Джен Александер - Пустошь
Он валится на землю, а я вскакиваю на ноги. Блондин тоже хочет подняться, но я пинаю его коленом в нос, и он теряет сознание. Подхватываю с земли нож и вытаскиваю из кармана у мертвого модера ворох кабельных стяжек, потом связываю блондина по рукам и ногам и бросаюсь в ту сторону, откуда доносятся крики Миа.
– Мы все равно тебя выследим! – невнятно выкрикивает мне вслед модератор. – От чипа тебе не избавиться.
Я не оглядываюсь. У меня предчувствие, что я еще увижу его на собственной казни. Лицо начинает опухать. Я бегу, как по темному туннелю, то и дело натыкаясь на груды камней. Наконец я выскакиваю из каменного лабиринта и вижу перед собой покрытое ржавчиной металлическое здание.
Огромная модераторша прижимает худенькую Миа к стене. Два здоровенных мужика связывают Деклану с Уэсли руки. Когда Деклан видит меня, его плечи слегка расслабляются, как будто ему стало легче. Он указывает взглядом на рюкзак, который валяется на асфальте в нескольких шагах от меня, окруженный разбросанными вещами. Я кидаюсь туда и подхватываю с земли электрошокер. Вспоминаю урок Деклана.
Снять с предохранителя.
Подождать, пока замигает датчик самонаведения.
Нажать на курок.
И ни в коем случае не трогать настройки.
Я рывком перевожу переключатель силы тока на максимум, прицеливаюсь в девушку, которая душит Миа, дожидаюсь, пока замигает датчик. И жму на курок. Модераторша, как подкошенная, падает на кучу гравия. Ветер доносит до меня запах паленой кожи, и я задерживаю дыхание.
Миа с плачем бежит ко мне, но я резко разворачиваюсь и направляю электрошокер на двух оставшихся модераторов.
– Назад! – кричу я. – Руки за голову! А то я выпущу в вас такой разряд, что хватит на пятерых!
Я слышу только удары собственного сердца и жду, чтобы кто-нибудь – хоть кто-нибудь – заговорил. Модератор, который держит Уэсли, что-то произносит и сует руку в карман. Я нажимаю на курок раз, другой, не давая ему времени достать оружие. Он падает. Второй модератор пятится назад с высоко поднятыми руками.
– Убей его!
Голос Деклана заглушает биение моего сердца. Постепенно до меня начинают доходить и другие звуки: мое собственное дыхание, тихий плач Миа, отборная ругань из каменного лабиринта, где я оставила связанного блондина.
Я смотрю то на Деклана, то на модератора. Оба ободраны и перепачканы кровью, оба тяжело дышат.
– Клавдия…
Я мотаю головой:
– Нет. Мы уходим. Сейчас же.
Продолжая целиться в модератора, я сую Миа оставшиеся стяжки.
– Свяжите его. Быстрее.
Надо убираться отсюда, пока не объявился еще один отряд модераторов. Не знаю, сколько их всего и как они попали в игру, но выяснять что-то не хочется.
Собрав разбросанные вещи, Деклан подходит взглянуть на мое покрытое синяками лицо. Пытается дотронуться до меня; я отшатываюсь и отхожу проверить, крепко ли связан модератор. Пока я закрепляю на нем стяжки, случайно ловлю на себе взгляд Деклана – растерянный и обиженный.
Я не хочу, чтобы Деклан до меня дотрагивался. Потому что знаю: я должна уйти. Остаться – значит обречь его на смерть.
* * *Мы выходим на дорогу. Сотрудники «Лан корп» этого не ожидают, поэтому здесь им будет сложнее нас найти – по крайней мере так думает Уэсли.
Каждый шаг дается с трудом. В голове стоит мерзкое дребезжание, как будто кто-то трясет узкую стеклянную бутылку с единственным болтом внутри. Я стискиваю зубы и заставляю себя передвигать ноги. Стараюсь не обращать внимания на боль и неясные мысли.
– Я не могу больше, Ливви. Когда моя очередь играть?
Мой голос звучит тихо и по-детски нежно. Мне шесть лет, и я полна надежд.
Оливия поворачивается ко мне. Часть ее волос собрана в хвост и перехвачена ярко-красной лентой. Она достает из кармана голубого платья маленький планшет, кладет его мне в ладошки и с улыбкой говорит:
– Сначала обыграй меня в шахматы.
– Но ты же победишь, ты всегда побеждаешь!
– Значит, тебе никогда не сыграть в эту игру.
Я сворачиваю с дороги и приваливаюсь к дереву. Потом сгибаюсь пополам, и меня рвет. Что это было? Воспоминания или просто реабилитационная симуляция, которой наконец-то удалось просочиться мне в мозг?
Кто-то дотрагивается до моего плеча, и я подпрыгиваю, вскидывая сжатые в кулаки руки.
Передо мной Уэсли – смотрит на меня с широкой улыбкой на лице:
– Круто ты с ними разделалась, Вертью.
