Дмитрий Казаков - Удар молнии
Парализатор, несмотря на все недостатки, обладает одним очень приятным свойством – твердые тела для него не помеха. Он поражает только живое, за чем бы оно ни пряталось.
Где-нибудь на открытой местности это мало помогло бы, но в такой ситуации как сейчас, когда бой шел в узком пространстве среди стен, оказалось очень даже кстати.
Поднявшись на пролет, я обнаружил корчащегося на ступеньках детину в заношенном комбинезоне. Трясущейся рукой он силился поднять излучатель, а красная рожа кривилась самым непотребным образом. – Ничего личного, – сказал я, повторно нажимая на сенсор. Первым выстрелом я лишь зацепил противника, не выведя его из строя полностью, а сейчас довершил дело. – А это тебе больше не понадобится, – небольшой излучатель неизвестной мне марки поменял хозяина.
Когда я сунулся с лестничной клетки в коридор, лишь торопливость стрелявшего спасла меня. Я успел заметить темную фигуру, вспышка выстрела ослепила меня, что-то горячее коснулось шеи, я дернулся назад.
Ощупав шею, я обнаружил на ней крошечный ожог. Луч лишь зацепил меня. Пройди он сантиметром правее – и я остался бы лежать тут, заливая пол кровью из прожженного горла. Но кто в меня стрелял? Этих Томассонов что, несколько? Или он бандит высокого полета и таскает за собой десяток телохранителей?
Но размышлять над этим было некогда.
Я быстро высунул излучатель в коридор и нажал на спуск. Если мой противник не сменил диспозицию, луч должен был отрезать ему башку. Но он, судя по всему, оказался не таким дураком. Его выстрел едва не оторвал мне руку и я поспешно втянул ее назад. – Эй, много вас там еще? – спросил я, надеясь по звуку определить, как далеко расположился мой противник. – Достаточно! – ответили из коридора. – На тебя хватит, гад!
Он стоял (или лежал?) не ближе чем в десятке шагов. Вряд ли я сумею зацепить его из парализатора. Оставалось только с жутким воплем вывалиться в коридор и начать палить из всех стволов в духе безумного ковбоя, надеясь, что дырка сначала появится в нем, а потом уже во мне.
Только вот ковбоем я себя не чувствовал. В руках не было твердости, я вряд ли попал бы даже в слона, если бы ему вздумалось немного побегать. Эх, не стоило столько пить с Джоном!
Взгляд мой упал на поверженного врага. Зрелище это, не самое эстетичное, все же заставило двигаться шарики и ролики под сводами моего черепа. Ага, вот кто нам поможет!
Обездвиженное тело оказалось ужасно тяжелым. Поднимая его, я пыхтел, словно древний паровоз. Потом еще удерживал одной рукой, пристраивая в другой трофейный излучатель.
Потом досчитал до пяти и швырнул врага в коридор. И тут же бросился следом. Выстрел ударил в приманку, за ним еще один, тошнотворная вонь горелой плоти заставила меня поморщиться.
Нескольких мгновений, пока противник переключал внимание с ложной цели на настоящую, мне хватило. Излучатель в руке слегка дернулся, выстрел прошил лежащего на полу человека насквозь. – Уф, – сказал я, ощущая, как дрожат руки, – уф…
К номеру тридцать три я подходил осторожно. Насколько раз выстрелил из парализатора сквозь стену и только потом толкнул дверь. Внутри было тихо, никто не шумел и не предпринимал попыток отправить меня в мир иной.
Пригибаясь, точно нашкодившая обезьяна, я шагнул внутрь.
Номер был велик и обитали в нем, судя по всему, несколько человек. Двое из них благополучно сыграли в ящик в коридоре, а третий, розовощекий толстяк, лежал передо мной на диване.
Должно быть, это и был господин Томас Томассон, бандит.
Подойдя, я без тени смущения избавил его от зажатого в руке импульсного пистолета, а потом выволок бывшего хозяина номера в коридор. Вслед ему отправились все найденные в шкафах вещи.
Мне чужого не надо! Ну, кроме оружия…
Стоящий на тумбочке у двери коммуникатор разразился заливистой трелью. Резкий звук заставил меня вздрогнуть. – Да, – сказал я, глядя на спокойную, как у удава, рожу Кривого Матвея. – Я вижу, что заселение прошло нормально, – проговорил хозяин гостиницы, – с чем вас и поздравляю. Не забудьте спуститься вниз и зарегистрироваться. Хотя лучше сделать это через час, когда мы подсчитаем убытки от стычки и предъявим вам счет…
Я хотел было сказать что-то непотребное, но в голову ничего не пришло. – Вот дьявол! – выругался я банальнейшим образом, когда одноглазый лик пропал с экрана. По коридору прокатился яростный звонок – знак того, что по гостинице можно ходить спокойно.
Я выругался еще раз, запер дверь номера и отправился в душ.
