Оливер Боуден - Assassins Creed. Откровения
– Самозванец! – слышалось у него за спиной.
– Обманщик! Ты умрешь!
– Задержите его!
– Этот мерзавец убил Назара! Хватайте его!
Янычарские казармы занимали обширный участок земли, и это спасло Эцио. Одинаковые мундиры и похожие усы делали янычар почти неразличимыми. Оторвавшись от погони, ассасин вновь напал на след Тарика. Капитан направлялся туда, где у них был штаб. Это был не шатер, а небольшое здание.
Эцио видел, в какую дверь вошел Тарик. Убедившись, что рядом никого нет и что он полностью избавился от погони, ассасин проскользнул в ту же дверь, которую сразу запер изнутри на засов.
Он уже собрал все необходимые сведения и знал, что Тарик намеревался встретиться с Мануилом в Бурсе. Знал он и о благополучном прибытии ружей в каппадокийский гарнизон Мануила. И потому когда Тарик выхватил меч и бросился на него, Эцио не понадобилось задавать вопросы. Он спокойно отошел влево, и меч капитана рассек воздух. Выдвинув левый клинок, ассасин ударил Тарика в бок, пропоров почку, после чего вытащил окровавленное лезвие наружу.
Тарик рухнул на заваленный картами стол. Несколько чертежей упало на пол, остальные он залил своей кровью. Тяжело дыша, командир янычар из последних сил приподнялся на правом локте и повернул голову, глядя на своего убийцу.
– Твои злодеяниям пришел конец, капитан, – отчеканил Эцио.
Вместо ожидаемого гнева, на лице Тарика он увидел изумление и даже покорность судьбе. Ассасина вдруг охватили сомнения.
– Какая горькая ирония, – усмехнулся Барлети. – Это и есть результаты проведенных Сулейманом расследований?
– Ты снюхался с врагами султана, – сказал Эцио, чувствуя, как тает его уверенность. – И что ты ожидал после своего вероломства?
– Сам виноват, – грустно улыбнулся Тарик.
Он умолк, с трудом глотая воздух и не обращая внимания на кровь, льющуюся из раны.
– Но не в государственной измене. В своей самонадеянности.
Эцио наклонился к Тарику, голос которого ослаб до шепота.
– Я готовил засаду. Собирался ударить по византийским тамплиерам в момент, когда они думали, что им уже ничего не грозит.
– Где доказательства?
– Они здесь.
Морщась от боли, Тарик левой рукой достал у себя из-за пояса карту:
– Бери.
Эцио взял карту.
– Карта приведет тебя в Каппадокию, прямо к византийцам, – продолжал Тарик. – Расправься с ними… если сможешь.
Голос Эцио тоже понизился до шепота.
– Ты действовал правильно, Тарик. Прости меня.
– Никто не виноват, – повторил капитан.
Каждое слово давалось ему с изрядным трудом, но он знал, что должен произнести их все, поскольку эти слова станут последними.
– Защити мою родину. Allah ashkina![61] Верни достоинство, что мы потеряли.
Эцио обвил руку Тарика вокруг своего плеча, поднял его на стол, после чего сорвал шарф и торопливо перевязал рану в боку.
Но было уже слишком поздно.
– Requiescat in pace, – с грустью произнес ассасин.
Снаружи доносились крики. Его преследователи неумолимо приближались. Времени сокрушаться о допущенной ошибке у Эцио не было. Он поспешно сбросил с себя мундир янычара, оставшись в простом сером камзоле и облегающих штанах. Здание штаба находилась невдалеке от внешней стены. Крюк-клинок поможет ему влезть на стену.
Пора было уходить отсюда.
49
Эцио заскочил в бюро ассасинов, чтобы переодеться, после чего с тяжелым сердцем вернулся во дворец Топкапы. Стражникам наверняка было приказано его пропустить, поскольку никто даже не попытался его остановить. Его провели в небольшую комнату, служившую чем-то вроде передней другому помещению. Через несколько минут туда вошел Сулейман. Юный принц был удивлен, увидев Эцио так скоро, и не скрывал своего волнения.
Предвосхищая вопрос, который Эцио прочитал в глазах принца, он сказал:
– Увы, Сулейман, Тарик не был предателем. Он тоже выслеживал византийцев.
– Что? – Лицо принца исказилось гримасой. – Значит, вы…
Эцио мрачно кивнул.
Сулейман тяжело опустился на стул. Новость повергла его в отчаяние.
– Боже, прости меня, – тихо сказал он. – Я не имел права так торопиться с суждениями.
– Принц, Тарик до конца был верен вашему деду. Благодаря предпринятым им усилиям мы сможем спасти ваш город.
Эцио вкратце пересказал ему подслушанный диалог, а также разговоры янычар, затем показал карту, отданную капитаном.
