Тепла хватит на всех 2 (СИ) - Котов Сергей
Вася был прав со вторым вариантом. На кадры, полученные с помощью зонда, тяжело было смотреть — но я заставлял себя. Чтобы рука не дрогнула, когда дойдёт до полного уничтожения этой чешуйчатой заразы с лица планеты.
В этот раз удалось убрать зонд до того, как он был обнаружен — заложников охраняли далеко не так тщательно, как те таинственные садки-преобразователи на «ферме».
Ключевой момент любого шантажа — это контакт с жертвой. Трийанам нужно было так или иначе связаться со мной для того, чтобы выдвинуть свои требования. Их план оказался сложнее, чем я думал: после того, как наш караван приблизился бы к первой ловушке, они бы начали изображать попытки «достать» меня обычными способами — доступным им оружием. Делая вид, будто они не в курсе возможностей боевого модуля или даже его подлинной природы. И вот, в процессе разгрома их передового отряда, я должен был наткнуться на заложников.
Небольшую часть детей держали внутри дополнительно экранированной цистерны, предназначенной для перевозки воды. Чтобы, значит, датчики модуля не обнаружили содержимое случайно и преждевременно. Они планировали использовать её для прикрытия части собственных силы с таким расчётом, чтобы я устранил это препятствие. И только после этого обнаружил бы то, что скрывалось внутри.
Это зрелище должно было вызвать у меня эмоциональное потрясение. Я мог замешкаться, и дать возможность оставшимся в живых трийанам донести до меня сообщение о том, что ещё с десяток подобных цистерн разбросаны по окружающим джунглям. О том, что они в любой момент могут пустить внутрь ядовитый газ, подать высокое напряжение на оболочку, залить водой или же просто взорвать их.
Те, кто составлял этот план, понимали, что обычный человек, получив возможности, которые даёт боевой модуль, был бы склонен потерять осторожность. Тогда придуманная ими схема вполне могла сработать.
Однако мы с Васей не были обычными людьми.
Поэтому, получив полное представление о механизме расставленной ловушки, я действовал совершенно иначе.
Для начала, во время остановки на завтрак, я переговорил с Минлэром. Не вдаваясь в подробности, я попросил его замедлить ход колонны, а заодно периодически менять курс, «зиг-загом». Это не должно было вызвать лишних подозрений со стороны трийан, даже если они каким-то образом продолжали отслеживать наше передвижение. Наоборот, это выглядело как обычная мера предосторожности.
Потом я вернулся внутрь модуля, активировал невидимый режим и двинулся дальше — на максимальной скорости и по самому короткому маршруту.
Я остановился в пустыне, возле невысокой скалы. Зелёная зона начиналась резко, без плавных переходов, будто неведомый земледелец решил, что именно здесь будет проходить граница его плодородных угодий. Впрочем, не исключаю, что именно так оно и было когда-то.
Боевой модуль имел собственные зонды-разведчики, куда более технически совершенные, чем те, которые прилетели со мной на «Севере». Я их не использовал раньше — берёг и осторожничал. Теперь же, судя по всему, пришло время распечатать и эту кубышку.
Постепенно я учился общаться с «Бураном» непосредственно, без Васи. Не могу сказать, что это было просто — требовалось напрягать волю и жёстко контролировать мысли, но я быстро учился.
Сконцентрировавшись, я вызвал на боевой монитор пиктограммы средств разведки и наблюдения. Выбрал рой разведывательно-боевых зондов и активировал их. Где-то за головой что-то щёлкнуло — и на экране появилась телеметрия с нескольких аппаратов.
Я разместил свои «глаза и уши» по всей зоне операции с таким расчётом, чтобы не оставлять слепых зон. Анализировать поступающую информацию помогал Вася.
Нас ждали. Трийанские боевики затаились на огневых позициях, в засаде.
«Смертники, — вдруг подумал я. — У передовых отрядов нет шансов против модуля. Интересно, они понимают это?»
«Думаю, у них есть такая же иерархия, как и у людей, — ответил Вася. — Рядовым вовсе не обязательно знать замысел командования. Перед боем каждый должен думать, что у него есть шанс. Иначе боевая эффективность подразделения резко снижается».
