Джен Александер - Пустошь
– На тебя напали?
– Я пыталась ударить сим.
Я не намерена рассказывать Деклану, что набросилась на Джиллиан из раздражения, причиной которого был, в том числе, он сам. Не упоминаю я и о том, что Деклан ошибался: реабилитация – это не жестокая симуляция. Джиллиан, по крайней мере, показалась мне вполне миролюбивой.
Деклан со смехом сжимает мои руки. Давно я не слышала, чтобы он так искренне смеялся. Этот звук меня радует и отдается во всем теле.
– Эх, Вертью, Вертью! Невозможно ударить то, чего нет.
Я стискиваю правую руку в кулак, но боли, которая пронзала ее в автобусе, больше нет. Она исчезла вместе со здоровой полнотой и неповрежденным ухом.
– Прежде чем мы отправимся дальше, я хочу извиниться, – говорю я.
– Не надо за нее извиняться.
Я прошу прощения не за то, что говорила и делала Оливия, а за собственные слова и поступки. Но у меня нет сил объяснять это Деклану, поэтому я только выдавливаю слабое подобие улыбки. Деклан слегка отстраняется, по-прежнему глядя прямо на меня, и отводит с моего лица мокрые пряди волос.
– Нам лучше отправиться в путь.
– Клавдия…
– Даже если Оливия знает, даже если каждые двадцать минут она будет пытаться отправить меня на реабилитацию, я сильнее. Мы все равно выберемся отсюда.
Отчасти я сама в это верю. И в то же время понимаю: лучше бы мне затаиться и копить силы для решающей схватки, которая непременно произойдет.
– Клавдия… – повторяет Деклан.
– Где Уэсли с Миа? Где мой рюкзак? Где…
Деклан зажимает мне рот поцелуем, обрывая мои слова, мои мысли, поглощая все мое существо. Губы у него мягкие и теплые, однако я почему-то дрожу. Он прижимается ко мне всем телом, проводит ладонями по моей шее и погружает пальцы мне в волосы. И тут я понимаю, что готова весь день оставаться в этой душной комнате, в странной неудобной позе, если только он не перестанет меня целовать.
Раздается стук в окно, и я открываю глаза. По ту сторону стекла стоит Уэсли. Он улыбается во весь рот и что-то говорит, но голова у меня все еще идет кругом, и я не могу понять слов. Я вжимаюсь спиной в диван и опускаю взгляд на огромную дыру в обивке.
Деклан кладет мне на колени что-то тяжелое – мой рюкзак.
– Если мы готовы, можно идти.
Вряд ли можно сказать, что я готова, особенно после такого поцелуя, но я все равно встаю.
Когда мы выходим из маленького кирпичного домика, пальцы Деклана дотрагиваются до моей руки. Робко и нежно. И внезапно я понимаю: пока я в «Пустоши», я никогда не почувствую себя в большей безопасности, чем сейчас. Ведь за мной уже охотится геймер, а скоро к нему присоединятся модераторы.
Глава двадцать третья
Не хочу оставаться с Декланом наедине – он столько раз мне врал, что я по-прежнему ему не доверяю. Поэтому я пристраиваюсь к Миа. Каждые шагов сто она ловит мой взгляд и улыбается во весь рот.
– Полагаю, когда мы отсюда выберемся, у вас это продолжится? – спрашивает Миа, подпрыгивая и ударяя ладонью по низко нависающей ветке. – И не надо так на меня смотреть. Уэсли рассказал мне о том, что увидел.
Я оборачиваюсь и сверлю Уэсли взглядом, но он только весело машет мне рукой. Все мы в опасности, а им бы только шутить и смеяться! Наверное, так легче мириться с угрозой нападения.
– Вряд ли мы с Декланом будем часто встречаться, – говорю я.
Деклан может сколько угодно повторять, что не исчезнет, едва мы пересечем границу, – я все равно готовлюсь к худшему. Когда «Пустошь» останется позади, нас больше не будут связывать никакие обещания.
А жаль…
– Не говори глупостей, – отвечает Миа. – Каждому нужен близкий человек. Для меня, например, это брат.
Я поднимаю камень и бросаю вперед – тот катится, подпрыгивая, по лесной подстилке. В животе у меня все переворачивается. Раньше или позже придется рассказать Миа правду, чтобы она тоже готовилась к худшему. Мне стыдно. Я так злилась на Деклана за то, что он мне врал, а сама поступила с Миа ничуть не лучше!
– Послушай, мне кое-что надо тебе…
– Это еще что за чертовщина?! – восклицает Уэсли.
Он проносится мимо, петляя между деревьями, и быстро исчезает из виду. Мы кидаемся вслед за ним. От страха сердце у меня уходит в пятки. Сучки цепляются за одежду и волосы, царапают кожу. Наконец я выбегаю из леса.
Передо мной – груды камней всевозможных цветов и форм.
– Ты испугал меня до полусмерти, потому что увидел сад камней?! – напускаюсь я на Уэсли.
Он пожимает плечами. Потом встает на цыпочки и указывает на здание, виднеющееся позади каменного лабиринта.