– Бедный Тарик, – прошептал Сулейман. – Напрасно он так скрытничал. Какими ужасными средствами порой приходится делать добрые дела.
– Ружья отправились в Каппадокию. Мы должны действовать незамедлительно. Вы сможете устроить мне поездку туда?
Вопрос заставил Сулеймана очнуться из раздумий.
– Что? Поездку туда? Конечно. Я распоряжусь насчет корабля. Он доставит вас в Мерсин. Оттуда продолжите путь по суше.
Их разговор прервало появление Ахмета. К счастью, принц еще издали стал звать Сулеймана, и его приход не застал обоих врасплох. Эцио торопливо отошел в дальний конец комнаты, чтобы вызывать меньше подозрений.
Войдя, Ахмет сразу же заговорил о том, что его беспокоило.
– Сулейман, меня выставили в дурацком свете! Получается, я чуть ли не предатель! Ты помнишь Тарика, капитана янычар?
– Это человек, с которым ты не ладил?
Чувствовалось, Ахмет не на шутку рассержен.
– Сегодня Тарика убили. Не секрет, что мы с ним часто ссорились. Теперь янычары наверняка обвинят в его убийстве меня.
– Дядя, какая ужасная новость.
– Хуже не бывает. И когда она достигнет ушей моего отца, он вытряхнет меня из города!
Сулейман не удержался и беспокойно поглядел на Эцио. Ахмет это заметил. Его поведение сразу же стало сдержаннее.
– Прости меня, племянник. Я не знал, что у тебя гость.
– Это… Марчелло, – быстро нашелся Сулейман. – Один из моих европейских советников в Кефе.
– Buona sera[62], – сказал Эцио, низко поклонившись.
– Марчелло, у меня с племянником конфиденциальный разговор, – довольно резко произнес Ахмет.
– Понимаю. Не смею вам мешать.
Эцио снова поклонился и попятился к двери, успев переглянуться с Сулейманом. Только бы юный принц сумел подтвердить обещанное. Надо отдать Сулейману должное: в столь юном возрасте он умел быстро приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам.
– Мои распоряжения вам известны, – сухим официальным тоном сказал ему Сулейман. – Как я уже говорил, когда вы подготовитесь к отъезду, корабль будет вас ждать.
– Grazie, mio principe[63], – ответил Эцио.
Выйдя, он не торопился покидать дворец. Ему хотелось услышать окончание разговора между дядей и племянником. Но услышанное не принесло облегчения. Эцио понял: его беды отнюдь не остались позади.
– Дядя, мы обязательно найдем убийцу капитана, – говорил Сулейман. – Будь терпелив.
Эцио задумался. Неужели все так серьезно и мрачно? Но ведь он недостаточно хорошо знал Сулеймана. Разве Юсуф не предупреждал его, говоря, что соваться в политику Османской империи опасно?
Ассасин покидал дворец в еще более мрачном состоянии. Было только одно место, где он мог бы вздохнуть спокойно и собраться с мыслями.
50
Мой вождь и я на этот путь незримый
Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,
И двигались все вверх, неутомимы,
Он – впереди, а я ему вослед,
Пока моих очей не озарила
Краса небес в зияющий просвет;
И здесь мы вышли вновь узреть светила[64].
Несколько дней назад София посоветовала ему перечитать «Божественную комедию». Эцио начал с «Ада». Это произведение он читал очень давно, еще в школе. Тогда Данте не произвел на него особого впечатления, поскольку юного Аудиторе занимало совсем другое. Но сейчас строки «Божественной комедии» показались ему откровением. Прочитав завершающую песнь «Ада», Эцио отложил книгу и удовлетворенно вздохнул. Потом взглянул на Софию. Та была поглощена работой. Со своими неизменными очками на носу, она смотрела то на карту, то в одну из толстых книг, служивших ей источниками сведений, то в записную книжку, где делала пометки. Эцио не решался прервать ее работу и снова взялся за Данте. Может, пора перейти от «Ада» к «Чистилищу»?
В этот момент София подняла голову.
– Наслаждаетесь поэмой? – улыбаясь, спросила она.
Эцио тоже улыбнулся, потом отложил книгу и встал.
– А кем были люди, обреченные на адские муки?
– Политические противники Данте. Его обидчики. Перо Данте Алигьери разило не хуже меча. Согласны?
– Sì, – задумчиво ответил Эцио. – Неплохой способ отмщения.
Ему не хотелось возвращаться в реальность, но скорое путешествие все равно занимало его мысли. Однако прежде надо дождаться известий от Сулеймана… при условии, что принцу можно доверять. И тем не менее мысли Эцио потекли спокойнее. С какой стати Сулейману его предавать? Ассасин снова сел, взял «Божественную комедию» и раскрыл там, где окончил чтение.