Когда я открыл глаза, то синяя лампа над дверью горела ярко, словно только что родившаяся звезда. Знак того, что в коридор, где право на номер доказывает новый претендент, лучше не выходить.
Я прислушался – вопли и грохот доносились откуда-то снизу. Значит того, что случайным взрывом или выстрелом мне разворотят дверь, можно не опасаться. Придя к такому выводу, я встал и потащился в душ.
На Спилберге я жил третий день и от скуки готов был завывать на все местные луны. На космодром я наведывался регулярно, каждое утро, но корабли с Линча пока не появлялись.
Развлечений на Спилберге имелось предостаточно, но все они были весьма экстремальными. Но к сегодняшнему дню я настолько озверел, что готов был отправиться в какой-нибудь "Клуб розовых свинок" и самым простым образом там напиться.
Для осуществления этого благородного плана мне пришлось выждать до обеда, раньше питейные заведения просто не открывались. Заперев номер, я выбрался в коридор. На лестнице кипела лихорадочная трудовая деятельность – ремонтные рабочие, которых в штате заведения Косого Матвея было куда больше, чем горничных, исправляли последствия взрыва, прогремевшего сегодня утром.
Кровавые ошметки висели на стенах и потолке, а в стороне лежало нечто вытянутое в черном пластиковом мешке. – Новенький? – спросил я, проходя мимо. – Он самый, – ответил бригадир, – чего-то напутал с оружием…
Я покачал головой – надо быть большим "талантом", чтобы так напутать!
Вывески местных кабаков, несмотря на то, что день был в разгаре, призывно сверкали. Учитывая их количество и полную неизвестность по поводу того, что скрывается внутри, меня ожидал нелегкий выбор. Будь при гостинице приличный бар, я бы там и остался.
Но увы, Кривой Матвей постояльцев только кормил.
Пройдя мимо "Обители доступной добродетели", я некоторое время рассматривал вывеску "Развратного приюта", а потом решительно свернул в сторону "Семидесяти семи грехов".
Столь длинный список прегрешений вызывал интерес – вдруг узнаю что-то новое?
Внутри оказалось неожиданно тихо и спокойно. За стойкой скучал бармен, в углу стучали бильярдными шарами двое каких-то субтильных типов, а под одним из столов спал свернувшийся в клубок ктубху, напоминающий ком меха с торчащими из него лапами.
Мирная, даже семейная атмосфера. И никаких грехов!
Бармен улыбался мне несколько напряженно, а одна рука его пряталась за стойкой. Я поспорил бы на что угодно, что в ней славный труженик стакана и бутылки держал направленный мне в брюхо парализатор. – Пива, – сказал я. – Не сильно разбавленного… – Обижаете, – сказал бармен, являя мне вторую конечность. – У нашего заведения лучшая репутация!
Спорить я не стал – не для того сюда явился. Взял кружку с пивом и устроился за одним из угловых столиков. Спокойное начало – один из главных компонентов хорошей попойки. Веселье должно идти по нарастающей, так что первую кружку можно выпить в тишине и одиночестве.
Как ни удивительно, но это мне удалось. А вот когда я принялся за вторую, начали собираться посетители. На первых порах они прибывали поодиночке, потом дверь "Семидесяти семи грехов" распахнулась и в помещение ввалилась толпа, напоминающая ораву впавших в бешенство буйволов. Предводительствовал ей бородатый детина в рваном комбинезоне и в лишенном забрала шлеме штурмовой пехоты. – Наливай! – заорал он еще от двери. Я едва не подавился пивом, ктубху вздрогнул во сне и что есть силы саданулся башкой о ножку стола.
Минут через пять все семьдесят семь грехов явили себя во всей красе. Спиртное лилось рекой, причем не только в глотки гуляк, а еще на пол, стены и столы. С ловкостью и быстротой выскакивающего из кувшина джинна явились раскрашенные девицы, наряды которых назвал бы легкими даже дикарь, обладатель одной-единственной набедренной повязки.
За первой компанией ввалилась вторая, еще больше и шумнее. Ктубху извлекли из-под стола и всучили в каждую из лап по бутылке. Игравшие в бильярд типы лобызались с кем-то около стойки, а на столе вместо шаров скакали танцующие. Стол трещал, но пока держался.
Веселье, как и положено в таких заведениях, перешло в драку. – Кто неудачник? – рявкнули в толпе. – Я неудачник? Да ты на себя посмотри!
Раздался звук удара, девицы с визгом бросились в стороны, словно стайка ярких мотыльков. Один из столов с грохотом перевернулся, а сидевшие за ним и только что чуть не клявшиеся в любви друг другу мужики ринулись друг на друга с кулаками. – Бей их! Козлы! Уроды! – через пару минут драка стала массовой. Кто кого лупил, я понять не мог, но дело происходило воистину с эпическим размахом. Слышались воинственные крики и тяжелое дыхание, бармен за стойкой невозмутимо протирал стаканы.