«Наверно, ты прав…» — ответил я, мысленно пытаясь спланировать операцию, которая позволила бы нейтрализовать ловушку без жертв среди ребятишек. Получалось плохо.
«Эх, если бы мне самому натянуть такую же маскировку, как у этой штуковины! — с досадой подумал я, имея ввиду модуль. — Она слишком громоздкая. Даже в невидимом режиме нападение вычислят слишком быстро. А самому идти тоже так себе идея: не успею перебить всех…»
«Хочешь индивидуальную маскировку?» — спросил Вася. В его голосе слышались хитрые нотки.
«Ну?» — заинтригованно ответил я.
После этого на части монитора развернулся блок, который я ещё не успел толком исследовать. Считал его второстепенным. Настройки обитаемой капсулы.
Я пригляделся. Потом присвистнул.
— Ого себе! — вырвалось у меня, вслух.
— Нравится? — довольным тоном ответил Вася, используя встроенные динамики модуля.
— Ну ещё бы!
Мне пришлось избавиться от форменных штанов, патронташей и прочего. Всё это я оставил внутри модуля.
Индивидуальный тактический комплекс растекался по телу как жидкость. Или, скорее, как жидкий металл — он был прохладным и серебристым. Когда эта «жидкость» дошла до глаз и органов дыхания, я невольно зажмурился и задержал воздух в лёгких.
«Эй! — окликнул меня Вася. — Глаза можно открыть. И дышать тоже можно. Ртом».
Он произнёс это нарочито серьёзным тоном.
«Ха-ха, — мысленно ответил я, с опаской размыкая веки. — Очень смешно!»
На лице тактический комплекс никак не ощущался. Разве что добавилась едва уловимая тяжесть, будто от очков или лыжной маски с очень мягким прилеганием.
С лёгким гудением жилая капсула модуля распахнулась, выпуская меня в ночную пустыню. Я невольно поёжился — но спустя мгновение сообразил, что холод был иллюзией. Окутавшая меня высокотехнологичная штуковина отлично держала тепло. Точнее, даже не держала — а поддерживала идеальный для боевой работы температурный режим.
Но самым психологически неприятным оказалось то, что я больше не видел собственного тела. Вытягиваешь перед собой руки — и ничего. Лишь прозрачный и чистый воздух, наполненный звёздным светом.
«Могу включить режим подсветки», — сказал Вася.
«Включи», — попросил я.
Руки появились — в виде полупрозрачных белесых силуэтов, будто я был призраком. Изображение было синтезировано на внутренней поверхности модуля, примыкающей к глазам. Для внешнего мира, разумеется, я остался невидимым.
«Тьфу, блин», — мысленно выругался я.
«Да, у создателей было странное чувство юмора, — согласился Вася. — Если хочешь — могу дать свой вариант».
«Ну?»
Призрачные руки исчезли. Мир на мгновение мигнул — и вот передо мной мои обычные, настоящие руки. Я оглядел себя. Разумеется, я был совершенно голым. При этом выступающие части тела были прижаты к корпусу, будто приклеенные. Выглядело это настолько странно, что я невольно улыбнулся.
«Если хочешь, можно так сделать», — сказал Вася.
На мне появились красные плавки. Их изображение было выполнено кое-как, будто школьник закрасил красным фломастером часть неприлично раздетой фигуры.
«Убери», — попросил я.
Тело опять исчезло.
«Трусы убери, — подчёркнуто спокойно мысленно произнёс я. — Тело оставь».
«Ладно, не кипятись».
Изображение тела вернулось.
«И не думал даже», — ответил я. После чего двинулся в пустыню, краем глаза наблюдая, как закрывается корпус боевого модуля, и его силуэт тает в ночи.
Идти пришлось долго, больше часа. В индивидуальном тактическом комплексе был запас энергии — но ограниченный. Не как в модуле, с его термоядерными реакторами. Так что приходилось экономить, чтобы хватило на маскировку, броню и формирование поражающих элементов.
Я не брал с собой никакого оружия именно по той причине, что сам комплекс мог трансформироваться в поражающие колющие и режущие элементы. Причём невидимые для противника. Очень удобно. А огнестрелом, если что, можно разжиться — трофейным, после ликвидации первых боевиков.
