Юрий Корчевский - Сотник
– Зазнобой не обзавелся?
– Без необходимости.
– Годы идут, как бы не пожалел..
Алексей пожал плечами. Не объяснишь же, что в Москве есть любимая женщина, когда и Москвы-то нет еще, деревенька на ее месте.
– Вот скажи мне, Алексей… У Византии тоже беспокойные соседи есть и земли обильные?
– А как же, князь! Легионы приходится держать.
– Как же кесари границы охраняют?
– Заставы есть, как у тебя, княже. А еще – конные разъезды. На месте не стоят. Противник с другой стороны постоянно видит катафрактов, и мерещится ему, что силы велики, остерегается нападать.
– А кто это – катафракты?
– Тяжеловооруженная конница, вроде рыцарей ливонских.
– Велик ли каждый разъезд?
– По десятку, от заставы к заставе путь проходят. В случае, когда на другой стороне скапливаются войска, гонца военачальникам посылают. И еще – нападения упреждать надо.
– Это как? Самим нападать? Это же война!
– Нет. У империи золота много. Подкупают людишек с другой стороны, чтобы не пакостили, а буде воины появятся – сообщили чтобы. Тогда подготовиться успевают. Затраты, конечно, есть, но они сторицей окупаются.
– Предателей покупают?
– Можно и так сказать.
– Кто один раз предал, тому веры больше нет.
– Истинно баешь, княже. Но если несколько доносчиков говорят одно и то же, надо насторожиться и перепроверить. Поговорка у византийцев есть: кто предупрежден – тот вооружен.
– Мудро сказано…
– Если бы император и его окружение глупы были, империя пала бы давно. Соседи у Византии алчные, все земель новых хотят, трофеев – навроде литвинов.
– Э-э-э, дикий народ, язычники!
– Склонить их надо бы к принятию христианства. Одна вера, одни обычаи и традиции – сообща Ливонскому ордену противостоять можно.
Князь зыркнул остро на Алексея:
– Ты как мои мысли прочитал! Интересно с тобой говорить, но и опасно.
– Вот не думал!
– Непотребно, когда люди ниже тебя достоинством, а умнее и соображают быстро.
– Тут ты не прав, княже.
– Ну-ка, ну-ка… – Князь остановился буквально в трех шагах от крыльца, заинтересовавшись.
– Когда князь или боярин вокруг себя людей опытных и умных собирает, то честь ему делает. Потому как они подсказать ему разумное могут, ошибок меньше будет. И умаления достоинств нет, все равно за успех, за удачу, за победу князя славить будут, многие лета помнить. И еще. Коли князь умными людьми себя окружил, стало быть – оценить их способен, сам умен и дальновиден. В чем же здесь непотребство?
– Интересный поворот, не задумывался как-то, не приходилось… Однако же на службе ты, отвлекаю. Ступай.
Алексей пошел к караулу, князь же некоторое время смотрел ему вслед.
Десятник Твердила сочувственно покачал головой, когда Алексей подошел:
– Выволочку князь устроил?
– Нет, о делах говорили.
– С простым сотником – и о делах?! Ты ведь не боярин служивый.
– То князю решать, с кем говорить.
Князь к советам Алексея прислушался, через неделю появились конные разъезды. Поперва стычки с литвинами почти ежедневно были. Не ожидали они, что не успеют на новгородские земли зайти, как дружинники русские уже тут. Каждая вылазка для литовцев стала оборачиваться боком. Потери они несли, а трофеев нет. Как говорится, пошли по шерсть – да сами вернулись стрижеными.
Зато жители довольны были. Летом у селянина забот много, каждый день на счету: землю вспахать, посеять, потом огороды – овощи сажать, пропалывать. За заботами время летит быстро – вот уже и уборка на носу. А набеги от дел отвлекали. Будешь ли в поле спокойным, когда в сторону деревни время от времени посматривать надо – не горит ли?
Конные разъезды воевода менял каждую неделю – для дружинников служба в разъездах и развлечение, и боевой опыт.
Когда разъезды натыкались на литвинов, те быстро уходили на свои земли. Пытались дружинники преследовать их уже на литовской земле, однако часто в ловушки попадали, на которые лесные жители горазды были. А те то капкан поставят, то ловчую яму с кольями, то петлю подвесят. Дружинники поперва калечились, но потом осторожнее стали. А затем уже и сами на сопредельной стороне тоже такие же каверзы устраивали. Фактически шла необъявленная малая война между соседями.
Все лето и осень разъезды охраняли приграничье, а как снег пошел да морозы ударили, выезды прекратились – зимой литовцы в теплых избах сидели. Да и как набег делать, если на снегу следы остаются? Эдак русские по следам к избе разбойника придут, отомстят. Тем более что у многих дружинников в деревне родня жила и ратные люди злы на литвинов были.
Глава 7. Миндовг
Литовский князь Миндовг при помощи союзника Треняты взошел на трон и стал первым Великим князем Литовским, сумевшим объединить разрозненные племена в одно государство. На западе страны проживали жемайты, на юге – ятвяги, на востоке – аукшайты. Разные языки, разные традиции, но все племена были языческими и поклонялись разным богам. Чтобы объединить их, Миндовгу потребовалось много сил, но ему удалось это сделать. Со временем Великое княжество выросло в мощное государство, и во главе его первым королем стал сам Миндовг. В 1253 году Миндовг, сильно терпевший от Ливонского ордена, был крещен вместе с женой в католичество, обезопасив себя от кровопролитных войн с рыцарями.
Но это будет позже.
После победы князя Александра при Чудском озере прошло несколько лет. Миндовг почуял силу, тем более что князья его – Довмонт, Товтивилл, Тренята – постоянно подбивали его совершить поход на псковские и новгородские земли.
Боязно было Миндовгу: князь Александр Ярославич удачлив, и дружина у него сильная, как бы худа для Литвы не приключилось. Миндовг был почти вдвое старше новгородского князя и понимал, что последствия могут быть печальными. Но, подзуживаемый верхушкой, все же отважился.
Миндовг собрал всех воинов – каждый полк под предводительством своего князя – и выступил. Они перебили русские заставы и разъезды, и потому сведения о походе Миндовга не сразу дошли до Новгорода. А уж когда литовцы стремительно захватили Торжок и Бежицу, к князю помчались гонцы.
Александр, сильно обеспокоенный, не стал собирать ополчение, а выступил со всей дружиной.
Когда домчались, увидели разоренные и сожженные деревни и села, опустевшую землю. Литвины угоняли в плен людей, гнали захваченные стада.
Князь Невский кинулся в погоню. Отягощенное обозами с трофеями, стадами скота и пленными, литовское воинство не успело уйти далеко, и Александр вступил в бой с ходу, как коршун, кинувшись на добычу.
Бой с развертыванием с ходу, с марша – один из самых сложных, как и встречный. Дружинная колонна на рысях разворачивалась, растекалась с дороги в стороны, принимала боевое построение сотнями.
Князь располагался почти в голове колонны, следом за головной сотней, авангардом. Сотня Алексея занимала место правее, но князь Алексею был хорошо виден.
Литовцы тоже замешкались, им тоже надо было принять боевые порядки, да еще и развернуться.
Первым делом дружинники напали на охрану обоза, вырубили литовцев и разрезали путы на пленниках, чтобы те разбежались. Обоз шел впереди пленных, поэтому попал под удар следующим. Охрану обоза несли новики, легкораненые, а ездовыми были мужики в возрасте. Серьезного сопротивления оказать они не смогли и все пали рядом с телегами. А русские сотни уже пронеслись мимо.
Обычно в любом войске в голове колонны идут наиболее опытные. А поскольку Невский с дружиной догонял врага, то после пленных и обоза первой попалась ему последняя сотня литвинов, из новиков. Уже распаленные кровью, злые из-за набегов, дружинники мечами работали яростно, да и превосходство в силах сказалось. В десяток минут сотню под корень извели.
Но уже и литовское войско приняло строй. Столкнулись две силы. Только новгородцы за свою землю битву учинили, за родню, за людей, а литовцы – за трофеи.
Сшиблись здорово. Крики, звон оружия, ржание лошадей. Вооружение и броня у литовцев хуже, чем у русских дружинников, а уж рыцарям ливонским тем паче они уступают – как в дисциплине, так и в выучке. У рыцарей, коли сразили одного, из заднего ряда другой выдвигается, его место занимает, держит строй. Оттого зачастую кажется, что и потерь они не несут, строй монолитный. На противника это оказывает деморализующий эффект, а на неподготовленных – особо сильный.
Против Алексея стал биться большой литовец. Ручищи мощные, длинные, мышцы под кожей играют. Из защиты – шлем, да на груди что-то вроде безрукавки из грубого сукна, на которую железные пластины нашиты. Получается своеобразный бронежилет, допотопный и архаичный. И размахивает литвин дубиной, утыканной железными шишками, как древний варвар. оружие, хоть и убогое, однако не переставшее от этого быть смертоносным. Если хоть один удар по телу придется, в лучшем случае инвалидом останешься.
