Дуглас Орджилл - Волки севера (сборник)
— Он находится в затруднительном положении в отношении меня, — сказал Бисби. — Я не похож ни на него, ни на кого-либо, кого он видел раньше. Я похож на эскимоса и немного говорю по-эскимосски. Но он знает, что я не эскимос. Это может помочь нам.
— Каким образом? — спросила Дайана. Бисби начал собирать тарелки со стола.
— Как вы видите, чукчи не любят европейцев. Но они ненавидят и эскимосов. Так было всегда. Правда, теперь все может измениться. Но я сомневаюсь в этом.
Физическая усталость, сильное нервное напряжение подействовали на всех. Чукча, стиснув в руках автомат, растянулся на оленьей шкуре возле печки. Остальные сидели вокруг стола и ели хлеб с мясом, которое Валентина нарезала большим мясницким ножом, взятым с кухни. Затем мужчины внимательно осмотрели дом в поисках охотничьего ружья, которое должно было быть здесь, как сказал Волков. Но ружья не было. Вероятно, убийцы забрали его.
Дом был теплый. Возле печи лежала груда дров. Стовин взял какой-то сук и с любопытством осмотрел его. На нем был белый налет. Стовин попробовал его на вкус. Соль! Значит, это плавник. Ведь море совсем рядом. Обь, Енисей, канадская река Маккензи выносят в океан громадное количество леса. Этот лес совершает долгое путешествие в океане, прежде чем его прибьет к какому- то берегу.
В кузове «татры» были одеяла, но пурга бушевала с прежней силой. Маленький домик сотрясался под ударами ветра. Преодолеть расстояние в двадцать ярдов до «татры» было очень опасно. По молчаливому согласию они все игнорировали тот факт, что в соседней комнате находится кровать с теплым одеялом, и расположились на полу, укрывшись оленьей шкурой и скатертью со стола.
Дайана прижалась к Стовину, и ее волосы щекотали его щеку. Стовин приподнял голову и увидел, что Валентина смотрит на них и улыбается, впервые за этот вечер. Она что-то шепнула мужу, который тоже посмотрел на них. Широкая улыбка появилась на его лице. Он поднял руку и помахал ею. Смущенный Стовин тоже улыбнулся и лег. Волков, расстеливший свой анорак возле Бисби, подошел к нему. Он кивнул на засыпающего чукчу.
— Я думаю, что нам не стоит гасить свет. И один из нас должен бодрствовать. Если вы не возражаете, я буду дежурить первым. Я разбужу вас, доктор Стовин, через два часа. А затем вы разбудите доктора Солдатова. После него будет дежурить Поль Бисби. Я думаю, так будет безопаснее.
— Я согласен, — сказал Стовин.
В этот момент чукча вскочил. Не говоря ни слова, он прошел к двери в спальню, откинул засов и вошел туда. Немного погодя он вышел оттуда с трупом на плечах. Он кивком показал на входную дверь. Бисби заметил, что чукча держит автомат так, чтобы в случае опасности он мог сбросить труп и прошить всех автоматной очередью от бедра. Медленно Бисби подошел ко входной двери и открыл ее. Чукча прошел к двери и с криком вышвырнул тело на улицу. Бисби помог ему запереть дверь. Чукча кивнул ему в сторону спальни, как бы спрашивая его, но Бисби покачал головой. Чукча презрительно сплюнул, прошел в спальню и запер за собой дверь. Почти сразу же они услышали скрип кровати и громкий храп. Волков тихонько подошел к двери и закинул засов.
— Думаю, что теперь мы можем поспать. Без шума он не сможет выбраться оттуда. Спокойной ночи.
Дайана провела очень плохую ночь. Ей все время чудились отдаленные крики, шум за дверью, но она усилием воли взяла себя в руки и не стала будить Стовина.
Пусть поспит. Сейчас потребуется много сил. Они оказались совсем в ином мире, где их ждет постоянная опасность. Она вспомнила, как чукча вчера посмотрел на нее, и вздрогнула. Что произошло с ними? — подумала она, погружаясь в тяжелый сон.
Огромный индийский носорог просунул свою огромную голову сквозь почти непроницаемую стену жесткой травы. Его маленькие близорукие глазки бесстрастно смотрели на песчаное русло высохшей реки перед ним. Носорог был одним из девятисот, сохранившихся на индийском субконтиненте, единственном месте в мире, где еще жили эти носороги. У носорогов не было врагов — кроме человека, но они давно поняли, что здесь, в Читавакском заповеднике, человек не представляет опасности, хотя и досаждает своими фотоаппаратами и кинокамерами.