– Не только сад, но и дом. Если мы хотим добраться до границы прежде, чем нас выследят модераторы, нам лучше избавиться от всего лишнего.
Пожалуй, Уэсли прав, но я все равно на него сердита.
Деклан пихает брата рюкзаком в грудь:
– Больше так не делай!
– Вот, возьми и мой, – говорю я и вешаю ему на руку второй рюкзак.
Метнув на нас недовольный взгляд, Уэсли медленно идет к дому. Миа пристраивается рядом и забирает у него мой рюкзак. Я поворачиваюсь к Деклану. Когда наши глаза встречаются, губы у меня начинает слегка покалывать.
– Хочу проведать Оливию, – говорю я.
– Я останусь с тобой.
– Нет. Лучше я сама.
До сих пор мне удавалось не впускать Оливию к себе в сознание. И все же я не хочу снова подставляться под удар, когда кто-то рядом. Никому не позволю рисковать ради меня жизнью.
– Ты не обязана бороться с ней в одиночку. Есть люди, которым ты небезразлична.
Его слова снимают с моей души огромный груз. Я чувствую себя почти невесомой, хотя на плечи по-прежнему давит целая тонна.
– Знаю. Поэтому и прошу тебя уйти.
Деклан дотрагивается губами до моего лба.
– Если я тебе понадоблюсь…
– Хорошо, – тихо отвечаю я.
Дождавшись, пока Деклан войдет в дом, я прислоняюсь к груде камней и силюсь проникнуть к Оливии в мозг. Голова все еще болит после реабилитации, и все же мне отчасти удается проскользнуть к ней в сознание. Картинка нечеткая, зато я слышу обрывки разговора.
– Поймайте ее! – яростно рычит Оливия.
– Мы отправим группу охранников, чтобы…
– Немедленно!
Я парю где-то между ее сознанием и моим собственным, поэтому не сразу могу сообразить, откуда доносится шум шагов. Потом я узнаю этот шаркающий звук – ботинки Деклана. Я покидаю тело геймерши и поворачиваюсь к нему.
– Я ведь просила…
Но это вовсе не Деклан, а темноволосый мужчина в такой же черной форме. Настоящий модератор.
Удар в лицо сшибает меня с ног. Я падаю на острые камни, однако это не лишает меня способности драться. Я до того привыкла к побоям, что почти не чувствую боли. Модератор снова бросается на меня, но я перекатываюсь на бок и вскакиваю. Хватаю увесистый булыжник размером с мою кроссовку и запускаю в него. Булыжник попадает модеру в лоб, и он падает прямо на груду камней.
Я даже не успеваю насладиться этой маленькой победой, потому что наскакивает человек с растрепанной светлой шевелюрой и наносит удар мне в живот. Я сгибаюсь пополам. В лицо летит пыль, прилипая к ресницам и забивая ноздри, и я понимаю, что лежу на земле. Опять.
Блондин впивается мне в плечи и резко сажает. Он трясет меня так, что стучат зубы. Может, он будет трясти меня, пока ко мне не вернутся воспоминания? Или убьет прямо на месте?
– Тебя за это удалят, – рычит он. – Возможно, даже публично. Надеюсь, я собственными глазами увижу, как тебе поджарят мозги.
Я подтягиваю колено к груди, чтобы пнуть его, но он опрокидывает меня на спину и прижимает мои руки к земле. Со злорадной ухмылкой модер садится прямо на мой живот. Я тщетно ловлю ртом воздух. Когда мне наконец удается вздохнуть, я хрипло выговариваю:
– Зачем ждать? Убивай прямо сейчас!
Оливия развратила меня, сделала глупой и безрассудной.
Блондин усмехается и качает головой:
– После того что выкинул в прошлом году твой бойфренд, вы оба заслуживаете удаления в прямом эфире. Кроме того, доставившему тебя живой обещана премия.
– Какая еще премия?
– Не валяй дурака. Ты у нас важная птица – многое значишь для Ланкастера.
Я прерывисто вдыхаю. Модератор подается вперед, так что наши лбы почти соприкасаются.
– Спасибо. Теперь я раньше отправлюсь в отпуск.
Уже не в первый раз меня называют важной птицей. Те же слова употребил Джереми, когда они с Эйприл разговаривали о нас с Оливией.
– Почему? – спрашиваю я, с усилием сглатывая. – Я просто персонаж…
Модератор презрительно фыркает:
– Похоже, ты и правда дурочка.
Пытаюсь вырваться. Блондин сильнее сдавливает мои руки, все глубже впивается ногтями мне в кожу, пока я не начинаю кричать.
– Думаешь, ты можешь мне что-то сделать? Думаешь, ты…
Я приподнимаюсь и с силой ударяю его головой в нос. Во все стороны брызжет кровь, и модер с воем хватается за лицо. Три года погонь и драк даром не проходят.
Он валится на землю, а я вскакиваю на ноги. Блондин тоже хочет подняться, но я пинаю его коленом в нос, и он теряет сознание. Подхватываю с земли нож и вытаскиваю из кармана у мертвого модера ворох кабельных стяжек, потом связываю блондина по рукам и ногам и бросаюсь в ту сторону, откуда доносятся крики Миа.
