал Ваня. — Пусть в вытрезвителе у пьяниц карманы чистит.
— Посмей только... — сквозь слёзы промолвила Людочка.
Глава 10
АМУЛЕТ ЧУЖОГО БОГА
В синагоге было гораздо прохладнее, чем на улице, и Цимбаларю даже подумалось, что древние евреи, веками изнывавшие от зноя пустыни, поневоле научились строить здания, внутри которых сама собой поддерживалась более низкая температура. Вот только на суровый российский климат они тогда не рассчитывали, потому что дальше Эллады на север не забирались. Ряды колонн делили просторный зал на несколько нефов, а изящная решетка — на две половины. Там, где у христиан обычно устраивается алтарь, находился шкаф со свитками Священного Писания. Рядом располагалась невысокая кафедра, осенённая шестиконечной звездой.
— А зачем здесь решётка? — шёпотом спросила Людочка, прежде в подобных заведениях никогда не бывавшая.
— Для того же, для чего в банях существует перегородка между мужским и женским отделением, — небрежно, но тоже вполголоса ответил Цимбаларь, на счету которого имелось два дела о кражах из синагоги, одно раскрытое, а второе — нет. — Чтобы противоположные полы не смешивались и не грешили.
— Как же тут согрешишь? — удивился Ваня. — Это ведь не баня. Все посетители одетые.
— Нюансами иудейского культа можешь поинтересоваться у здешнего раввина, — сказал Цимбаларь. — Кстати, вот и он.
Откуда-то из боковой двери появился мужчина средних лет, одетый точно так же, как и большинство интеллигентных москвичей среднего достатка, — серый костюм, белая рубашка, тёмный галстук, светлый плащ. Он был чисто выбрит, коротко острижен, и его семитское происхождение выдавали разве что глаза — чуть навыкате, мудрые и тоскливые.
Цимбаларь на правах старого знакомого представил раввина друзьям:
— Борис Львович Лазаревич, божий слуга... А это мои коллеги. Людмила Савельевна и Иван Самсонович.
Людочка ограничилась милой улыбочкой, а Ваня обменялся с раввином крепким мужским рукопожатием.
— Даже не предполагал, что в правоохранительных органах служат столь милые создания, — сказал раввин, имея в виду не только Людочку, но и Ваню, который перед визитом в синагогу успел не только вымыться, но и переодеться.
Девушка, принявшая этот комплимент исключительно на свой счёт, кокетливо ответила:
— Да и вы не очень-то похожи на священнослужителя.
— Вы подразумеваете отсутствие кипы и пейсов? — уточнил раввин. — Дело в том, что я уже собирался домой, а в этом городе, который иногда сравнивают с Вавилоном, выставлять напоказ отличительные признаки иудея весьма небезопасно. В знак принадлежности к своей вере я ношу под одеждой ритуальное облачение — талес... И ещё одно маленькое дополнение. У нас нет священнослужителей. Раввин всего лишь учитель Закона божьего.
Чтобы снять возникшую неловкость, Людочка, оглядываясь по сторонам, сказала:
— Здесь у вас красиво. Только что-то пустовато.
— Приходите в пятницу под вечер или в субботу утром, — ответил раввин. — В эту пору тут не протолкнуться.
— Всех пускаете? — поинтересовался Ваня.
— Конечно, мы же не сектанты. Но не все праздные посетители задерживаются надолго. Наши службы обставлены весьма скромно и не идут ни в какое сравнение с пышными представлениями, происходящими в христианских храмах.
— Насколько мне известно, синагоги не являются для иудеев святым местом, — сказал Цимбаларь.
— В общем-то да, — кивнул раввин. — Как вам, очевидно, известно, наш истинный храм может находиться только в одной-единственной географической точке, отстоящей отсюда на тысячи километров. Тем не менее синагоги тоже обладают определенной святостью. На это прямо указывал пророк Иезекииль, славивший иудейского бога даже в вавилонском плену. Не зря синагоги вызывают такую ненависть у всех врагов нашего народа... Впрочем, как я понимаю, сюда вас привели отнюдь не теологические проблемы.
— Вот тут вы, Борис Львович, как раз и ошибаетесь. — возразил Цимбаларь. — Именно теологические! Или весьма близкие к ним. Вы напрасно полагаете, что теология находится вне компетенции правоохранительных органов.