Носорог чувствовал себя очень непривычно. В эти январские дни в Ненале, в самую жару, он любил забираться в котлован, полный жидкой грязи, и блаженствовать там. Эти котлованы никогда не просыхали, так как обильные дожди непрерывно наполняли их. Но сейчас он исследовал все котлованы, и все они были сухими. В конце концов поиски прохлады привели его к реке. Его сопровождали две самки и детеныш. Река тоже не оправдала его надежд. Он поднял голову, хрюкнул в ярости. Затем он в сопровождении семейства перешел реку и медленно углубился в пожелтевшие заросли.
В маленькой хижине, крытой тростником, возле полевого Читавакского аэродрома сидел человек и трубил в горн, чтобы отогнать пасущихся прямо на взлетной площадке буффало. Скоро должен был прибыть аэроплан из Катманду. И вдруг он замер в изумлении. Четыре носорога медленно прошествовали перед хижиной и исчезли в зарослях.
Когда в клубах пыли прибыл Читавакский лендровер, чтобы встретить пассажиров, человек еще не пришел в себя.
— Такого я еще никогда не видел, — сказал человек с горном водителю лендровера, бывшему солдату-наемнику. — Скоро они будут бродить по деревне. Их нужно убивать!
Водитель, который воевал почти на всем Земном шаре от Альдершота до Аделаиды, пренебрежительно относился к крестьянам, даже таким осовременившимся, которые работали на аэродроме.
— Это строго запрещено, — холодно сказал он.
— Но такого раньше никогда не было, — сказал крестьянин.
Глава 19
Стовин проснулся первым. Он лежал, вспоминая, где он, а затем его охватило чувство беспокойства. Чего-то не хватало. Затем он понял. Изба больше не сотрясалась и не скрипела. Он осторожно снял голову Дайаны со своего затекшего плеча. Она что-то пробормотала во сне. Стовин положил ее голову на свернутый анорак и с трудом поднялся на ноги. Все тело болело. Он чувствовал себя старым и дряхлым. Из спальни доносился храп чукчи. Волков лежал возле печки лицом вниз. Рядом с ним сидел Бисби. Глаза его были открыты. Он улыбнулся Стовину, но не сказал ничего. Солдатовы лежали обнявшись. Они еще спали. В комнате было холодно. Стовин подошел к печке, открыл дверцу и сунул туда пару поленьев. Затем он пошел к двери и стал вглядываться в пронзительную белую пустыню. К счастью, дверь была расположена с подветренной стороны дома и ее не занесло снегом. На улице было все еще темно. Стовин посмотрел на часы. Восемь часов. Утро. Мертвый человек на улице был сейчас только снежным бугорком. Возле дороги, накренясь на борт, стояла «татра». Ее замело снегом, и, вероятно, мотор был проморожен насквозь. Так что на машину они больше не могли рассчитывать. За сломанным забором Стовин увидел еще одно строение. Но над его крышей не было трубы. Еще дальше виднелась маленькая будочка. Уборная, наверное, подумал Стовин. Да, уборная на улице, и в таком жестоком климате.
Было так холодно, что воздух обжигал легкие при дыхании, но тело Стовина постепенно привыкало к такой температуре. Когда он покончил со своими делами в будочке, он вышел и увидел ожидающего Бисби. Молодой американец ухмыльнулся, увидев, как Стовин застегивает брюки.
— Никогда не делайте так, Сто. Не обнажай тело на таком морозе. Подождите меня, осмотрим корраль.
— Что вы сказали… корраль?
— Да. Подождите меня.
Когда Бисби вышел из будочки, они пошли к грубому деревянному строению, стоящему рядом с домом. Бисби открыл дверь, и они заглянули внутрь. Остро запахло навозом, послышалось фырканье. Там были какие-то животные, но из-за темноты Стовин не мог рассмотреть их.
— Посмотрите на этих красавцев, — сказал Бисби. — Я давно не видел таких.
Увидев недоумение на лице Стовина, он рассмеялся.
— Олени, Сто. Четыре штуки. И скорее всего, ездовые, а не для еды. Видите, какие они жилистые, тренированные. К тому же, они едят сухой мох. Оленей для еды не держат на такой диете.
Они пошли в дом, где все уже встали.
— Значит, мы можем съесть их? — спросил Стовин, сам удивляясь глупости своего вопроса.
— Съесть? Сто, это же транспорт. Где-нибудь здесь есть и сани. Это более надежный транспорт в нынешних условиях, чем машина. К тому же, сухого мха здесь больше, чем заправочных станций. Хозяин этого дома объезжал на оленях свой участок дороги.
— Но мы же не сможем воспользоваться этим. Никто из нас не умеет!
— Я умею, — коротко сказал Бисби. — Правда, это было очень давно. Американское правительство двадцать лет назад завезло на остров Святого Лаврентия оленей, чтобы эскимосы не истребляли китов.
Он горько рассмеялся.
— Правительство хотело, чтобы эскимосы ели оленей, а не китов. Но мой отец купил несколько штук и приспособил их для езды вместо собак. Потом он научил меня и еще некоторых эскимосов. Так что я кое-что знаю об оленях.