Я чуть успокаиваюсь и вытираю рот тыльной стороной ладони.
– Ерунда, – отвечаю я. Уэсли удивленно приподнимает бровь и тут же морщится от боли – на веке у него порез. – Просто инстинкт.
Мне хочется добавить, что годы драк не прошли для меня даром. Хотя моими движениями управляла Оливия, память сохранила каждый прием, каждую уловку.
– Нужно идти, если мы хотим…
– Это из-за меня нас нашли модераторы, да?
Молчание.
Уэсли залился краской и пристально смотрит на сучок. Обогнув его, я направляюсь к Деклану, который просматривает содержимое рюкзака.
– И когда же ты думал сообщить мне, что «Лан корп» может выследить нас по моему чипу? Сколько собирался ждать?
– Не важно. Что бы они ни делали, я убью каждого, кто попытается причинить тебе вред.
На сердце ложится огромная тяжесть. Иллюзия, будто блондин говорил неправду, исчезает вместе с надеждой выбраться из игры незамеченной.
– Выходит, ты врал, когда обещал больше не врать. Хотя что тут нового?
– Значит, нас уже двое таких – не умеющих доверять.
Я с такой силой втягиваю воздух, что он обжигает мне нос. Вонзив ногти в ладони, опускаюсь на колени и оказываюсь с Декланом лицом к лицу.
– Когда ты говорил, что не можешь отсоединить меня от Оливии, ты тоже заливал? Мне нужно знать, Деклан!
«Пожалуйста, пусть его слова окажутся ложью!»
Никогда бы не подумала, что буду молить о чем-то подобном. Но я хочу услышать, что мой случай небезнадежен. Хочу остаться с этими людьми.
– Нет. Я с самого начала понял, что связь между вами не такая, как у других.
Мне вспоминается, как Деклан водил синим сканнером по моей макушке и озадаченно хмурил брови. Я чувствую укол в сердце.
– Тогда ты должен знать почему.
– У меня нет этому объяснения. Связь между вами – нечто особенное.
Нечто особенное, из-за чего меня убьют. Я по-прежнему соединена с Оливией, и модераторы легко меня выследят. Чем дольше я остаюсь с Декланом, Уэсли и Миа, тем больше модераторов за нами пошлют. Моя голова вместе с этим дурацким чипом всех нас погубит.
И я шепчу:
– Я ухожу. Одна.
Глава двадцать четвертая
Деклан даже не пробует меня отговаривать – не получилось бы. И все же я испытываю почти телесную боль, когда он разворачивается и молча уходит. Не прощается, не упрекает – просто берет и уходит.
Так лучше, убеждаю я себя.
Но если так действительно лучше, почему нож у меня в груди вонзается все глубже?
Сначала я прощаюсь с Миа. Она всхлипывает, и я щиплю себя за бедра, чтобы тоже не расплакаться.
– Я не хочу, чтобы ты уходила…
– А я не хочу, чтобы ты погибла.
Миа бросается мне на грудь и сжимает меня в объятиях. От нее пахнет пылью, как от гравия, но никогда в жизни я не вдыхала такого прекрасного запаха. Если б я только могла провести с ней больше времени…
Я высвобождаюсь и беру лицо девушки в свои ладони:
– Послушай, я сказала неправду. Ты провела в игре по крайней мере три года. Мне очень жаль, что я это от тебя скрывала.
Миа хочет что-то сказать, но я качаю головой:
– Если выберусь отсюда, я тебя разыщу, и мы вместе найдем Дэниела.
«Если он еще жив», – мысленно добавляю я.
Я чувствую, что Миа думает о том же, – вижу по выражению лица. Она кивает, и я еще раз обнимаю ее.
Уэсли проходит со мной почти полкилометра, пытаясь меня отговорить.
– Что, черт побери, ты собираешься делать? – резко спрашивает он. – Если тебя найдут…
– Никаких «если». Вопрос только в том – когда.
– Не хочу, чтобы ты уходила.
Мне и самой не хочется уходить.
Я с улыбкой поднимаю взгляд на Уэсли. Его светло-серые глаза сощурены.
– Не надо так на меня смотреть. Остаться – значит погубить тебя, Деклана и Миа. А так у вас больше шансов добраться до границы, пока модеры играют со мной в кошки-мышки.
– Клавдия…
– А значит, ты должен уйти. Сейчас же, пока они не нагрянули. Зачем рисковать?
Уэсли осторожно дотрагивается до моего уха и хмурит брови.
– Меня все время мучает мысль, что я перед тобой виноват.
Неправда. Он тут ни при чем. Его геймер – вот кто виноват. Я бросаюсь Уэсли на шею.
– Уходи. Прошу тебя.
Он стискивает меня в объятиях, крепко прижавшись щекой к моей макушке – прямо к тому месту, куда вживлен церебральный чип. Я открываю было рот – хочу передать что-нибудь Деклану, – но прикусываю язык.
– Ты так и не рассказал, чем займешься, когда выберешься отсюда.
Его взгляд внезапно становится суровым:
